Читаем без скачивания Солнце в корзинке - Радой Киров

— Заманчиво! — сладко вздохнула лиса, — но ведь вот незадача: для меня это слишком уж трудное дело, и вообще мне ловить петухов давно надоело!

Люди пошли восвояси. У поворота встретилась им муравьиха, что возвращалась с работы.

— Я помогу вам, — сказала она, — мне говорили о вашей печали…

Но люди в ответ лишь головой покачали.

— Хоть далеко мне идти, ведь живу я в лесу — все же отправлюсь в село, от петуха вас спасу.

Люди пожали плечами:

— Да ты, муравьиха, шутница! Как тебе справиться с тем, что не по силам лисице? Все обещанья твои — это выдумки и чепуха!..

Что же, пошла муравьиха в село и нашла петуха. Тихонько сказала:

— Тебя проучу я, дружок! — и бросила острые камешки в каждый сапог.

Топнул одною ногою петух, топнул другой.

— Ой, — закричал, — мои бедные, бедные ноги!

Сбросил скорей сапоги и помчался по пыльной дороге.

С этого дня на дороге, что возле реки, так и валяются рваные те сапоги, и каждый, кто по дороге идет, их обязательно пнет или палкою ткнет, вспомнив эту историю страшную, и зашагает походкою важною.

УТРО ЛЕНТЯЯ

Будильник проснулся и начал трещать:

— Т-р-р, — Петьо, вставай, опоздаешь опять!

Но Петьо накрыл его вмиг одеялом и снова уснул как ни в чем не бывало.

— Скрип-скрип, пусть поспит еще мальчик немного! — кровать заскрипела ворчливо и строго.

— Ты б лучше молчала, — сказали ей двери. — Эй, Петьо, вставай — и как можно скорее!

— Пусть спит он! — кровать повторила упрямо.

Но тут появилась откуда-то мама. Взглянула, вздохнула печально и тяжко и стала искать в гардеробе рубашку.

— Вот соня! — послышался вздох гардероба. — За этим мальчишкой смотреть надо в оба. Он все еще спит, он не сделал зарядку! Лентяям приходится в жизни не сладко.

— Оставьте! — откликнулась снова кровать. — Отстаньте от мальчика, дайте поспать.

Но мама сказала решительно:

— Хватит!

И сонного Петьо стащила с кровати.

— Ох, горе ты горюшко! Хватит валяться!

И Петьо, зевая, пошел умываться.

— Явился? — сердито вода зашумела. — Мне ждать тебя, Петьо, уже надоело!

И мальчик на кухню поплелся печально.

— Явился? — забулькал разгневанный чайник. — Такого лентяя нет больше на свете! Давно уже в школе хорошие дети.

Сел Петьо за стол, откусил бутерброд, но слышит, на ветке синица поет:

Стрижи, воробьи, посмеяться хотите?Летите сюда и в окно посмотрите!Давно уже в школе звонок прозвенел,а Петьо еще даже завтрак не съел!

— Опять опоздал я! — вскочил он со стула и бросился к двери. А мама вздохнула.

— Скорей! — ему лестница крикнула вслед.

— Что, снова проспал? — удивился сосед.

— Проспал? — под ногами запел тротуар. — Теперь же летишь, будто в школе пожар!

Что толку, что Петьо бежал всю дорогу. Успел он к звонку — только… после урока!

ГОЛОДНЫЙ ПЫЛЕСОС

Лежал в углу, как старый верный пес, один совсем обычный пылесос. Лежал печальный и смотрел в окно, живот его был пуст давным-давно: уже, наверное, неделю Радка не наводила к комнате порядка.

— Нет, больше я не вытерплю ни дня! Она кормить не думает меня, — промолвил пылесос. — Что ж, нет так нет! Я раздобуду сам себе обед.

И ночью, отодвинув табуретку, решительно включился он в розетку.

Ах, был готов он проглотить весь дом! Глотал он все, что было под столом, под стульями, в углу и под кроватью: чулок и радкин поясок от платья, кусочек хлеба, семечки от дыни, и носовой платок, и шарфик синий.

— Теперь я сыт! — промолвил пылесос, но все же под диван засунул нос. — А это что? А-а, на десерт — тетрадка! О ней уже давно забыла Радка.

