Читаем без скачивания Норвежские, кельтские и тевтонские легенды - Вильгельм

— Тебе тут не место. Подыщи себе более подходящую комнату где-нибудь во дворце. Если я позволю тебе войти ко мне, я лишусь своей богатырской силы.

Сначала он попробовал уговоры, потом угрозы, потом силу. Она боролись, но очень быстро она одолела его, связала по рукам и ногам и оставила лежать за дверью. Этой ночью спать ему не пришлось.

На следующее утро, пока весь дом еще не проснулся, гордая королева развязала своего мужа, приказав ему молчать и не перечить ее воле в будущем. Весь следующий день Гунтер был грустен. Он смотрел на жену почти что с ужасом и часто уходил из-за праздничного стола, чтобы погулять в одиночестве по саду. Там его встретил Зигфрид и спросил, в чем причина его печали. Услышав всю правду, он воскликнул:

— Не волнуйся, мой друг. Мы одолели эту гордячку раз, одолеем и другой. Когда ты сегодня вечером поведешь королеву в ее покои, я в шапке-невидимке пойду следом за тобой. Задуй свечу, а я займу твое место. И тогда посмотрим, сможет ли она со мной тягаться.

— Друг мой, — ответил Гунтер, — я опасаюсь за твою жизнь. Напрасно мы привезли ее из Исландии на солнечные берега Рейна. Правильно говорит Хаген: она — демон, и ее чудесная сила от дьявола.

— Ну что ж, — ответил Зигфрид, — если в ее сердце поселился дьявол, то мы его одолеем, чего бы нам это ни стоило. Я буду с тобой сегодня в шапке-невидимке.

Короли вернулись за пиршественный стол. Зигфрид был, как всегда, весел, а Гунтер согнулся под грузом забот и волнений. В полночь он проводил королеву в ее комнату, задул свечи, и сразу же Зигфрид занял его место. Началась борьба. Брунгильда швыряла Зигфрида на стены и пыталась связать поясом. Она сжимала его руки так сильно, что кровь выступила у него из-под ногтей. Никогда еще не было такого поединка между мужчиной и девицей. Призвав на помощь всю свою богатырскую силу, он зажал ее в углу комнаты, и, когда она, дрожа и рыдая, стала просить его не лишать ее жизни, обещая взамен быть ему послушной женой, Зигфрид скользнул прочь, оставив Гунтера наедине с супругой.

Свадебные празднества продлились еще восемь дней, после чего гости покинули хозяев и отправились домой с богатыми подарками. Зигфрид с женой также готовились к отъезду. Герой решил не брать за женой никакого приданого. Владея несметными сокровищами Нибелунгов, он был богаче любого короля.

В один прекрасный день путешественники подъехали ко дворцу короля Нидерландов. Король Зигмунд и королева Зиглинда были очень рады снова видеть их живыми и здоровыми. Была созвана ассамблея, и после короткой речи, произнесенной с трона, старый король и королева возложили свои короны на головы Зигфрида и Кримхиль-ды. Повсюду раздавались приветственные крики:

— Да здравствуют молодые король и королева!

Народ желал счастья и благополучия королевской семье на многие годы. Королеве Зиглинде выпала еще одна большая радость — ей довелось подержать на руках внука. Мальчика нарекли Гунтером, в честь его дяди, жившего на далеком Рейне. А сын короля Гунтера, родившийся примерно в то же время, получил имя Зигфрид. Вскоре после этого королева Зиглинда заболела и умерла. Это событие омрачило их семейное счастье, но в королевстве по-прежнему царили мир и благоденствие.

Прошло около восьми лет. И вот из Бургундии прибыли гонцы с известием, что Гунтер приглашает Зигфрида и Кримхильду приехать к нему в гости на берега Рейна. Приглашение было принято, и Зигмунд решил отправиться в Вормс вместе с ними.

Однажды Брунгильда сказала мужу:

— Король Гунтер, почему твой шурин Зигфрид никогда не является к нашему двору, как другие вассалы? Я бы хотела повидать его и твою сестру Кримхильду. Пожалуйста, прикажи им явиться к нам во дворец.

— Я уже говорил тебе, — отвечал Гунтер уязвленно, — что мой шурин такой же могущественный король, как и я. Он правит Нибелунгами и Нидерландами.

— Как странно! — ответила она. — Почему же он назвался твоим слугой, когда прибыл в Исландию?

— Он сказал это лишь для того, чтобы помочь мне в моем сватовстве, — признался Гунтер, чувствуя себя весьма неловко.

— Ты так говоришь, — отвечала королева, — чтобы не показать, как унижена твоя сестра. Но, так или иначе, я бы хотела увидеть их обоих.

— Хорошо, — ответил он спокойно, — я пошлю им приглашение на пир на Иванову ночь, и тогда они не откажутся приехать.

