Читаем без скачивания Под стук колес. Дорожные истории - Виталий Полищук

В отличие от разбитых прилавков, немых домов с проемами вместо оконных рам.

Продолжая пятиться, Родик неожиданно споткнулся обо что-то ногой и чуть не упал на спину, но удержался. Он оглянулся посмотреть, что там такое у него под ногами, и увидел, что это ручка тачки. Точнее – ручной тележки, но опять-таки тележки не обычной, а трехколесной.

Обычно тележка всегда либо о двух, либо о четырех колесах, а здесь было три колеса: одно впереди и два сзади. И именно от задней оси тянулись две ручки. Тачка лежала на боку, и Родик увидел, что поодаль лежит вторая, третья, четвертая – да их было здесь множество! То тут, то там на площади стояли и лежали эти тачки.

Для чего? Они не производили впечатления старых, брошенных здесь за ненадобностью давным-давно…

Родик решил не ломать голову понапрасну, так как прекрасно понимал, что сам ответа на этот вопрос не найдет, а спросить – да у кого? У мертвецов, что лежали по домам в могильных ямах?

Так думал Родик, направляясь по широкой утоптанной дорожке, что извиваясь, вела по склону не очень высокого холма вверх, к развалинам замка. Двигаясь неспешно по дорожке, мальчик обратил внимание на то, что нельзя было разглядеть с пригорка, с которого рассматривали замок в бинокли разведчики: холм не был правильном формы возвышенностью, а напоминал вытянутую вдоль деревни возвышающуюся метров на десять вверх гряду. Причем – не каменистую, что было бы естественным для предгорий Карпат, а как бы насыпанную из земли.

Вот только кто и зачем мог насыпать такую громадину?

Между тем он приблизился в замковым воротам.

Стен у замка не было, просто возвышались обветшалые стены замкового строения, в котором, возможно, когда-то жили люди. Но если и так – то очень давно.

Деревенские домишки, выложенные когда-то из сырого кирпича, сырьем которому послужила глина, тем не менее стояли, разве что оконные проемы начали разрушаться. Да сгнили двери и плетни.

А тут… Стены замка были выложены из каменных блоков, крыша – черепичная, но даже такие стены от времени стали разрушаться. Кое-где блоки вылезли из стен, некоторые даже – выпали, и теперь валялись тут же, рядом. Крыша перекосилась, черепичная кровля была местами просевшей, местами – просто провалившейся внутрь. Воротин в дверном проеме не было вовсе.

В общем, сооружение давно должно было рухнуть, но каким-то образом держалось. Словно выполняло какую-то свою задачу, и пока не выполнит – завалиться не может!

Откуда-то до Родика вдруг потянуло жутким запахом гнили, знакомой любому воевавшему вонью гниющей человеческой плоти. Родик повертел по сторонам головой и увидел невдалеке от строения большую яму. Правильнее сказать – дыру в холме, диаметром метра два.

Вот к ней мальчик не пошел. Внутреннее чувство опасности буквально взревело сиреной, и Родик, который только что был почти спокоен, вдруг попятился тихонько назад, и почувствовал, как отчего-то волосы на его голове встали дыбом.

Самое жуткое из всего, что он уже увидел, было там, в дыре под землей, в глубине. И мальчику категорически не хотелось узнавать, что именно находится там.

Отходя таким вот манером, то есть – спиной вперед, Родик ухитрился ни разу не споткнуться, а когда оказался далеко и от ямы, и от стен замка, он повернулся и бегом побежал обратно вниз, то есть к площади с дубом. Запыхавшись, скоро он перешел на шаг. Площадь была уже рядом.

Между тем Луна понялась вверх, светила прямо над головой мальчика, и тени, которые отбрасывал дуб, дома, да и вообще все, укоротились и ясно видно было теперь, что в серебристой от света небесного ночного светила кроне дуба (Родик называл его по-прежнему «дубом», хотя ясно было, что это вовсе не дуб) виднелось множество казавшихся белыми сейчас гигантских цветков – не менее десятка!

Родик, не приближаясь к хищному растению, попытался припомнить, что это ему напоминает: зеленая лужа, кувшинки, и среди них… ну конечно же! Дуб навевал на мысль о р о с я нк е – хищном растении болот. Он во время своих странствий както попал в болотистую местность и видел, как охотятся эти цветы… Но вот только настоящие росянки – маленькие, и ловят они комаров, мошку, ну, может быть, поймают и удержат муху… А эти цветы, диаметром в метр каждый – кого ловят они?

