Читаем без скачивания Под стук колес. Дорожные истории - Виталий Полищук

– Бесполезно! – сказал лейтенант. – Мы несколько раз пробовали. Даже на самоходке не смогли прорваться.

Действительно, Дороганов увидел впереди содранную буксующими гусеницами артиллерийской установки почву.

– А почему вы не вернулись на основную дорогу? – спросил Дороганов лейтенанта.

– Да вот решили заночевать! Наши войска ведь все сейчас двигаются на запад, так что кто-нибудь – да подъедет сюда. А потом – чего опасаться? Ну, барьер! Так и хорошо – оттуда никто не проберется к нам!

– Да там и нет никого, – ответил капитан, вновь рассматривая в бинокль деревню. – Ни движения, ни собачьего лая, вообще ничего! Как так может быть? Ведь нет никаких разрушений?

Лейтенант лишь пожал плечами.

– Ладно, пошли назад! – скомандовал капитан.

По-хорошему, нужно было бы вернуться. Но не хотелось оставлять своих одних – артиллеристы не могли бросить свою САУ. А «виллисы» работали на бензине, канистрами разведчики запаслись и могли поделиться, но бензин не подходил для самоходки…

Возможно, из штаба отдадут приказ?

– Как связь? – спросил он, подходя, радиста Дюмина.

– Нет связи, товарищ капитан! – ответил радист, вращая варньерами рации и беспрерывно бубня в микрофон: – Казань, Казань, ответьте Пятому! Казань, Казань…

– Бесполезно! – повторил лейтенант-артиллерист. – Мы пробовали – нет прохождения радиосигнала.

Посовещавшись, решили заночевать. И если не подойдут свои – уже утром решать, что делать. Вот-вот их должна была догнать основная часть полка.

– Готовиться к ночевке! – распорядился Дороганов.

Сам он продолжал изучать в бинокль деревню и замок. Что-то не давало ему покоя, какая-то общая несообразность того, что он видел…

2

Ужинали тем, что приготовили на кострах. Нужно сказать, в 1944 году и снабжение нашей армии было не в пример лучшим, и следствием успешных операций наших воинов были многочисленные трофеи. Так что в «виллисах» полно было и немецких деликатесных консервов, и иных продуктов. И, конечно, была канистра с булькающим содержимым, из которой каждому наливались перед ужином пресловутые «сто фронтовых граммов».

Однако Дороганов категорически запретил сегодня спиртное.

– Всем быть начеку! – сказал он старшине взвода Добродину, который подошел за разрешением разлить горячительное по кружкам. – И пошли кого-нибудь к артиллеристам – пусть тоже воздержатся!

Так что ужин проходил без обычных шуток-прибауток – не было почему-то настроения ни шутить, ни вообще каким-то другим образом расслабляться. Словно атмосфера вокруг не просто навевала тревогу, а каждый обостренным за годы войны чувством опасности ощущал нечто непонятное и ничего хорошего не сулящее в окружающем их воздухе, лесе, и главное – расположенной рядом чуть ниже их деревни и замка.

Они все-таки были фронтовыми разведчиками. И развитая интуиция, особенно – предвидение возможной опасности были их неотъемлемым качеством…

Внизу тем временем робко засветились тусклые огоньки то ли свечек, то ли лучин. Но на ламповый свет они похожи не были.

По всему получалось, население в деревне все-таки было. А следовательно, нельзя было быть беспечными.

Посовещавшись со старшиной, Дороганов определился с караулом на ночь.

Спать всем предстояло в палатках. Поэтому решили выставить караул полного состава: начальник караула (он же разводящий), и три полные смены – по три человека на два поста. И выделили караулу отдельную палатку.

Артиллеристы разместились внутри своей самоходки – места там было достаточно, а сверху их прикрывал брезентовый тент.

Пока еще было светло, подогнали поближе самоходную установку, а потом все вместе запаслись в лесу достаточным количеством дров и веток потолще. Топоры у разведчиков были с собой.

Одному часовому предстояло поддерживать огонь в костре до утра. А вот второму определили место чуть в стороне, под густым кустом. Здесь оборудовали «секрет» – тайный пост наблюдения. Часовому, несущему караул в «секрете», предстояло не только наблюдать, но и слушать происходящее вокруг, контролируя обстановку и прикрывая лагерный бивак со стороны.

Смена караула должна была осуществляться через два часа.

Осмотрев место секрета, проверив, как разместились и разведчики, и артиллеристы, Дороганов немного расслабился и, глядя на недоступную им деревню, некоторое время курил и думал – что же делать завтра с утра? Если не подойдут основные силы полка?

