Читаем без скачивания Пираты Сомали - Никита Филатов

Больше бить не пришлось – пленный заговорил. Заговорил очень быстро и громко, проглатывая слова вперемешку с кровавой слюной и слезами.

– Ну вот, совсем другое дело, – похвалил Иванов, отпуская его волосы. Потом разогнул спину и расправил обтянутые черной пористой резиной плечи:

– Молодец! Очень интересно, хотя и ни хрена не понятно.

– Командир, а какой у них тут вообще-то язык?

– А я откуда знаю? – пожал плечами подполковник. – Сомалийский, наверное.

– Надо же… – вздохнул боевой пловец.

– Ладно, отведите пока это чучело вниз, на палубу. Только не к морякам, не надо – а то они его порвут на радостях за все хорошее, чего тут натерпелись…

– Есть!

– И вообще, смотри давай, чтобы он у вас за борт случайно не сиганул или еще чего… В общем, раз уж так вышло – пусть с ним потом разбираются те, кому положено, – подполковник Иванов отвернулся от пленного, потеряв к нему всяческий интерес. Стараясь не испачкать резиновые подошвы гидрокостюма о темную лужицу, расплывшуюся по ковровому покрытию палубы, он прошелся по капитанскому мостику и, задумавшись, положил ладонь на ручку старомодного телеграфа:

– Может быть, надо трупы собрать в судовой холодильник?

– Зачем?

– Жарко все-таки. Провоняют тут все.

– Не успеют, командир. Хотя, конечно…

– Здравствуйте, товарищи! – На мостик, с которого только что вывели оцепеневшего от страха чернокожего пирата, в сопровождении двух боевых пловцов поднимался седой и довольно тучный мужчина лет шестидесяти – в рубашке с погонами торгового флота, в форменных кремовых брюках и почему-то в резиновых пляжных тапочках на босу ногу. – Вы тут главный, да? Спасибо, огромное спасибо, братцы, я даже не знаю…

По-русски старший помощник говорил с едва заметным украинским акцентом.

– Здравствуйте, здравствуйте… – Иванов пожал протянутую руку:

– Как вас, простите, звать-величать?

– Анатолий Тарасович, старший помощник… Мне бы насчет судовых документов? Можно?

– Да какой разговор! Смотрите, конечно, если что осталось…

Первым делом старпом Анатолий Тарасович шагнул к металлическому ящику, закрепленному на переборке рядом со штурманским столиком:

– Вот, чтоб их мать твою в душу мать! – Покореженная и помятая дверца, будто специально, была распахнута так, чтобы ни у кого не оставалось ни малейшего сомнения в том, что сейф пуст. Тем не менее старший помощник не только заглянул в его утробу, но и зачем-то пошарил рукой по полкам: – Суки же, они, значит, все-таки…

– Деньги, что ли, пропали? – посочувствовал кто-то из бойцов спецназа. – Много?

– Судовая касса… – кивнул рассеянно Анатолий Тарасович. – Да не в том же дело, парни!

Он внезапно опустился на четвереньки и торопливым взглядом осмотрел палубу, застеленную серым ковровым покрытием. Потом, так же внезапно, снова вскочил – и заметался по мостику, поочередно, один за другим, выдвигая все ящики и заглядывая даже под крышки навигационных приборов.

– Слушайте, товарищи, а вы тут случайно никаких документов не находили?

– Не находили? – уточнил у подчиненных подполковник.

– Нет, ничего… нет, не видели… – замотали головами боевые пловцы из группы, освобождавшей капитанский мостик.

– Командир! – напомнил о себе динамик переговорного устройства. – Катер на подходе.

– Понял, спускаюсь.

Прежде чем покинуть мостик, Иванов посчитал необходимым уточнить:

– Анатолий Тарасович, где находится тело покойного капитана?

– Что? Ах, да, конечно… Должно быть, оно в морозильной камере, – старпом не сразу и не без труда отвлекся от переживаний по поводу исчезнувших бумаг. – Мы тогда его сразу туда отнесли…

– Вы сами проследите, чтобы его забрали? Или мне отдать распоряжение своим людям?

– Нет, что вы, конечно… – смутился моряк. – Конечно, мы сами, как водится…

– Командир, можно вас на минуточку?

Голос и выражение лица у старшего группы с радиопозывными «Кайман» были такими загадочными, что подполковник морской пехоты Иванов даже не стал ругать его за обращение не по уставу. Оказавшись один на один с подчиненным, он только хмуро поинтересовался, в чем дело.

– Пойдемте, покажу кое-чего.

– Что еще такое?

– Пойдемте, пойдемте!

