Читаем без скачивания Краткая всемирная история - Герберт Уэллс

Арабы не отличались способностью к дипломатии и не имели политического опыта, и потому раскинувшейся от Испании до Китая империи суждено было очень быстро распасться. Единство мусульман с самого начала подрывалось богословскими распрями, но нас интересует прежде всего их влияние на человеческий ум и судьбы всего мира. Арабское мировоззрение распространилось по всему миру быстрее, чем греческое тысячу лет тому назад, породило мощные интеллектуальные импульсы для всего человечества к западу от Китая и привело к отказу от прежних идей и возникновению новых понятий и воззрений.

В Персии пробудившийся арабский ум пришел в соприкосновение не только с манихейством, зороастризмом и христианством, но и с научной греческой литературой, сохранившейся в оригиналах и сирийских переводах. Греческую ученость мусульмане нашли также в Египте. Повсюду, особенно в Испании, на их пути встречалась активная еврейская традиция мировосприятия и философских споров. В Центральной Азии арабы познакомились с буддизмом и достижениями китайской цивилизации и научились делать бумагу. Наконец, им стали известны индийские математики и философы.

Довольно скоро нетерпимость новой религии, которой Коран представлялся единственной душеполезной книгой, была забыта. Повсюду по стопам арабских завоевателей зарождалась наука. К VIII веку во всем «арабизированном» мире действовала образовательная система. В IX веке ученые из Кордовы обменивались письмами с коллегами из Клира, Багдада, Бухары и Самарканда. Еврейское мировоззрение легко ассимилировалось с арабским, и на какое-то время оба семитских народа объединились в совместной деятельности, пользуясь арабским языком. Это интеллектуальное сообщество сохранялось еще долго после распада арабской империи. Даже в XIII веке оно приносило замечательные плоды.

Таким образом, то систематическое накопление знаний, которое было начато греками, продолжилось благодаря поразительному возрождению семитского мира. Зерна, посеянные Аристотелем и александрийским Музеем и долго пребывавшие в спячке, дали теперь всходы, чтобы принести наконец плоды. Были достигнуты чрезвычайные успехи в математике, медицине и физике. Громоздкие римские цифры уступили место арабским, которые используются до настоящего времени, впервые появился знак нуля. Слова алгебра и химия имеют арабское происхождение. Названия таких звезд, как Алголь и Альдебаран, хранят в себе следы завоеваний арабов на небесном своде. Их философские трактаты придали новое дыхание средневековой философии не только во Франции и Италии, но и во всем христианском мире.

Арабских химиков называли алхимиками, но тогда они еще не покинули состояния варварства и скрывали свои методы и результаты исследований, понимая, какое колоссальное влияние их открытия могут оказать на человечество. Алхимики изобрели и открыли множество полезных веществ, процессов и устройств в области металлургии и техники: сплавы и красители, способы возгонки жидкостей и оптическое стекло. Но две свои главные цели они так и не достигли: «философский камень» — способ превращения одного металла в другой, то есть возможность получать искусственное золото, и elixir vitae[26] — стимулирующее вещество для омоложения и бесконечного продления жизни. Настойчивые эксперименты арабских алхимиков перешли и в христианский мир. Постепенно их деятельность стала более практичной. Они поняли, как выгодно обмениваться друг с другом идеями, и постепенно превратились из алхимиков в естествоиспытателей.

Старые алхимики искали «философский камень», чтобы добыть золото и эликсир бессмертия, но при этом они выработали методы современной экспериментальной науки, в которой заложена неограниченная власть человека над природой и своей судьбой.

XXXVII. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЗАПАДНОГО ХРИСТИАНСКОГО МИРА

В VII и VIII веках под властью арийцев остались до предела сократившиеся территории, хотя еще тысячу лет назад арийские племена побеждали во всем цивилизованном мире к западу от Китая. Но теперь монголы продвинулись до Венгрии, а в Азии не осталось арийских владений, за исключением византийских в Малой Азии. Была потеряна вся Африка и почти вся Испания. Великий эллинский мир сжался вокруг торгового города Константинополя, а память о Римской империи сохранилась лишь в латинском языке западных священников. Ярким контрастом этому упадку явилось возрождение семитской традиции, заново восставшей после тысячи лет порабощения и небытия.

И все же жизненные силы нордических народов не истощились. Ограниченные пространством Центральной и Северо-Западной Европы, окончательно запутавшиеся в своих социальных и политических представлениях, они тем не менее постепенно и неуклонно создавали новое общество и бессознательно накапливали силу, которой у них еще не было.

