Читаем без скачивания NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экспедиция должна была продлиться примерно два месяца – с 15 марта по 15–20 мая – и завершиться переходом на каноэ.
Трубка явно настроила Уилла на философский лад, и он, сменив тему, заговорил о японском феномене. С точки зрения американца Уилла этот феномен заключался в том, что японские участники экспедиции могут быть потенциально довольно опасны для товарищей по команде, потому что подчас совершенно безрассудны и неоправданно идут на риск. Он пришел к такому выводу после непродолжительного, но тесного личного общения с Мицуриком в этой экспедиции, а также под впечатлением рассказов о 12 подвигах Мицурика в предыдущих походах.
Я не особенно оспаривал это высказывание Уилла, хотя, несмотря на то что я и не имел большого опыта общения с японцами, по моему мнению, в той или иной мере этот «феномен» свойствен представителям разных национальностей. Камикадзе – это, конечно, чисто японское явление, однако людей с таким уровнем готовности к совершению «подвигов» и при полной схожести результатов, хотя и отличающихся от «камикадзе» тем, что они сначала делают, а затем думают, достаточно много и у нас, и в Америке, и в других странах.
Мы приняли решение, что сегодня соберем весь лагерь, прорубим себе дорогу во льду – тоже неплохая практика – и, погрузившись на каноэ, поплывем ближе к устью реки, с тем чтобы там поставить лагерь и завтра вернуться домой.
Погода полностью благоприятствовала воплощению наших планов – тихая, солнечная, примерно минус 4 градуса, и было похоже, что предстоит жаркий день.
Проведенные накануне испытания скафандров показали, что они полностью соответствуют своему предназначению, а именно, несмотря на наличие двух «молний», действительно не пропускают воду. Я до вчерашнего дня вообще не мог себе представить, что «молнии» могут не пропускать воду. Мы барахтались довольно интенсивно в проруби, специально проваливая тонкий лед, и остались при этом сухими! Однако оставался открытым вопрос относительно рук, которые без перчаток весьма быстро мерзли.
Не совсем понятно было также, как решить вопрос с обувью. Было очевидно, что обувь должна быть резиновой или на резиновом ходу, и, конечно, должна быть предусмотрена возможность быстро надевать и снимать шипы.
Уилл намеревался после возвращения посетить фирму «Рибок» – известного производителя спортивной обуви, чтобы склонить их к сотрудничеству и уговорить изготовить для нас нечто специальное, удобное для ноги в долгом путешествии и в то же время приспособленное к тем условиям, в которых нам придется работать.
Что же касалось финальной части перехода 1995 года, он тоже пока представлялся неясным, потому что если встретится большое пространство открытой воды, пересекать его на каноэ будет небезопасно и поэтому придется прибегнуть к помощи каяков. С этой точки зрения группа из шести человек мне казалась слишком большой – четырех человек было бы вполне достаточно.
Вчера Брайан сделал много снимков. Надеюсь, среди них будут хорошие. Сегодня я тоже возьму с собой камеру. Думаю, что с воды можно будет заснять много интересного.
Мы вчера обошли несколько айсбергов, хотя, в общем, какие уж там айсберги – просто большие куски пакового льда. На одном из них мы увидели пятно ржаво-коричневого цвета – издалека было похоже на лежащего медведя. Мы отправились посмотреть поближе, и оказалось, что это просто-напросто обман зрения, игра цвета.
Наконец, примерно к полудню, мы добрались до кромки. На наше счастье, вода была совершенно открытой, без малейшей шуги. Три влажные, лысые головы нерп сияли на солнце в непосредственной близости от нас, и это дополнительно оживляло и без того достаточно жизнерадостную картину.
Конечно, с нами был Марв. С ним был еще один парень с видеокамерой – надо было сфотографировать, как мы в наших сухих костюмах прекрасно чувствуем себя в воде. Мы дружно ухнули в воду и стали позировать, качаясь на поверхности, как пузыри. Поплавали с удовольствием, потому что после такого жаркого перехода вода освежала, даже несмотря на костюмы.
Еще раз вовсю насладился удивительным ощущением, возникающим, когда находишься в воде, оставаясь сухим. Ногами перебираешь, а ноги сухие – все сухое. Мне удалось как-то решить проблему с замерзанием кистей рук. Я наловчился плавать на спине наподобие калана, который дробит раковину на животе. Так я и плавал вдоль кромки, наслаждался, пока остальные выползали, чертыхаясь. Швартоваться к кромке льда было достаточно трудно, потому что у самой кромки были большие куски смерзшегося льда. Пришлось поработать руками, и они, конечно, тут же подмерзли. Однако в конце концов выполз на лед, подобно нерпе.
Как только воздух в этом костюме герметичном охладился, костюм опал, а стоило расстегнуть «молнию», и он сразу вновь раздулся, как шар.
Загрузили мы наши каноэ, спустили их на воду, торжественно, но без шампанского, и аккуратненько погрузились сами вместе с собаками. Рэя мы разместили в середине, и он вел себя вполне прилично. Его не пришлось учить веслом, как Панду, который чуть не нарушил равновесие, пытаясь устроиться в каноэ поудобнее. Естественно, верткое суденышко заходило ходуном и стало угрожающе раскачиваться с борта на борт, моментально вызвав панику у Уилла. (Надо сказать, что «феномен» Мицурика в этой ситуации проявился самым замечательным образом: он продолжал невозмутимо сидеть на носу каноэ – там, куда его определил Уилл, совершенно не поддаваясь возникшей на борту панике. Еще бы, ему, проплывшему по всей Амазонке, перспектива искупаться в местных прохладных водах не казалась такой устрашающей.) Тем временем Панда, получив от скорого на расправу Уилла веслом по башке, моментально успокоился и понял, что от него требуется.
Так мы и поплыли по чистой воде – Уилл с Мицуриком впереди, мы с Джоном за ними. Прекрасная погода. Синее небо, синее море, полный штиль. Абсолютно гладкое зеркало водной поверхности, на которой плавают отдельные куски льда.
Мы дошли до кромки льда, преграждавшей вход в устье реки Черчилл, и там выгрузились. Вытащив каноэ на берег, мы устроили небольшой перекур с ланчем и переоделись. Отсюда просматривалась прямая дорога к форту Принца Уэльского, и мы ее без труда преодолели, несмотря на то что снег был раскисшим.
Находится форт в непосредственной близости от Черчилла и представляет собой многогранник, сложенный из гранита и начиненный пушками разных калибров. Построен он был в XVIII веке для защиты интересов компании «Хадсон-бей». Теперь это исторический памятник.
Собаки по ровной поверхности тащили исправно, и мы довольно легко поднялись к форту. Оставив каноэ у подножья, мы забрались на гранитные стены и бегали, как мальчишки, вокруг по
