Читаем без скачивания Преступление - Ирвин Уэлш

Ну и теперь у нее чертова куча проблем.

— А по-моему, запуталась не только и не столько Робин.

— Ладно, мы все малость запутались. Стол вот кокнули, — говорит Ланс Диринг, и Леннокс невольно щупает холодный металлический каркас и ножки. — Слышь, приятель? Давай без обид.

Леннокс не отвечает.

Диринг не спешит нарушить молчание. Ленноксу кажется, связь прервали, но тут раздается голос Диринга.

— Я скоро сам загляну. А пока Джонни пошлю, пусть у Робин меня дожидается.

— Ты рехнулся? Нет! Нет, я сказал! — рычит Леннокс. Тианна вошла в гостиную, села на диван, коленки подтянула к подбородку. Спутанные волосы падают на лицо.

— Старина Джонни вчера просто чуток побаловал. Снежку перенюхал, с кем не бывает.

— Я видел его баловство, — ровным голосом произносит Леннокс. — И если он еще раз приблизится к девочке, — Леннокс делает страшную ледяную паузу, — я отрежу его грязные яйца и ему же их и скормлю. И это будет последнее, что выродок съест в своей фебаной жизни, — шипит Леннокс. Сообразив, что Тианна все слышала, осекается и не смеет поднять на нее глаз.

— Полегче на поворотах, Рэй, приятель. Не дури.

— Я тебе не приятель, — выплевывает Леннокс.

Диринг говорит теперь на полтона выше, однако сохраняет полное самообладание.

— По-моему, ты вчера просто не въехал. Мне жаль, что между нами возникло некоторое недопонимание. Однако тебе следует узнать, что Робин — не женщина, а тридцать три несчастья… — Леннокс невольно подпадает под действие Дирингова благоразумия и хладнокровия. — Робин у нас проблемы просто притягивает. Я, пожалуй, слишком о ней пекусь, только и всего. Но теперь, похоже, и ты стал принимать ее интересы близко к сердцу.

Леннокс вспоминает о Джонни.

— О ком конкретно ты печешься, вот как вопрос стоит. Дай трубку Робин.

— Рэй, у Робин истерика. Ты же видел, в каком состоянии она вчера была.

— С ней дочь будет говорить, — напирает Леннокс. Тианна откидывает волосы со лба. — Давай сюда Робин.

— Я скоро сам буду. А ты бы, старичок, пока поостыл…

— Последний раз повторяю: дай трубку Робин или я иду в полицию.

— Отлично! — ухмыляется Ланс. Мысленным взором Леннокс видит, как он отходит от телефона, повышает голос — последнее действие рассчитано на Ленноксовы уши. — Слышала, ты, сука безмозглая? Рэй решил сделать то же самое, что и я, — он идет в полицию. Вместе с твоей дочкой!

— НЕ-Е-ЕТ! — Робин реагирует моментально, вопль разбивается о Ленноксову барабанную перепонку, как о щит; пусть, лишь бы Тианна не слышала. Крик замирает, рука, сжимающая трубку, совсем занемела. Леннокс не в силах расцепить покореженные пальцы. Со скрипом разгибает локоть, кладет мертвую трубку на рычаг. Раздается щелчок.

Тианнины глаза сверкают.

— Что случилось? Где мама?

Что ей ответить?

— Мама больна. В общем, ей нездоровится.

Из Тианны словно воздух выпустили. Она съеживается в кресле, смотрит в одну точку.

— Это из-за наркотиков? — В голосе никакого удивления, дескать, я так и знала. — Ей нельзя было нюхать кокаин.

— Что тебе об этом известно?

Тианна меряет Леннокса оценивающим взглядом.

— Ничего. А тебе?

— И мне ничего, — выдавливает Леннокс.

— Судя по тому, как ты сопишь и гундосишь, ты наверняка спец, — произносит Тианна. В ее голосе презрение искушенного существа. Леннокса коробит.

Он пробует отшутиться.

— У меня насморк. Я же из Шотландии. Там климат не то что во Флориде.

Тианна снова откидывает волосы со лба, взгляд у нее ястребиный.

— Ага, конечно.:

Леннокс чувствует себя последним мерзавцем.

— Скажи, а твоя мама… гм… раньше уже болела? Ну, в смысле… — Он не может заставить себя произнести «из-за наркотиков».

— Она недавно с лечения.

— А кто за тобой присматривал, пока она лечилась?

— Стэрри, кто ж еще.

— Разве у тебя нет бабушки с дедушкой? Мамины родители живы?

Тианна отрицательно качает головой и опускает глаза. Вспомнив Ронни Хэмила, Леннокс закрывает тему: некоторые дети терпеть не могут бывать у бабушек и дедушек.

— А Стэрри, Джонни и Ланс тебе не нравятся, так?

В Тианниных глазах ярость.

— Они говорят, что они мамины друзья. Только на самом деле никакие они не друзья.

Эта фраза убеждает Леннокса: надо как можно скорее уходить. Встречаться с Лансом Дирингом или Джонни ни малейшего желания.

— Ну, что делать будем? Ты голодная? — спрашивает Леннокс. Робин дала адрес. Если это недалеко, он выполнит ее просьбу, доставит девочку куда сказано. А потом вернется в отель. Помирится с Труди. Ляжет спать. Или на пляже поваляется, почему бы нет?

