Читаем без скачивания Краткая всемирная история - Герберт Уэллс

Первая причина заключалась в накоплении церковных богатств. Люди умирали, а церковь существовала вечно, и бездетные нередко оставляли ей свое имущество, тем более что духовники побуждали к этому кающихся грешников. В некоторых странах церкви принадлежала чуть ли не четверть всех земель, но, как известно, жажда приобретения по мере накопления лишь возрастает. Уже в XIII веке говорили, что от священников добра не жди, что они заняты только охотой за деньгами и наследствами. Особенно негодовали короли и князья. Вместо вассалов, готовых во всеоружии выступить на войну, они видели на своей земле аббатства с монахами и монахинями, к тому же находящиеся фактически под иностранной властью. Еще до папы Григория VII шла борьба между государями и Римом за право «инвеституры», то есть за прерогативу назначения епископов. Если инвеститура оставалась в руках папы, король терял возможность управлять не только душами своих подданных, но и значительной частью своих владений. К тому же духовенство претендовало еще и на освобождение от налогов, поскольку оно само платило подать Риму, и требовало для себя права собирать с мирян десятину.

История почти всех западных христианских стран в XI веке свидетельствует об одном и том же явлении — борьбе монархов и пап за инвеституру. В большинстве случаев победа оставалась за папами: ведь они могли отлучать королей от церкви и освобождать их подданных от клятвы верности. Более того, папа мог наложить интердикт на целую страну, и в ней прекращалось отправление большинства церковных треб, за исключением крещения, конфирмации и покаяния; священники не совершали ни обычные богослужения, ни венчание новобрачных, ни даже похороны. Используя столь грозное оружие, Рим в XII веке подчинял себе самых неуступчивых государей и держал в благоговейном страхе самые беспокойные народы. Подобные чрезвычайные средства следует, конечно же, применять в чрезвычайных обстоятельствах, а папы стали прибегать к ним слишком часто, что и привело к ослаблению их действенности. В конце XII века за тридцать лет интердикту подвергались Шотландия, Франция и Англия. К тому же папы не удерживались от искушения объявлять Крестовые походы против неугодных им государей, а это привело к полному угасанию крестоносного духа.

Если бы Римская церковь просто боролась с государством, стараясь сохранить свое влияние на общество, она, возможно, и сохранила бы власть над всем христианским миром, но нравы духовенства подрывали авторитет пап. До XI века католические священники могли жениться; они были тесно связаны с народом, являлись его неотъемлемой частью. Григорий VII наложил на клириков обет безбрачия и таким образом оторвал их от тесного общения с мирянами, чтобы еще сильнее привязать к Риму. Между церковью и обществом возникла глубокая трещина. Церковь имела свои суды, юрисдикции которых подлежали не только священники, но и монахи, студенты, крестоносцы, вдовы, сироты и все беспомощные, равно как и дела о завещаниях, браках и клятвопреступлениях, не говоря уже о случаях колдовства, ереси и богохульства. Если у мирянина возникал конфликт со священником, ему приходилось обращаться в церковный суд. Неудивительно, что в христианском мире усиливалась вражда к священнослужителям.

Кажется, Рим так и не понял, что его сила заключается в самосознании людей. Напротив, он боролся с теми чувствами верующих, которые вполне могли бы стать его союзником, и требовал догматического правоверия от сомневающихся и заблудших душ. Если церковь вмешивалась в нравственные отношения, простые люди были на ее стороне, но в делах, касающихся предметов вероучения, так было далеко не всегда. Когда на юге Франции Пьер Вальдо призвал возвратиться к простоте жизни и веры Иисуса, Иннокентий III объявил Крестовый поход против его приверженцев. По благословению этого папы вальденсы были усмирены с ужасающей жестокостью. Затем начались гонения на последователей св. Франциска Ассизского (1181—1226 гг.), учившего подражать Христу, жить в бедности и служить людям. В 1318 г. четверо францисканцев были заживо сожжены в Марселе.

С другой стороны, тот же Иннокентий III поддерживал крайне ортодоксальный орден доминиканцев, основанный св. Домиником (1170—1221 гг.), с помощью которого возникла инквизиция для преследования еретиков и свободомыслящих.

Непомерные притязания церкви, ее неправедные привилегии и бессмысленная нетерпимость уничтожили ту свободную веру простых людей, которая была, в сущности, источником ее силы. История упадка Римской церкви свидетельствует не столько о ее внешних врагах, сколько о непрерывном внутреннем разложении.