Он вышел из комнаты и, как обещал, отправил Зигфриду приглашение. Брунгильда осталась одна, погруженная в свои мысли.

«Странное дело, — подумала она, — у этого человека хватило мужества и силы, чтобы победить меня, ни в чем не уступающую валькириям древности. И вместе с тем он подобен слабому тростнику, что колышется при малейшем дуновении ветра. Вот Зигфрид совсем не таков. Он герой, и весь мир лежит у его ног. Но он вассал! Вассал и мечтать не мог о королеве Исландии. Я бы с презрением отвергла его сватовство».

В назначенное время Зигфрид со свитой прибыли в Вормс. Пирам, забавам и музыке не было конца. Старый Зигмунд вспомнил молодость и с радостью беседовал с госпожой Утой, которую знал еще ребенком. Молодые королевы все время были вместе: в церкви, на пиру или на балконе, откуда они смотрели на ратные состязания. Единственным развлечением, в котором Кримхильда не принимала участия, была охота.

Однажды, когда они вместе сидели на балконе, глядя на витязей, проявлявших чудеса ловкости и военного искусства, Кримхильда не удержалась и воскликнула:

— Ну, разве найдется среди воинов хоть один, равный Зигфриду? Он между ними как луна среди звезд.

— Он заслужил твою похвалу, — согласилась Брунгильда, — но он должен уступить первенство моему мужу.

— Да, конечно, — ответила Кримхильда, — мой брат отважный воин, но в ратном искусстве ему далеко до моего мужа.

— Разве? — возмутилась Брунгильда. — Почему же тогда он победил меня в Изенштейне, а Зигфрид тем временем отсиживался на корабле?

— Ты хочешь сказать, что Зигфрид, герой Нибелунгов и победитель дракона, — трус? — воскликнула Кримхильда оскорбленно.

— Он не может сравниться с королем Бургундии, — отвечала Брунгильда, — потому что он не свободный человек, а обязан служить моему мужу.

— Ты лжешь, гордячка! — вскричала Кримхильда, и лицо ее разгорелось гневом. — Ты нагло лжешь. Мой брат никогда не выдал бы меня за своего подданного. Зигфрид полновластный хозяин и на землях Нибелунгов, и в Нидерландах. Первое королевство он завоевал своей рукой, а второе досталось ему в наследство; и я, его королева, могу держать голову так же высоко, как и ты.

— Попробуй, болтушка! Все равно я всегда буду входить в церковь перед тобой!

С этими словами Брунгильда поднялась и ушла, а Кримхильда осталась сидеть униженная и раздосадованная. Это была первая обида в ее жизни, и ей было трудно справиться со своими чувствами. Она пошла в свою комнату и надела свои самые лучшие наряды и украшения. Затем в сопровождении своих дам и прислуги она отправилась на службу. Брунгильда со своей свитой была уже там. Кримхильда хотела было пройти мимо, но гордая королева остановила ее:

— Твой муж — вассал моего мужа, поэтому ты должна пропустить свою королеву.

— Ты бы лучше помолчала, — отрезала Кримхильда. — Не пристало любовнице идти вперед жены.

— Ты в своем уме? — вскричала Брунгильда. — Что значат твои слова?

— Я скажу тебе это, — ответила Кримхильда, — когда выйду из церкви.

И, пройдя мимо соперницы, она вошла в храм.

Гордая королева терпеливо ждала ее перед входной дверью. Стыд и гнев боролись в ее душе, и она не могла дождаться окончания службы. Наконец дверь распахнулась и появилась Кримхильда.

— Ну, жена холопа, — воскликнула Брунгильда, — объясни, наконец, что значили твои слова?

— Жена холопа? — повторила Кримхильда, как будто не слышала ее последних слов. — А узнаешь кольцо-змейку на моем пальце?

— Это мое кольцо, — сказала Брунгильда, — и теперь я знаю, кто его у меня украл.

— Ах так! — ответила Кримхильда. — А может, и шелковый пояс с золотыми застежками и драгоценными каменьями, что надет у меня на талии, тебе тоже знаком? Мой муж получил от тебя кольцо и пояс в ту ночь, когда он покорил тебя.

Кримхильда пошла прочь с гордым видом, как будто одержала величайшую победу в своей жизни. Опозоренная Брунгильда осталась где стояла, поникнув головою от стыда. Она послала за Гунтером и рассказала ему о нанесенном ей оскорблении. Гунтер обещал спросить Зигфрида, как такое могло случиться.

Он принял своего шурина в главном зале в присутствии храбрейших своих воинов. Гунтер объяснил, в чем дело, и герой Нибелунгов ответил, что никогда не говорил ничего, что бесчестило бы королеву. Он тут же добавил, что не стоит придавать значения женской ссоре. Зигфрид заявил, что готов подтвердить свои слова клятвой, но Гунтер ответил, что в том нет необходимости, он и так верит Зигфриду.