И тут случай помог ему понять, кто же был объектом охоты «дубовой росянки», если позволительно будет так назвать этот чудовищный гибрид благородного представителя широколиственных деревьев – и маленького хищного болотного растения…

По дороге, ведущей с противоположной от пригорка с биваком разведчиков стороны, ярко светя фарами, спускался мощный «студебеккер» – трехосный американский грузовик с тентированным кузовом.

Водитель подвел машину к дубу так, что передними колесами «студер» вляпался в болотистую жижу, затормозил и заглушил мотор.

Родик Востоков замер. Из кабины грузовика, из кузова стали вылезать и спрыгивать на землю солдаты. Вслед за этим они все собрались вокруг офицера и вот тут-то все и произошло.

Крона «модифицированного» дерева наклонилась над ними, из нее вывалились вниз громадные цветки и каждый как-то очень ловко схватил свою добычу.

Родик в этот момент уже бежал к дереву, крича и желая предостеречь, но кого?

С хрустом сомкнулись огромные лепестки, сжимая человеческие тела, раздавливая кости и плоть. И тут же разжались, бросая то, что только что было живыми телами, на землю.

Родик споткнулся об одну из тачек и упал. Какое-то время он лежал, плача и колотя кулаками по земле, но изменения, произошедшие вокруг него, моментально привели его в сознание.

А потом и вовсе заставили вскочить на ноги и бежать в единственную свободную пока еще сторону – в сторону замка.

Здесь он и укрылся от опасности – забежав в чернеющий проем в стене внутрь и затаившись.

Потому что к ярко светившему невыключенными фарами грузовику со всех сторон собирались светящиеся зеленым фосфорным светом мертвецы.

Они выходили из домов, ковыляя, заваливаясь то и дело то вправо, то влево, шли к площади и брались за работу.

4

Родик, придя в себя и осмелев, подкрался к дверному проему и залег за выбитым и выщербленным каменным порогом, наблюдая за происходящим внизу.

Луна светила по-прежнему ярко, хотя и начала уже клониться к горизонту. Утро здесь, в предгорьях, наступало в это время года рано и как-то внезапно, сразу.

Но пока до утра было еще далеко.

И при свете ночного светила было отчетливо видно все, что происходило внизу, на площади перед дубом. Кроме того, все рассмотреть очень помогал свет фар автомобиля, по-прежнему ярко освещающих дуб и дающий отраженный от воды и кроны дерева рассеянный свет.

Родик видел, как мертвецы, приседая на подламывающихся ногах, с трудом загружали в тележки тела солдат. По одному на тачку. И затем, ухватив тележки за ручки, (а точнее, учитывая способ транспортировки – за оглобли), они, вытянувшись в цепочку, потащили скрипящие колесами тягловые агрегаты по дорожке вверх по склону холма, к замку.

Давалось это им с огромным трудом. Но они, как могли, помогали друг другу. Один «впрягался» спереди и тянул тележку, таща ее за ручки, а второй помогал ему, подталкивая сзади.

Влекомые таким тандемом, каждая тележка-тачка начала свой путь наверх.

При этом скрип ржавых колес разносился далеко окрест, а вот тягловая сила молчала: не издавали ни звука покойники – ни стонов, ни кряхтенья, ни сопенья… Словно это были механизмы, а не пусть и мертвые, но люди. И этот контраст между пронзительным звуком скрипяще двигающихся тележек и абсолютной ночной тишиной вокруг создавали столь устрашающий контраст, что Родик сжался в комок и невольно бросил взгляд в сторону пригорка, где все это время приветливо мерцающее пламя костра ночевья разведчиков теперь то и дело затенялось и заслонялось неясными силуэтами. В лагере советских солдат, судя по всему, также слышали все: и шум двигателя въеззавшего в деревню «студебеккера» и теперешний пронзительный звук несмазанных колес. И теперь «играли тревогу».

Родик Востоков, пусть и юный, но разведчик, не потерял способности рассуждать здраво. И он понимал, что пройдет какое-то время, пока капитан Дороганов захочет проверить – на месте ли невидимый барьер.

И вот тогда разведчики осторожно двинутся вниз по дороге к деревне. И хорошо бы их к этому времени предупредить обо всем, что происходит здесь по ночам.

Но это с одной стороны. А вот с другой – Родиком, не смотря на страх, овладело любопытство. Он почему-то совершенно не боялся всех этих мертвецов – вот дуб, например, был гораздо опаснее. А что могли ему сделать с трудом передвигающиеся покойники, пусть и страшные на вид своими полуразложившимися, кишащими могильной червью телами?