– Детский сад, блин, какой-то… – покачал головой командир отряда боевых пловцов, однако без лишних расспросов двинулся вслед за Кайманом.

Некоторое время потребовалось на то, чтобы спуститься куда-то вниз, по бесконечным внутренним трапам и переходам сухогруза.

– Пришли, командир. Вот, полюбуйтесь…

– Однако! – присвистнул Иванов.

– Как, ничего себе сенокосилки?

При постановке боевой задачи и во время отработки взаимодействия штурмовых групп им не раз и не два объяснили, что захваченное пиратами судно следовало из черноморского порта Николаев с партией сельскохозяйственной техники и минеральных удобрений для стран Юго-Восточной Африки, пострадавших от очередной гуманитарной катастрофы.

Ни про какое оружие или боеприпасы на борту украинского сухогруза не говорилось ни слова.

Однако несмотря на то, что солнечные лучи проникали в помещение огромного трюма только через приоткрытые грузовые люки на палубе, даже этого скудного освещения вполне хватало, чтобы разглядеть башни и гусеницы выстроенных рядами танков, зачехленные стволы артиллерийских орудий и характерные очертания реактивных установок залпового огня.

И хотя все это вооружение было не самых новых моделей и модификаций – в основном еще советского производства, – его вполне хватило бы для того, чтобы обеспечить какому-нибудь развивающемуся государству третьего мира маленькую победоносную войну на несколько фронтов…

Глава 1

Покупать у врага мир – значит снабжать его средствами для новой войны.

Современные комфортабельные самолеты, как и разница часовых поясов, давно уже превратили любое путешествие из России в Европу в непродолжительный и достаточно скучный процесс перемещения во времени и пространстве. Как это ни печально, однако на смену романтике дальних странствий пришли регулярные пассажирские авиаперевозки…

Адвокат Владимир Александрович Виноградов посмотрел за окно.

Ну вот – кажется, что над британской столицей нависли сейчас те же самые серые, скучные облака, которые он совсем недавно рассматривал через стекло питерского аэровокзала.

– Что-нибудь еще хотите?

– Да, мне, пожалуйста, еще минеральной воды…

– Вижу, вам не слишком нравится английская кухня?

– Нет, я просто поел в самолете.

Дождавшись, когда официант, приняв заказ, отойдет от их столика, собеседник Владимира Александровича сделал большой глоток светлого золотистого пива и продолжил прерванный разговор:

– Скажите честно – вы не журналист?

– Нет, я не журналист.

– И на Интерпол не работаете?

– Нет.

– Тогда зачем вы так хотите повидаться с господином Майдановичем?

Человека, с которым беседовал в баре гостиницы Виноградов, звали Степан Дженкинс.

Своей ничем не примечательной английской фамилией он был обязан отцу, происходившему из семьи потомственных банковских клерков. А вот редкое для здешних мест первое имя досталось мистеру Дженкинсу в память о дедушке по линии матери – довольно известном украинском националисте, осевшем на берегах туманного Альбиона вскоре после окончания Второй мировой войны.

Сам мистер Степан Дженкинс был преуспевающим лондонским адвокатом и на протяжении последнего десятилетия представлял в Международной морской организации[3] интересы ряда крупных грузоперевозчиков и судовладельцев. Выглядел он немного старше своих лет – возможно, вследствие излишней полноты или из-за манеры одеваться, консервативной даже по лондонским меркам.

– Мне хотелось бы обсудить с ним ряд вопросов, связанных с инцидентом на судне «Карина».

– О да, это была драматическая история… – мистер Дженкинс сделал вид, что задумался. – А что именно вы хотели бы обсудить?

– Как я уже имел честь сообщить вам и устно, и письменно, речь пойдет об определенной денежной компенсации.

– Ах вот как… – англичанин приподнял брови, будто услышал нечто совершенно неожиданное и новое для себя. – Насколько я понимаю, коллега, вы специализируетесь на международном морском праве?

– Ну, не слишком давно…

– Однако именно вы представляете в Лондоне интересы Российского профсоюза моряков?

– В первую очередь я сейчас представляю интересы семьи российского гражданина – покойного капитана судна «Карина» Валерия Зимина, – посчитал необходимым уточнить Виноградов.

– Ах вот как… – повторил мистер Дженкинс.

Как правило, на собеседников обоего пола он производил при знакомстве крайне благоприятное впечатление – в первую очередь, очаровательным румянцем и неизменной улыбкой. Румянец, впрочем, вполне мог оказаться следствием повышенного давления, а улыбка была всего лишь призвана демонстрировать дружелюбие и отвлекать собеседника от внимательного, цепкого взгляда…