Читаем без скачивания Тяжелая рука нежности - Максим Цхай

– Да вот, Тиль, пока без работы.

Тиль, глава нашего чаптера мотоклуба «Стая», чуть усмехается и чешет пятерней щеку. Он похож на огромного, лохматого, татуированного гризли. Благодаря этому человеку я стал байкером. Однажды он пришел на дискотеку со своими парнями, лохматыми, в цепях и браслетах; у некоторых к поясу были пристегнуты ножи. Естественно, я не пустил их, чем, видимо, и понравился. Разговорились, и Тиль пригласил меня на байкерский слет – так, пивка попить, потусовать. Я познакомился с парнями. После нескольких совместных покатушек и пары проверок, о которых я даже не подозревал, мне предложили попробовать стать одним из них.

Байкеры в этом пластмассовом мире – как живая, крепко сбитая стая, как одна семья. Ты отдаешь ей все, и она для тебя делает все, что может.

Вот и сейчас братья стараются меня поддержать, когда из-за интриг я потерял работу начальника охраны в танцхаусе «Ангар». Не свергли меня ни гопота, ни турки, а против хитрости и предательства я оказался, что телок перед волками.

Тяжелая пятерня хлопнула меня по плечу.

– Мы одна семья. Погоди… – Мрачно сопя, Тиль набрал номер телефона. – Эй, задница!.. Тоже привет. Сегодня к тебе придет мой человек, зовут Макс, он хороший. Поставишь его к себе главным в охрану… А?.. В «Ангаре»… Да, тот самый.

Так я попал в самый элегантный ночной клуб города, снова надев черную водолазку вышибалы. Начальник охраны там уже был, я мог бы надавить и занять его место, но не стал – главное, чтобы на меня не давили, а чужого мне не надо. Ведь я не начальник и не подчиненный по природе своей. Я сам по себе.

Так и попал в «Гладиатор».

Прикольный клуб. Владелец – веселый олдовый хиппи по имени Рхард, близкий друг Тиля. Там нет оскаленных турок, албанцев и самого понятия «шеф охраны», овеянного славой и маргинальной романтикой. Есть парень, который отвечает за вышибал. Но на самом деле он не отвечает. Он получил контракт от армии, идет служить в десант. Меня готовят на его место, если институт тюрштеерства, как таковой, не будет в этом музыкальном клубе упразднен полностью.

Сами вышибалы, и я в том числе, кто в джинсах, кто в мексиканском пончо, хаотично шарахаются по дискотеке, хихикают с девками, сидят на пуфиках или танцуют вместе с гостями. Работают люди.

– Где второй охранник, где этот Роберт?!

– Роби! Шеф зовет! Сейчас придет, пляшет где-то.

– А, ну не зови. Хрен с ним, пускай пляшет.

Даже в нерабочие дни охранников из дискотеки арканом не вытащишь, что ни день – все на месте.

А чего? Вход бесплатно, напитки бесплатно, еще и покормят на кухне.

Я хожу, как старый волчара в клетке молодняка, и пугаю всех злобной рожей, скорченной еще в «Ангаре».

Поймал и выволок двух гомосексуалистов из туалета, выпер за дверь, по привычке выдал запрет на вход. Они долго возмущались.

Владелец дискотеки терпеливо объяснял мне, что свобода – это прекрасно, захотелось людям проявить любовь, а ты их чуть ли не взашей, так нельзя, сделал бы вид, что не заметил. В прошлом году тюрштеер трахнул официантку в холодильной камере, попались на том, что дверь холодильника за ними автоматически захлопнулась – и то ничего… Грелись люди.

Охранники ходят где хотят и берут все, что им нравится, начиная с коктейлей с мороженым, которые сами себе и готовят, и кончая бифштексом с разноса.

– Куда делся салат, блин? Я только что сюда положила салат…

– Гы… вкусно!

– Пошли вон с кухни, дармоеды!

– Да ла-а-адно…

Тюрштеер Роберт – дурак и забияка. Пытается быть самым крутым мачо в коллективе, решил со мной пободаться.

Мы не понравились друг другу с первой же рабочей смены, с первого взгляда. Так бывает: глянешь на человека, и сразу мысль: «Вот бы тебя не было!» И жизнь становится особенно яркой, если это взаимно.

Сегодня Роберт пришел приватно, выпил пива и стал меня задирать. Я с виду тихий, мягкий человек, но он меня достал. Сперва стырил мое пиво. Мне не жалко – попросил бы, я бы сам отдал, а вот хамить не обязательно. Я крякнул, но налил себе другое.

Тогда он попытался меня застебать криками: «Ты большой, но только выглядишь сильным, давай поборемся!»

Роберт – худой, весит едва ли восемьдесят килограммов, зато жилистый. Я посмотрел на него и сказал – не надо.

Тогда он стал вопить при коллективе, что я испугался. Ребята посмеялись: «Ты б Максиму побоксоваться предложил, куда тебе с ним бороться-то!» Но Роберт настаивал на том, что он именно физически сильнее меня и готов это доказать путем борьбы.

