Читаем без скачивания Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

Солодовников на секунду замолчал, и в это мгновение физически ощутил на себе давление десятка глаз. Все присутствующие в зале смотрели на него, практически не моргая. Наверное, именно поэтому никто не заметил, как в зал вошел начальник ОВД Колов. Скрипнул паркет.

Солодовников обернулся и столкнулся взглядом с Василием Федоровичем. Солодовников, естественно, знал о том, что тот был приглашен на заседание городского совета, поэтому не удивился его появлению. Он расстроился, что не успел решить своего вопроса до появления Колова. Вообще-то до заседания городского совета они долго обсуждали с Прапорщиковой, каким образом провести собрание, чтобы все вопросы были решены положительно. И они пришли к единодушному мнению, что доклад Колова может негативно повлиять на решения депутатов. Именно поэтому он и попросил Колова задержаться как можно дольше. С тем расчетом, чтобы успеть закончить свою тему. Однако Колов пришел чуть раньше.

От взгляда Солодовникова не ускользнуло то, что все стали сразу ерзать на своих стульях, покашливать и перешептываться. Обстановка явно качнулась в неудобную для Солодовникова сторону. Все, конечно, знали, о чем собирался говорить мэр города, и большинству его слова были не по нутру, хотя бы по той причине, что еще совсем недавно, на похоронах Иванова, все слышали, как тот говорил совершенно противоположные слова. Именно поэтому все восприняли появление Колова как некоторую отсрочку от обсуждения неприятного и болезненного для всех вопроса.

Солодовников понял, что сейчас лучше не начинать обсуждение своей темы. Колов увидел стоящего перед депутатами мэра, а потом обращенные к нему десяток пар глаз присутствующих в зале, смутился, и, как всегда бывало в таких случаях, вспотел. Он, как любой сотрудник правоохранительных органов, не любил публичности и объективов телекамер. А здесь же всего этого было достаточно.

Достав из кармана брюк платок, он вытер пот со лба и проговорил:

— Простите, я, кажется, помешал.

Солодовников решил не выпускать инициативы из своих рук. Он видел, что депутаты сейчас будут охотнее слушать Колова, чем его, поэтому, развернувшись к Колову всем корпусом, развел руками.

— Да, что вы, что вы, Василий Федорович, напротив.

Солодовников повернулся к Прапорщиковой, ища у нее поддержки.

— Сегодня ваш вопрос более важен. Не правда ли, Светлана Петровна?

Светлана Петровна закивала головой.

— Да, мы все обеспокоены случившимся в городе и хотели бы знать, что предпринимают правоохранительные органы в связи с этим. Погибла девочка, могли пострадать еще люди. И все из-за этих ночных гонок. Я уж не говорю о том, что они носятся по ночам по городу и своим ревом мешают спать нормальным гражданам. Не могли бы вы, Василий Федорович, прояснить для нас ситуацию, какие вы планируете принять меры?

Колов снова вытер пот со лба и покосился на телекамеру, а потом на Позднева. Как врач он не мог не знать, что девочка была убита, а не погибла в автокатастрофе, но, видимо, он был предупрежден Прапорщиковой по поводу того, что они договорились не акцентировать пока внимание на этом эпизоде.

— Я, конечно, не мог отказать прийти сегодня к вам, уважаемые депутаты, но не мне вам объяснять, что такое тайна следствия. Оно еще не закончено. Фактически только началось, поэтому вряд ли что могу сказать вам вразумительного.

Светлана Петровна в свое время сделала себе политическую карьеру именно как ведущая криминальных новостей, поэтому не преминула поддеть начальника милиции.

— Так уж и ничего, Василий Федорович?

Колов пожал плечами.

— Следствие ведет прокуратура.

— Ну, а какие меры вы предпринимаете, чтобы подобные инциденты не повторялись? — вставила свое слово Ферапонтова. Она уже успела надеть на нос очки в стильной золотой оправе и поэтому глядела на начальника милиции через их стекла, так же, как, наверное, делала это каждый день во время перемены, глядя на расшалившихся школьников.

Колов явно почувствовал себя в своей тарелке. Докладывать начальству о проделанной работе и принятых мерах он умел и любил.

Василий Федорович попросил депутатов немного подвинуться, положил на стол папку с бумагами, которую принес с собой. Достал оттуда пачку листов.

— Нашим штабом разработан план мероприятий. Вот, прошу вас ознакомиться с ним.

