Читаем без скачивания Тенебрариум - Raptor

— Но Вы отпустили его. Теперь он счастлив. Наверное, уже сидит в Апологетике.

— Этим я себя и утешаю. Но совесть всё равно меня гложет.

— А почему Вы с ним перебрались в больничный городок?

— Тому способствовало два фактора. Во-первых, мне до смерти надоели синяки… Сначала наведывались полоумные жёлтые, которые регулярно меня разыскивали, вытаскивали из иллюзорного транса, и начинали приставать со всякой ерундой. То изливали свою душевную боль, то набрасывались с бредовыми упрёками, то ещё что-то придумывали. Их разъедала тоска. Они превращались в синих. С одной стороны, мне было их жаль. Как-никак, почти год были неразлучны, боролись вместе, отлично знали друг друга. Но с другой стороны, я боялся, что они утянут меня за собой, заразив своим сумасшествием. Поэтому я их избегал, регулярно меняя место жительства. Когда же у меня появился Пёс, то вместо жёлтых ко мне полезли синие. Учуяли его, сволочи. Энергия изгнанников не защищена от синих, поэтому те могут её сосать, как клещи.

— Я знаю. Видел, как они впивались в моих подруг.

— Вот-вот. И Пса они тут же облепили. Видел бы ты, сколько на нём их висело, когда он ко мне прибежал! Как игрушки на ёлке! Стал я их от него отгонять. А что толку? Только отвернёшься — они опять к нему присосались. И всё больше и больше их появляется. Через несколько дней вокруг нашего дома их вился уже целый рой. Как не пытался, так и не сумел сосчитать. Вот поэтому и решил я уйти за пределы района… Кроме этого, у меня появилась возможность наконец-то реализовать один заманчивый эксперимент, придуманный головастым мужиком из 'сведущих' ещё за полгода до этого. Мужик тот уже давно летал среди синих, но его идея не давала мне покоя. Теория заключалась в выносе с территории района какого-нибудь предмета, который будет работать для нас-призраков, как акваланг для ныряльщиков. То есть, пока этот предмет рядом, за пределами своего района мы сможем чувствовать себя так же комфортно, как и внутри него. Проблема заключалась в том, что мы ничего не могли забрать с собой. Мы же бестелесные. Но с появлением Пса я получил шанс проверить эту идею на практике. Непросто было Пса выполнять мои приказы. Он плохо понимал, чего я от него добиваюсь. Намучился я с ним… Да и он со мной. Наконец-то удалось до него достучаться. Заставил его подобрать тряпку, и отнести в больничный городок. Он шёл с большой неохотой. Потому что в больничном городке водились крысо… Ну, в смысле, эти, никак не запомню их название…

— Экрофлониксы.

— Ну да. Они. Не знаю, почему вы их так называете? По-моему, они на мышей похожи. Или на тушканчиков. Ну да шут с ними. В общем, приходилось мне Пса подгонять, чтобы он шёл. Так, с горем пополам, мы с ним вышли за пределы района. И чувствую я, пока Пёс рядом — и мне вроде бы ничего, но стоит отойти, как начинается недомогание. Сразу я понял, что это не от Пса зависит, а от тряпки. Точно, она как акваланг для меня работает. Через неё я как бы дышу. Питает она меня чем-то. Зарядом каким-то. И так, по ходу моих испытаний, пришёл я к выводу. Предметы, вынесенные за пределы района, конечно, облегчают мне жизнь, но слабо. И ненадолго. Всё равно дискомфорт ощущается. Который со временем становится сильнее. Ну точно, как в акваланге дыхательная смесь заканчивается. Начал я думать, как обеспечить качество и продолжительность этого жизнеобеспечения. Многое перепробовал. Крупные предметы, набор предметов, предметы из различных материалов, и так далее. Когда уже все варианты проверил, решил испытать предметы, относившиеся к мои личным вещам. И получилось! Благодаря собственной рубашке прожил в больничном городке целые сутки, без каких-либо неудобств. После чего пришёл к такому умозаключению. Наши собственные вещи аккумулируют в себе нашу личную энергетику, и чем дольше они с нами — тем сильнее она в них накапливается. Ну, к примеру, вот ты носишь майку целый месяц не снимая, и она постепенно пропитывается твоим потом, правильно? Так и здесь, только вместо пота — энергетика. Но если пот можно отстирать, то энергетика твоя после стирки никуда не девается. Вот такие дела. Скумекав это, я решил взять самую ценную реликвию, связанную не только со мной, но и с моими предками.

— Его? — я указал на идола.

— Ага. Этот идол передавался из поколения в поколение. Как талисман. Представляешь, сколько энергии он впитал? Для меня это самая ценная, самая памятная и самая любимая вещь. Забрали мы его, и ушли из нашего района навсегда. Вот так, до сих пор, этот болванчик и поддерживает во мне жизнь, — рассмеялся Никаноров.

— Значит, это не просто любимый талисман, а самый настоящий, жизненно-важный атрибут, без которого Ваша жизнь за пределами Призрачного района невозможна?

— Так оно и есть. Теперь ты знаешь мою тайну, и можешь избавиться от старика, когда пожелаешь.

— Что за намёки? Вы меня обижаете.

— Я просто шучу. Я же знаю, что ты — порядочный и добрый парень. Иначе бы не стал с тобой делиться. Уже говорил это, но готов повторить, я очень рад нашей встрече. Это для меня просто подарок какой-то, после всего, что я пережил. Последние месяцы были особенно тяжёлыми. Я почти не покидал иллюзорного мира. Копался в воспоминаниях, пересматривал свою жизнь. Любое отвлечение извне меня раздражало. Пёс понимал это, и не беспокоил меня. Поэтому, ваше внезапное вторжение сильно меня рассердило.

— Кажется, понимаю, почему. Копались в памяти Вы неспроста, верно?

— Верно. Хотел собрать информацию о своих близких людях. Вспоминал их речь, привычки, характеры, чтобы воссоздать в иллюзии. Пообщаться с ними хотя бы так, через обрывки воспоминаний.

— И получалось?

— Не-а. Одно разочарование… А ещё, знаешь, чего я не смог воссоздать, хоть и очень-очень хотел? Вертолёт.

— Вертолёт? Какой вертолёт?

— Который прилетит за мной… Как-то раз я попробовал. Создал стрёкот лопастей. А когда получилось, вскочил, как ошпаренный, и выбежал из своего жилища — встречать. Вертолёт стрекотал всё ближе. Казалось, что вот-вот он вывалится из облаков. И вот тут-то я понял, что пал жертвой собственного обмана. Выдал желаемое за действительное. Заткнув уши, и зажмурив глаза, я бросился обратно, упал на пол своего жилья, и долго плакал. Никогда ещё осознание беспомощности и бесповоротности не угнетало меня сильнее, чем в те минуты, — на глаза старика опять навернулись слёзы.

— Давайте не будем о грустном? — прервал его я. — Когда Вы расстраиваетесь, мне тоже не по себе. Лучше научите меня создавать иллюзии.

— А тебе зачем? — вытер глаза Никаноров.

— Интересно.

— Любопытной Варваре… Впрочем, мне не жалко. Тут вопрос в другом. Насколько ты готов освоить подобное мастерство? Всё же наука эта требует усидчивости и терпения. С кондачка ею не овладеть.