Читаем без скачивания Под стук колес. Дорожные истории - Виталий Полищук

Ночевали в населенных пунктах, разведчики частенько – впереди, в какой-нибудь деревушке, вне, так сказать, основных сил.

Вот как раз после того, как они вырвались вперед, однажды все и произошло.

«Виллисы» двигались по дороге в предгорьях, что означало, что по обеим сторонам стеной стояли деревья. Это были карпатские ели, поэтому на дороге царили тишина и прохлада. Нет, конечно, обычные лесные звуки имели место: чирикали птахи, наверное, были и другие шумы, но грохот моторов «виллисов» заглушал все, и эхо усиливало этот грохот.

Странно, но здесь совершенно не было следов войны – дорога была гладкой, словно и не проходили по ней неоднократно и техника немцев, и вот сейчас – наших войск. Не было воронок – следствия авиабомбежек, не видно было и поврежденных снарядами или бомбами деревьев. Словно перенеслись вдруг они в прежние времена, когда до войны, перекорежевшей жизни миллионов людей, и столько же этих жизней унесшей, было далеко-далеко…

И вот когда разведчики все это почувствовали и осознали, капитан Дороганов, ехавший на первой машине, поднял вверх руку.

«Виллисы» встали, из них принялись выпрыгивать разведчики, они потягивались, разводили руки в стороны. Кто-то уже заскочив за ближайшее дерево, справил малую нужду, кто-то, наоборот, принялся настороженно осматриваться, поводя дулом автомата ППШ из стороны в сторону.

– Держать минимальную дистанцию и всем быть внимательными! – отдал распоряжение Дороганов. Капитан воевал уже не первый год, в разведке тоже не был новичком. Ну, а каким он был разведчиком, говорили награды на груди. Были здесь и два ордена Боевого Красного знамени и Красная Звезда, и даже орден Ленина. А целых три медали «За отвагу» – это тоже о чем-то говорило. По крайней мере, опыта Дороганову было не занимать, и сейчас он внутренним чутьем разведчика чувствовал опасность.

Да и другим не нравилось это благолепие и безмятежность в природе. Как-то отвыкли они за три военных года от всего этого.

Поэтому все приняли приказ командира как нужно, оружие переложили поближе к себе, водители двинули автомашины неспешно, и далее движение осуществлялось без прежнего веселья и бесшабашности.

Моторы теперь не ревели, лишь тихонько урчали.

Вскоре впереди дорогу стеной перегородили деревья, «виллисы» пошли на поворот, а за поворотом дорогу им перегородили лежавшие поперек дороги толстенные ели.

Когда разведчики, остановившись, обследовали внимательно преграду, они обратили внимание, что деревья не повалены ветром, не спилены рукою человека, а словно бы перегрызены кем-то или чем-то.

Именно так и выразился сержант Градов: «Их что – отгрыз кто-то?», и засмеялся.

Родиона, который сунулся было тоже посмотреть, Дороганов повелительным жестом руки отослал назад, к машинам.

– Отгрызено – не отгрызено, а как свалили эти деревья – непонятно! – сказал он.

– Товарищ капитан! – окликнул его один из разведчиков. – Вот тут влево вроде как объезд! Колея идет в лес!

Они посмотрели и действительно обнаружили колею, ушлубляющуюся в лес, а когда прошли немного под кроны деревьев – увидели, что две полосы в траве как-то постепенно превращаются далее в лесную вполне проезжую дорогу.

Посовещавшись, решили продвинуться по ней несколько километров, а там уж определиться окончательно – вернуться назад и затем двигать навстречу полку, предупредив о препятствии на дороге, или идти вперед.

На всякий случай перед завалом деревьев оставили табличку со стрелкой и надписью «Объезд влево!»

И внизу мелом написали «ДОРОГАНОВ».

А по рации на связь пока выходить не стали – оставили «на потом», когда разведают и утвердятся в том, что путь объезда найден.

Или – не разведают.

Через лес двигались по-прежнему сторожко, держа автоматы в руках.

Между тем ели постепенно сменялись лиственными деревьями. Чаще всего это были карпатские дубы – огромные, с густой кроной уже по-летнему жестких листьев, с неохватными толстыми стволами.

А через несколько километров лес стал редеть, потом разведчики вдруг оказались перед развилкой. Одна дорога поворачивала еще левее, а другая – шла вправо, прямо к внезапно открывавшейся взорам небольшой горной деревушке, располагавшейся в низинке.