Я хмыкнул и снова сказал, что лучше не надо, у меня жим с груди 120 кг рабочий, да и опыт кое-какой есть. Предложил решить дело игрой, условились просто обняться с Робертом – и кто кого пережмет. Даже уступил ему более выгодный хват – внутренний, зная, что все равно это его не спасет.

Роберт с горящими глазами, подвывая, обхватил меня страстно и злобно, словно старый мусульманин юную невесту.

Мои коллеги-охранники быстро собрались в круг и стали нас подбадривать. Роберт пытался изо всех сил продавить меня жилистыми руками и, дабы придать себе жару, обозвал меня «толстым».

Зря.

Получи, раз ты такой глупый.

Я обхватил Роберта поверх его рук и сжал ребра со всей дури – сам напросился. Почувствовал, что руки его, как гибкие веточки, сложились в неестественном положении, а сам он несколько расширился – его ребра слабо пружинили, и я, поняв, что могу просто раздавить ему кости, выпустил пацана. Глупый, конечно, но коллега все-таки.

Вышибалы затихли, а Роберт начал медленно сползать на пол, как с ветки падающий лист. Глаза его вылезли из орбит, разом побледневшее лицо и правая рука конвульсивно подергивались.

«Ребра… ребра…» – хрипел он. Ребята начали хохотать, а Роберт, как рыба на песке, пытался хватануть воздух, но у него это не очень получалось.

Я наклонился и, сунув ему в открытый рот сигарету, принял поздравления.

Роберт психанул и, припадая на правую сторону, ушел.

Сам виноват.

А у меня стал болеть мизинец.

Оказалось, я, рассердившись, так сдавил этого дурака, что расплющил свой любимый перстень.

И это самое огорчительное в поучительной истории.

Ради самого себя я ничего не буду делать. Так устроен.

Лично мне много не нужно. Кусок хлеба с мясом на завтрак, обед и ужин, свобода перемещений и связи, одежда, которая мне удобна (а мне удобна практически любая не стесняющая движений), и пара пустяков в виде чашки кофе в кафе и зубной щетки.

Всё. Остальное мне просто без надобности. Мой образ жизни – своего рода конструкция, может, и не слишком изящная, но в то же время совершенная.

А вот когда я влюблен и мне есть о ком заботиться, тогда крылья за спиной растут, если надо – горы сверну.

Так было.

Сейчас отрезал практически все личные контакты с женщинами. Не знаю, устал как-то, надоело.

Собачку завести себе, что ли? Маленькую. Шпица или терьерчика. Три раза в день придется с ним гулять. Хочешь – не хочешь, о собаке надо заботиться, прививки ей делать. И хлеб с помидором она жрать не будет. Придешь домой, а собачка тебе радуется, тянется к тебе. На руки возьмешь, а она теплая, и ей хорошо, и тебе. Или так: исчезну вот опять дня на два, унесет меня нелегкая, потом приду домой, а там все засрано и собачка на меня с укоризной смотрит – довел, сука…

Лучше кошку заведу. Гулять с ней не надо, жрет мало: хрустящих камешков корма накидал ей в тарелку – на целый день хватит. Вот только характер у нее: есть настроение – подойдет приласкаться, нет настроения – зашипит или проигнорирует.

И ей по фигу, какое настроение у тебя. Если что, и когтистой лапой огреет. Ты ее шлеп по башке, а она тебе под утро в ботинки нассыт. Не люблю я этого…

Попугайчика заведу! Насыпал зернышек, газетку сменил, они ж гадят ненавязчиво и мимоходом – ну, уронил и уронил, подумаешь, большое дело. Раз в день выпустил его полетать по комнате, он и доволен. На пальце сидеть у меня будет. Я его говорить научу. Материться, например. Или там «Максим хороший!»… Но попугаи же орут по утрам! А я после ночной смены как раз спать буду. Поэтому первым делом попугай выучит слова «Заткнись, падла!» и «Чтоб ты сдох!». А однажды, после бессонной ночи, разбуженный его восторженными предрассветными криками, я ворвусь в клетку и, обваляв его в муке и яйце, брошу на сковородку и пойду готовить себе кофе к экзотическому завтраку…

Но ведь жена – это самый худший вариант! Она будет готовить завтрак – а мне не нужен завтрак! Я уже попугаев в собственном соку наелся, что еще может меня удивить? Кофе она мне нальет? У меня руки есть – сам себе налью. Стирать – машинка стиральная на что? А гулять… какое там три раза в день?! Тут сиди и смотри, чтоб не гуляла даже раз в год, и сам ни-ни…

К тому же у обыкновенных женщин есть три волшебных заклинания: «Ты должен!», «Ты сделай!» и самое страшное – «Ремонт!». Впрочем, последнее – это скорее сезон такой, наступающий минимум дважды в год.