Он раздал листочки всем желающим, оставив у себя в руках последний.

— Как вы помните, мы уже установили знак «Остановка и стоянка запрещена» на центральной площади. Теперь мы планируем изменить маршруты патрульных машин таким образом, чтобы они проезжали по площади с периодичностью каждые полчаса. Всех замеченных на площади будут штрафовать. Если и этого будет мало, то здесь, возможно, потребуется ваша помощь, уважаемые депутаты. Можно вообще запретить проезд транспорта в ночное, а может быть, и дневное время через площадь. Сделать центр города пешеходным.

Ферапонтова поправила очки.

— И что? Вы считаете, что этих мер будет достаточно? Гонки прекратятся?

Колов убрал листочек в папку.

— На какое-то время да. А потом они, скорее всего, просто переберутся куда-нибудь подальше.

— А нельзя придумать какие-то более действенные меры?

Василий Федорович развел руками.

— Ну что тут можно сказать? Риторический вопрос.

— Хорошо, — не унималась Ферапонтова, — а вы хоть можете сказать, кто был водителем той злополучной машины, в которой сидела Леночка? Он будет наказан?

Колов, до этого чувствовавший себя уже практически совершенно свободно, снова напрягся. Диалог, который он старательно уводил в сторону от скользкой темы, связанной со смертью девочки, снова мог повернуться не в то русло. Он посмотрел на Позднева. Тот сидел, опустив вниз голову, и явно тоже не хотел поднимать эту тему. Колов вздохнул свободнее.

Водитель машины сейчас находится в реанимации, поэтому говорить о его наказании еще рано.

— А кто он? — неожиданно подал голос депутат-пилот.

Василий Федорович сделал вид, что ищет фамилию водителя в бумагах. В протоколе происшествия действительно были все данные на водителя, но Колов мог назвать их и по памяти. Ему просто снова понабилось время для того, чтобы решить, как себя вести.

— Вот, — сказал Колов, выкладывая наверх протокол. — Пыльный Александр Викторович, бывший летчик-испытатель, прописан в Жуковском.

Колов поднял голову.

— Что еще хотите узнать?

Зал возбужденно зашумел. «Неплохо летчики у нас, оказывается, живут! Это сколько же такая машина стоит?» Василий Федорович расслабился, и в этот момент голос подал Маркин:

— Он был пьян?

Василий Федорович заглянул в протокол.

— Нет, в крови алкоголя не было обнаружено.

Про сильное наркотическое опьянение и большую дозу кокаина в машине он предпочел пока не говорить.

— Скажите, Василий Федорович, а что вы можете сказать по поводу убийства Черткова?

Василий Федорович вздрогнул. Вопрос был с галерки. Голос был знакомым. «Непогода, будь он неладен. Опять влез!» Вслух же были произнесены другие слова:

— Ну, что можно по этому поводу сказать? Идет следствие, — произнес Колов, продолжая копаться в своей папке.

Тему, начатую Непогодой, неожиданно поддержала Прапорщикова.

— Василий Федорович, скажите. Правда, что по подозрению в убийстве Черткова арестованы трое руководителей известной в нашем городе научно-производственной фирмы «ЖАРР», и среди них уважаемый всеми академик Руденко?

Начальник милиции посмотрел на камеру, а потом на диктофоны, которые нацелили на него сидящие вдоль стены представители местной прессы. Среди них Колов увидел и Андрея Непогоду. Будучи следователем, он уже имел неприятный инцидент с этим журналистом. Тот написал про него неприятный фельетон, после которого его лишили тринадцатой зарплаты. В буквальном смысле ни за что лишили. Он не забыл этого.

Колов прищурился и сказал, обращаясь к депутатам:

— Мне не хотелось бы говорить на эту тему в присутствии прессы.

Он посмотрел на Прапорщикову, ища в ее лице понимание. Однако Светлана Петровна не была бы председателем городского совета, если бы не была в курсе всех тонкостей и взаимоотношений. Непогода, несмотря на то, что он возглавлял конкурирующее с ними средство массовой информации, ей нравился. Да и придирка начальника милиции была выжата из пальца. Светлана Петровна решила найти компромисс и предложила такой вариант:

— Знаете, Василий Федорович, выгонят прессу сейчас, будет не совсем этично. Мы все-таки строим демократичное государство. Что вы скажете по поводу того, что все сейчас выключат диктофоны и пообещают, что информация, полученная сейчас от вас, не будет использована до тех пор, пока не будет закончено следствие.