Мы уже говорили, что в начале VI века в Западной Европе не оставалось центрального правительства; она была разделена между множеством мелких правителей, всеми силами державшихся за свои владения. Такое неустойчивое положение не могло долго продолжаться; из анархии выросла система взаимодействия и объединения — феодализм, повлиявший на всю европейскую жизнь вплоть до нашего времени. Феодализм представлял собой нечто вроде кристаллической решетки вокруг центров власти. Нигде человек-одиночка не чувствовал себя в безопасности и готов был отдать часть своей свободы в обмен на помощь и защиту. Он искал себе господина и покровителя, нес военную службу, платил подати, а взамен ему гарантировалась неприкосновенность его имущества. В свою очередь и его сеньор ради своей безопасности становится вассалом более сильного сеньора. Городам тоже было выгодно иметь феодальных покровителей, равно как и монастырям и церковным владениям. Во многих случаях вассальная зависимость навязывалась сверху, и система росла не только снизу вверх. В разных местах феодальные пирамиды, созидаемые с изрядной долей насилия и частными войнами, заметно отличались друг от друга, и все же они неуклонно двигались к порядку и новой законности и в конце концов превращались в королевства Уже в начале VI века там, где сейчас находятся Франция и Нидерланды, Хлодвиг основал Франкское королевство. Существовали и королевства вестготов, лангобардов и готов.

Появившиеся за Пиренеями в 720 г. арабы столкнулись с франками, которыми фактически правил Карл Мартелл, майордом одного из выродившихся потомков Хлодвига. Карл разгромил мусульманское войско в битве при Пуатье (732 г.) и стал верховным правителем всей Европы к северу от Альп и Пиренеев вплоть до Венгрии. Он подчинил себе множество властителей, говоривших на франко-латинском и нижненемецком языках. Его сын Пипин искоренил последних потомков Хлодвига и сам стал королем, а внук Пипина Карл Великий, воцарившийся в 768 г., правил такой обширной державой, что решил присвоить себе титул римского императора Он завоевал Северную Италию и стал хозяином Рима.

Рассматривая историю Европы в более широком масштабе, можно отчетливо видеть, сколь ограничена и катастрофична была традиция Римской империи. Упорная борьба за этот фантом сжигала энергию европейцев чуть ли не тысячелетие, в течение которого прослеживаются непримиримые антагонизмы, напоминающие одержимость безумца. Одной из движущих сил стала жажда преуспевающих правителей занять трон цезарей. Их высшим воплощением был Карл Великий, держава которого представляла собой конгломерат феодальных германских государств, пребывавших на разных ступенях варварства. К западу от Рейна большинство германцев выучились различным диалектам латыни, слившимся в конце концов воедино и образовавшим французский язык. На Востоке родственные им народы сохранили германскую речь, что затрудняло связи между двумя группами варваров-завоевателей, и они как бы раскололись надвое, тем более что, по франкским обычаям, после смерти Карла Великого его сыновья разделили империю между собой. Таким образом, мы наблюдаем, как в истории Европы царствование династии Карла Великого перерастало в борьбу за призрачное главенство над королями, князьями, герцогами, епископами и городами. Антагонизм между франко- и германоязычными элементами возникшей смеси все более углублялся. Формально каждый император избирался, после чего амбициозные претензии вовлекали его в борьбу за обладание обветшалым и оказавшимся на обочине истории Римом, дабы короноваться там императорской короной.

Другим фактором европейского политического неустройства явилось стремление Римской церкви не допускать светских государей к фактическому правлению империей, а сосредоточить всю власть в руках римского епископа, который становился pontifex maximus[27] — безраздельным и полновластным хозяином. Лишенный войска, он обладал разветвленной по всему латинскому миру пропагандистской организацией, состоявшей из священников и монахов. Вместо власти над телом у него были ключи от рая и ада, позволявшие ему сильнейшим образом влиять на душу. В Средние века, когда один государь интриговал против другого, сначала добиваясь равенства с ним, затем превосходства и, наконец, высшего, императорского, титула, папа Римский иногда совершенно открыто, иногда с разными ухищрениями, а то и с робостью (ведь папы были стареющими людьми, и в среднем их понтификат длился около двух лет) всячески стремился вынудить у них признание своего верховенства над ними как властителя всего христианского мира.