Труди. Боже милосердный, я так и не позвонил,

— Я не хочу здесь оставаться. — Их с Тианной чувства явно совпадают. — Я хочу к Чету.

— Кто такой Чет?

— Дядя Чет. Он клевый, — объясняет девочка. Ее улыбка наводит на мысли о способности детей за восхищением скрывать недоброжелательство.

Леннокс смотрит в записную книжку. Едва узнает собственный почерк. ЧЕТ ЛЬЮИС, «ОКЕАНСКИЙ РАССВЕТ», ПРИСТАНЬ «МАНГРОВЫЙ ПЛЯЖ», БОЛОНЬЯ.

Робин не дала телефон, но по крайней мере Тианна знает человека, который по желанию матери должен за ней присмотреть, и сама не против к нему поехать.

— У тебя есть телефон дяди Чета?

— Он должен быть в прихожей, на доске для записей.

Леннокс идет в прихожую. Смотрит на доску, холодеет: доска девственно чиста. Вчера вечером на ней живого места не было от имен и телефонов.

— Кто все стер?

Тианна шла следом, теперь переводит недоуменный взгляд с Леннокса на доску и обратно.

— Не знаю.

Леннокс вспоминает, как Олли Нотмен мыл доску на работе, широкими, размашистыми движениями возил губкой. Стер все. Конец расследованию. Имя БРИТНИ, написанное огромными заглавными буквами, исчезло навсегда.

При виде чистой доски в чужой прихожей Леннокс вот так же вздрогнул. Здесь, в Майами, по его спине побежали знакомые мурашки.

Как и положено полицейскому, он регулярно обследует места преступления на предмет писем, записок, чеков, счетов и прочего. Здесь ни единой улики. Ленноксу ясно: безалаберная женщина вроде Робин вытереть доску не додумалась бы. А вытерли на совесть, хоть и в спешке, пока они с Тианной сидели запершись. Диринг. Он последним уходил. На доску ему несколько секунд понадобилось, и еще несколько минут, чтобы вещи Робин собрать — он явно знал, где что лежит.

Тианна стала чуть поодаль. Ждет. Руки на груди сцепила.

— Так мы к Чету поедем?

— А сколько до него ехать?

— Не знаю.

— Пешком не получится?

Погасший взгляд показывает, что вряд ли.

— Давай для начала где-нибудь позавтракаем. Тогда и подумаем, что делать. Не знаю, как ты, а я голодный.

— Я тоже.

Леннокс смотрит на Тианнины голые руки. На желтую майку с непристойной надписью.

— Ты бы куртку надела. На улице, по-моему, не жарко.

И возвращается в гостиную за «Идеальной невестой».

9. Полиция

Солнце светит сквозь неплотный слой облаков, однако ветер методично, на одной ноте выдувает тепло. Леннокс не ошибся: на улице холоднее, чем обещал прогноз. У Тианны рюкзак в виде сплющенной овечки и голубая джинсовая куртка; последняя вызывает Ленноксову зависть — он бы тоже с удовольствием набросил что-нибудь на плечи. Бейсболку и солнечные очки он потерял, должно быть, забыл в баре или в автобусе. Здоровая рука сжимает «Идеальную невесту». Леннокс понятия не имеет, куда — и зачем — направляется. Из-за угла выруливает белый фургон, у Леннокса волосы встают дыбом. Из фургона выбирается человек в комбинезоне и с коробкой, вроде как для противогаза, на спине. Тианна бросает «Здрасьте».

— Кто это? — спрашивает Леннокс.

— Дезинсектор, — объясняет девочка. Недоумение в Ленноксовых глазах заставляет ее добавить: — Он тараканов травит.

Они проходят несколько кварталов (тротуары широченные, бетонные), дворами выбираются на главную улицу, к торговому центру. Ничего примечательного: агентство недвижимости, охранная фирма, парикмахерская. Впрочем, район совсем неплохой. Ленноксу доводилось видеть много хуже. Девочка шагает рядом, думает о своем. Ветер откинул волосы с ее лица, и Леннокс представляет ее по дороге в школу. Как Бритни.

Но пешком Тианна ходила в школу только в Алабаме. Там, в Алабаме, идти надо было по берегу заболоченной Таллапузы, там тени, звуки и запахи громоздились и перемешивались, там целый суматошный день исчезал с единственным смачным хлюпом. В Майами детей возят в школу на автобусе, по улицам с чахлыми пальмами. В Майами Тианну с самого начала дразнили за то, что она не понимала местного англо-испанского диалекта. В первый же день двое мальчишек выхватили у нее портфель и принялись играть в «а ну-ка, отними». Тианна знала: мальчишки хотят, чтобы она бегала за портфелем, как собачка. Но внезапно Тианна вспомнила его слова: ты женщина, а не какая-нибудь девчонка; воспоминание пригвоздило ее к месту, она просто дождалась, пока мальчишкам надоест забава, Они швырнули портфель к Тианниным ногам и выругали ее по-испански, но беззлобно, потому что уже выбирали новую, более чувствительную жертву. Да, папочка Вине учил в том числе и полезным вещам.