Читаем без скачивания Рысюхин! Дюжину шампанского – и в школу не пойдем! - Котус

Глава 12

От написания пояснительной записки к диплому отвлёк звонок Пескарского. Он начал с уточнения того, на каникулах я ещё или уже вернулся в город?

— Ни там, ни там. Я в Викентьевке, это примерно между Талькой и Осиповичами. Ну, а поскольку это Могилёвская губерния, хоть и самый её краешек, то я — ваш, получается.

— Это просто отлично! Я, конечно, понимаю, что поездка на поезде вряд ли входила в ваши планы, но…

Оказалось, что в лабораторию принесли две экспертизы, с которыми без меня — никак. В одном случае для решения задачи требовалось сделать количественный анализ нескольких образцов — следователя интересовала последовательность, что и чем разбавляли, чтобы определить первоисточник состава. Второй же, на взгляд Пескарского, идеально подходил под задуманную им работу, на соавторство в которой он меня уговорил недавно.

Пообещал завтра приехать, а сам подумал, что идея с поездом, на самом деле, не самая плохая — дороги зимой, конечно, чистят, но не все, не слишком часто и не слишком тщательно. Так что вечером доехать до Осипович на «жабене», оставить его около вокзала под присмотром поста полиции и на ночном поезде махнуть в Могилёв — идея неплохая. И в городе буду уже утром, причём более-менее отдохнувшим, а не к середине дня уставшим, и назад тем же порядком можно. Прикинул: перехватить поезд Минск-Могилёв успеваю с запасом, причём запас — несколько часов, поезд отправляется в два часа ночи, чтобы к семи утра добраться до Могилёва. Билеты на него есть практически всегда, во всяком случае зимой, а в первый класс вообще всегда. Так что спокойно собрался, переоделся, поужинал в трактире, работающем в центре Викентьевки, да и с собой попросил собрать в дорогу и на утро. Также не спеша поговорил с жёнами, предупредил Беляковых об отъезде, доехал до вокзала и сел — нет, не в поезд, а в зал ожидания.

Кстати, по пути увидел, как чистят дороги, по крайней мере — в Осиповичах. Высокий двухосный прицеп, платформа на высоте больше метра, по центру которого располагался наискось плоский не то нож, не то щит, высота которого регулировалась парой винтовых домкратов. Для этого на прицепе ехали четыре человека, которые подкручивали по необходимости то правый, то левый винт. Точность регулировки и скорость реакции системы можете представить себе сами. Приводилось в движение это чудо техники упряжкой из четырёх коней под управлением пятого члена бригады. То есть, где кони не пройдут или не смогут утащить массу набившегося между ножом и прицепом снега — там и нет расчистки. Ну, или приходится задирать нож вверх и проходить несколько раз по одному месту, сгребая снег послойно. Надо ли говорить, что кони устают и постоянно требуют особого ухода, что скорость работы и её качество оставляют желать много лучшего? Зато понятно, почему чистятся, как правило, только центральные улицы и иногда — тракты. Там похожий, но побольше и потяжелее, прицеп тянет трактор. Если занос такой, что трактор не пройдёт — приходится или браться за лопаты или ехать обратно.

Пока сидел в зале ожидания прикинул на листике в блокноте: мой снегоуборщик может за час сделать больше, чем такое вот рожно за сутки. Стал лучше понятен интерес мэра Червеня, город которого лежит на перекрёстке двух трактов, Минск–Могилёв и Смолевичи–Червень–Пуховичи, а потому сильно зависит от торговых маршрутов, в нём пересекающихся. Собственно, Смолевичи тоже на перекрёстке дорог Минск–Смоленск–Москва и Логойск–Червень, но у нас многое меняет железная дорога. То есть, червеньский градоначальник аппарат купит точно, тем более, что уже попробовал, а смолевичский — под вопросом.

Набрал Влада Белякова и запустил небольшую диверсию: попросил завтра прочистить дорогу до центра Осипович, точнее — до вокзала, а потом пройтись оттуда по Минскому шоссе до поворота на Тальку и обратно. Предупредил, что при возвращении с шоссе в город их уже, возможно, будет ждать делегация местных властей или купцов, а то и совместный пикет. Про перипетии аналогичной машины в Червене рассказывал ещё в процессе производства нашей, так что сопоставить обстоятельства он смог и развеселился, пообещав присутствовать при событии и рассказать всё в подробностях. Для меня же, получается, три выгоды: и развлечение, и реклама, и возвращаться буду по чистой дороге.

В поезде оказался один в купе — точнее, договорился с проводником за лишний рубль, чтоб не тревожить спящего попутчика, благо, свободное имелось. Отказавшись от всего, кроме постели, разделся и лёг спать — несколько часов дрёмы на не слишком тёплом вокзале Осипович только раздразнили.

В Могилёве перед кассой, где собирался брать обратный билет на вечер, придумал было заодно съездить в академию, показать руководителю дипломного проектирования черновики, но дед отговорил. Мол, слишком мало времени прошло, так что преподаватель, даже зная, что диплом пишу с готового проекта, всё равно, даже в чисто воспитательных целях, но заставит переписывать. До чего докопаться — найти можно всегда, это я за время учёбы уже понял. Так что принял и дедов план действий — недели через три привезти именно черновики, где будет пара-тройка явных ошибок или недоделок, уже исправленных в настоящем варианте. Потом, в середине марта — уже «чистовой черновик» и эскизы чертежей, а дальше — по указанию руководителя. Причём вся эта деятельность не имеет никакого отношения к тому, что чистовик будет лежать готовым к концу этого месяца. Дед уверяет, что преподаватель всё равно не будет помнить всех своих замечаний, сделанных всем студентам, разве что самые вопиющие акты воинствующего идиотизма, а у нас таких не будет с гарантией.

За всем этим планированием интриг как-то незаметно добрался на извозчике до лаборатории. В целом, надо сказать, провёл неплохой день с «дядями» и Светланами, если честно. Работа уже привычная, оформление бумаг тоже не вызывало того ужаса, как раньше. И дело даже не в том, что всё выучил, это маловероятно, даже если полностью на этом сосредоточится. Просто сработал, как это называет дед, «эффект рельсов». Как-то так оказалось, что вся масса правил, регламентов и нормативов ко мне и моей работе прямого отношения не имеет. А потому и знать их совершенно не нужно. Если «встать на рельсы», то есть — делать типовую и однообразную, по большому счёту, работу, то немногие нужные документы запоминаются как бы сами собой. Формируются целые блоки обязательного текста, которые дед называет «заклинаниями», которые кочуют неизменно из документа