XXXIX. НЕПОКОРНЫЕ ГОСУДАРИ И ВЕЛИКИЙ РАСКОЛ

Серьезной помехой для Римской церкви в ее борьбе за главенство во всем христианском мире была процедура избрания пап.

Амбиции церкви и стремление к единовластию требовали, чтобы сохранялась не только непрерывная преемственность, но и неуклонная воля главы церкви. Для этого папы при вступлении на престол должны быть в дееспособном возрасте, иметь уже назначенного преемника и избираться по вполне определенным и неизменным правилам. К несчастью, ничего подобного не существовало. Оставалось неясным даже то, кто должен был голосовать при избрании и имели ли на это право императоры Священной Римской империи и Византии. Величайший государственный деятель церкви Гильдебранд (папа Григорий VII, 1073—1085 гг.) очень многое сделал для упорядочения процесса избрания. Он ограничил его кардиналами, а право императора свел к простой формуле утверждения, но не предусмотрел назначаемого преемника и оставил возможность пустого престола, что и случалось порой по целому году и более.

Следствия этой неопределенности можно было наблюдать вплоть до XVI века. Начиная с самых первых пап случались спорные избрания, когда двое-трое претендентов заявляли свои права на Святейший престол. В подобных случаях церкви приходилось подвергаться унизительному обращению к императору или другому внешнему арбитру для разрешения возникшего спора. Служение папы без назначенного им преемника означало, что после его смерти церковь могла остаться обезглавленной и недееспособной. Вакантное место мог занять и кто-нибудь из соперников, стремящийся скомпрометировать своего предшественника и уничтожить все сделанное им. Нередко папой становился бессильный старец, одной ногой стоящий в могиле.

Подобные ситуации привлекали к себе германских князей, французского короля и норманнских королей (в том числе правивших в Англии), которые стремились повлиять на избрание папы сообразно своим интересам. По мере усиления папской власти такое вмешательство учащалось, и потому не удивительно, что то и дело папами становились слабовольные и ничтожные люди. Поразительно другое: каким образом римский престол не так уж редко занимали талантливые и мужественные деятели?

Одним из самых энергичных и достойных пап этого великого периода был Иннокентий III (1198—1216 гг.), которому посчастливилось занять римский престол, не достигнув тридцати восьми лет. Ему и его преемникам пришлось столкнуться с еще более интересной персоной — императором Фридрихом II, прозванным Stupor Mundi — Чудо Света. Борьба Фридриха II против Рима стала поворотным пунктом в истории. Папы все-таки победили Фридриха и уничтожили его династию, но и он нанес тяжелейшие раны престижу церкви, в конечном счете приведшие к расколу.

Фридрих был сыном императора Генриха IV и дочери норманнского короля Сицилии Рожера I. Четырехлетним ребенком он унаследовал королевство (1198 г.), и папа Иннокентий III стал его опекуном. Норманны совсем недавно завоевали Сицилию, и двор был наполовину восточным со множеством образованных арабов, занимавшихся воспитанием юного короля и старавшихся привить ему свои взгляды. Фридрих узнал и мусульманские понятия о христианстве, и христианские воззрения на ислам, что привело его к совершенно необычному для того времени убеждению, что все религии лгут. Фридрих свободно рассуждал об этом; его еретические выпады и богохульства дошли до нас в письменных свидетельствах.

Достигнув совершеннолетия, юноша вступил в конфликт со своим опекуном, который хотел получить от него слишком многое. Когда Фридриху представилась возможность наследовать империю, Иннокентий III выставил ему свои условия — силой подавить еретиков в Германии, отказаться от сицилийской короны (Иннокентий боялся чрезмерного усиления императорской власти) и, наконец, освободить немецкое духовенство от налогов. Фридрих согласился на все, хотя и не думал исполнять обещанное. Папа уже вынудил французского короля к кровавому Крестовому походу против собственных подданных — вальденсов и хотел заставить Фридриха сделать то же самое. Но Фридрих, не меньший еретик, чем пиетисты[28], вызвавшие озлобление папы, отнюдь не испытывал «крестоносного» рвения. Когда Иннокентий потребовал от него участия в Крестовом походе для освобождения Иерусалима, император охотно это обещал, но с исполнением не торопился.