Капитан вновь поднял руку, «виллисы» затормозили, и из машин принялись выскакивать разведчики. Дело шло к вечеру, и открывшийся им вид, радующий глаз, навевал мысли о ночлеге и возможности расспросить местных жителей. Обо всем: о завале на основной дороге, о том, есть ли здесь объезд, да и вообще – наконец, узнать – куда ведет дорога далее?

На карте Дороганова ее не было – наверное, в силу малозначимости.

Но только разведчики принялись в бинокли изучать окрестности, как из-за ближайшего к ним дуба вышли трое.

Это были свои: лейтенант-артиллерист и два солдата.

– Товарищ капитан, – щегольски козырнув легким броском ладони к виску, обратился к Дороганову лейтенант. – И вы заблудились?

– Вы кто? – спросил его подозрительно Дороганов, складывая карту.

– Командир самоходной артиллерийской установки лейтенант Зубарев! – ответил лейтенант.

– Документы, пожалуйста! – к троице как-то вроде невзначай, приблизились со всех сторон разведчики.

При этом расположились они так, чтобы ни один не оказался на линии огня, вспыхни вдруг внезапный скоротечный бой.

Когда вдруг приходится стрелять почти в упор, когда видишь огоньки из стволов, и кажется, летящие в тебя пули, также.

И когда все зависит именно от правильно занятой боевой позиции.

Но все оказалось в порядке. Документы у артиллеристов были в наличии, Дороганов внимательно посмотрел их, а потом по требованию лейтенанта предъявил свои.

– А где же ваша САУ? – спросил он.

– Да вон там, за деревьями стоит. Мы ее замакировали. У нас солярка на исходе, думали в деревне разжиться, а когда наткнулись на барьер, решили подождать кого-нибудь.

– Подождите! Как вы оказались здесь? И какой такой барьер?

Лейтенант помолчал, глядя на раскинувшуюся внизу деревню. Белые домики, старинный замок на холме… Абсолютно мирный вид.

– Дюмин! – скомандовал капитан радисту. У того за спиной была рация, а над головой торчала связанная загнутой петлей длинная антенна. – Давай-ка обеспечь нам связь со штабом!

– Бесполезно! – сказал лейтенант. – Мы пробовали из самоходки связаться со своими – мертвая зона здесь! По всему – не проходят радиоволны!

– А что за барьер, вы говорите? – спросил его Дороганов. Он внимательно рассматривал в бинокль деревню внизу. – Вы имеете ввиду радиобарьер? Отсутствие связи?

– Да нет, барьер, не позволяющий спуститься вниз. Сами попробуйте! Пройдите по дороге метров тридцать вперед, и наткнетесь!

Капитан Дороганов, между тем, не спешил. Словам лейтенанта он значения как-то не придал – ну, какой еще барьер?

Он рассматривал в бинокль окрестности, домики и замок, и откладывал увиденное в памяти.

Прямо перед ним дорога вела вниз, в деревню, которая представляла из себя всего несколько десятков домов, расположившихся по обе стороны единственной улицы. Далее впереди улица переходила в площадь, на которой рос огромный дуб. Даже отсюда, издали, было видно, насколько он старый, высокий и могучий.

Своей кроной и толстым стволом он закрывал видимость, и было неясно, что находится по улице дальше, за деревом.

Зато хорошо был виден слева от площади невысокий холм, на вершине которого стоял старинный замок. Странно, но он производил впечатление жилого: на шпиле главной башни был ясно виден поникший от безветрия разноцветный вымпел.

От деревенской площади вела к воротам замка хорошо различимая в бинокль тропинка. Даже не тропинка, а хорошо утоптанная широкая дорожка.

– Ладно! – сказал капитан. – С диспозицией все ясно, пойдемте смотреть этот ваш барьер!

И вместе с лейтенантом и несколькими разведчиками неторопливо пошел по дороге вниз, по направлению к деревне.

Остальные двое артиллеристов смешались с разведчиками, закурили, и скоро над их головам вверх потянулись такие мирные на вид сизые полоски дыма самокруток.

Словно не было вокруг войны…

Между тем Дороганов, артиллерист и разведчики шли вперед. Чуть сзади, надеясь, что его не заметят, двигался Родик.

Внезапно капитан и все остальные сначала замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Что-то препятствовало движению, что-то упругое и невидимое, как тонкая, но очень прочная резина сначала мешала движению, как бы натягиваясь, а потом и вовсе не давала двигаться вперед.

При отступлении напор ее ослабевал, а затем и исчезал вовсе.

Дороганов попробовал раз, второй… Все повторялось в точности.

– Бесполезно! – сказал лейтенант. – Мы несколько раз пробовали. Даже на самоходке не смогли прорваться.