Может быть, разделиться – послать один «виллис» назад, к завалу на дороге – пусть ребята там ждут подхода остальных подразделений полка, а самому с основной частью взвода ждать здесь? Ведь нужно было разбираться как-то с этим барьером, делать что-то?

Или… Махнув рукой, он решил, что утро вечера мудренее, и полез в палатку. Караул нес службу, разводящим был старшина Добродин – человек немолодой, а поэтому опытный, да и по складу характера добросовестный. Так что можно было не беспокоиться.

Может быть, дальнейшие события и развернулись бы по иному. Коррективы внес двенадцатилетний Родик.

Примерно через час, когда все уснули, мальчик захотел выйти по малой нужде.

Вылезши из палатки, Родик махнул рукой часовому, который подкладывал дрова и ветки в костер, и пошел, расстегиваясь, за ближайшие кусты.

Так уж получилось, что оказался при этом он как раз в той стороне, где сегодня невидимый глазу барьер помешал капитану спуститься вниз, к деревне.

Облегчившись, мальчик посмотрел вниз, на деревенские домики, в окнах которых приветливо помигивали огоньки. И тут ему пришла в голову мысль подойти и самому пощупать преграду. Какая она?

Днем Родику это не удалось – он шел позади офицеров и группы солдат, пытавшихся пройти через невидимое препятствие. И ему, конечно, не позволили самому ощутить, каково это – столкнуться с чем-то невидимым, эластичным и непреодолимым, словно резина?

Сказано – сделано! Родик, оглядываясь назад и стараясь не оказаться в поле зрения караульных, на цыпочках двинул вперед.

Незаметно для себя (скорее всего, потому, что смотрел чаще назад, на костер и гораздо реже – перед собой) он в какой-то миг вдруг понял, что давно миновал линию барьера.

Тут он остановился и сориентировался. Действительно, по тому, как далеко колыхалось пламя костра, получалось, что он невидимое днем препятствие миновал, даже ничего не почувствовав!

Родик Востоков все таки был воспитанником фронтовых разведчиков, а потому первой его мыслью было вернуться, разбудить капитана и все рассказать ему. Однако он сразу же отказался от этого своего намерения – в этому случае ему гарантировано будет «заказан» путь в деревню. А ему очень хотелось посмотреть, что там, внизу?

Почему, например, в окнах домов огни светятся, а замок стоит темный и словно бы неживой?

И он решил все разведать, а лишь потом вернуться – и ошарашить своих друзей, старших товарищей. Поразить их!

Тут, как по заказу, на небе высыпали звезды, под ногами стало видно дорогу, ведущую к деревне. Нет, на самом деле звезды были на небе и раньше, но словно бы до этого момента не светили, а в и д н е л и с ь сверху, а теперь вот свет их хоть и слегка всего лишь, но путь под ногами освещал.

Какой-то момент Родик Востоков колебался. Может быть, следует вернуться и взять фонарик и оружие, подумал он, но тут же прогнал эти трусливые мысли прочь.

Чудо, что его не заметил лежащий в «секрете» часовой. И второй раз такого чуда не произойдет, Родик это знал. Слишком опытными были разведчики.

Его и на этот раз просто не приняли во внимание – ну вышел за кустик мальчик – и вышел, сделает свое дело, и вернется.

Не был Родик фактором возможной опасности, вот его часовые и не проконтролировали, и не отреагировали, как положено.

Во второй раз так не будет! И Родик решительно зашагал вперед.

Ему не потребовалось много времени, чтобы дойти до первых домов, и тут он вдруг столкнулся с первой странностью.

Днем, от леса с пригорка, деревенские дома казались ухоженными, и главное – ц е л ы м и. А сейчас уже первый дом оказался не домом вовсе, а какими-то развалинами.

Нет, стены были на месте, крыша из дранки – также, но вместо окон с рамами и стеклами были оконные проемы с осыпавшимися от времени краями. Но огонек свечи как будто светил изнутри, и Родик, пригибаясь, двинул к дому.

Ограды в том смысле, как его понимают везде, не было – стоял полусгнивший плетень, кое-где поваленный, кое-где испещренный дырами и проломами. А вот ворота – были целыми, причем воротины раскрыты и напоминали широко разведенные руки человека, приглашающего гостей заходить в дом! На огонек…

Родик осторожно вошел во двор. И не пошел к полуоткрытой, свисающей на одной петле, двери, ведущей внутрь, в темноту сенок. Он решил обойти дом сбоку, и посмотреть в оконный проем.