Проснулась утром девочка — и что же? Своих вещей она найти не может. Где поясок от платья? Где чулок? Куда девался носовой платок? Все в доме перерыла. Вот загадка!

И ничего понять не может Радка.

Но в это время мама ей сказала:

— Ты в комнате давно не убирала.

И отодвинув ту же табуретку, включила Радка пылесос в розетку. Но пылесос ворчит, скулит, бормочет и почему-то пыль сосать не хочет. Ах, до чего он вредный и упрямый!

Упрямый? — Тут его открыла мама.

Не может быть! Так вот она пропажа! Чулок, платок и синий шарфик даже. И поясок!

Обрадовалась Радка:

— Ну наконец нашлась моя тетрадка!

А мама головою покачала:

— Ты в комнате так редко убирала! Читай, играй и делай что угодно, но пылесос не должен быть голодным!

МУЖ, КОТОРЫЙ ВСЕ ДЕЛАЛ НАОБОРОТ

Женился крестьянин весенней порой, доволен он был молодою женой:

— И нравом добра, и собой хороша, да вот женский ум — он не стоит гроша. Не зря говорили еще в старину, что только глупец станет слушать жену. И пусть это даже к скандалам ведет, что скажет жена — делай наоборот!

Проснулись они, когда рассвело. Жена говорит:

— Муж, солнце взошло!

А он отвечает:

— Да что ты, жена! На улице — ночь, а на небе — луна.

Жена поднялась и взялась за дела: двор подмела, накормила осла. В небе ни облачка — славный денек.

— В поле пора уж давно, муженек!

Муж даже глазом в ответ не моргнул, а повернулся к стене и уснул.

Ночь наступила и вновь рассвело, вновь ожило, пробудилось село. Встала жена и на кухню пошла — печка погасла, остыла зола.

— Муж, мне тебя надоело будить! Надо бы в лес за дровами сходить.

Муж потянулся и сел на кровать — что же, действительно, нужно вставать. Встал, позевал, заглянул в огород, неторопливо добрел до ворот, вышел на улицу, лег под кустом и до заката проспал мертвым сном.

Так и пошло. Зажил муж без забот, делая все наоборот. Вот пролетела неделя одна.

— Нет уж, довольно! — сказала жена. — Зря он решил все мне делать назло…

И на рассвете, лишь солнце взошло, она говорит:

— Муженек, будет сегодня горячий денек. В поле сосед наш уехал пахать. Ты же поспи и не вздумай вставать!

— Слушай, жена, вечно мелешь ты вздор! — муж проворчал и поплелся во двор. — Вздумала мужу советы давать!

Лошадь запряг и уехал пахать.

С поля усталый домой он пришел. Ужин жена собирает на стол:

— Вкусный тебе испекла я пирог, кашу сварила. Поешь, муженек!

«Ноги от голода пусть протяну, только не стану я слушать жену. Я не глупец, чтоб жене уступать!..»

Злой и голодный, улегся он спать.

Быстро смекнула жена что к чему. Пусть будет так, коль охота ему. Пусть даже люди смеются кругом.

— Муж, — вдруг сказала она перед сном, — ты не води завтра в стадо коров, не заготавливай на зиму дров.

Утром он в стадо коров отводил, в роще дрова до заката рубил, строил, пилил, делал тысячу дел, но возвращался домой — и не ел. Ждал, что наступит однажды денек — скажет жена:

— Ты не ешь, муженек!

Только жена была тоже хитра, и надоела ей эта игра. Как только муж переступит порог, мужа встречает:

— Поешь, муженек! Я приготовила вкусный обед.

… Вот уж он чувствует: сил больше нет.

«Что, мне голодная смерть суждена?»

— Ладно, — промолвил он, — слушай, жена. Это напрасно придумал народ — глупо все делать наоборот.

— Понял? — сказала жена. — Молодец!

И улыбнулась. Тут сказке конец.

МУРАВЕЙ И СВЕРЧОК

Полз Муравей, от тяжести сгибаясь. Тащил он в муравейник, всем на зависть, огромное, чудесное — одно душистое пшеничное зерно.

Он обходил травинки, хворостинки, он нес зерно то в лапках, то на спинке, то — выбиваясь из последних сил — толкал его, пихал его, катил.

На тропке повстречал его Сверчок:

— Куда зерно ты тащишь, дурачок? Присядь на травке возле тех рябин, передохни и съешь зерно один.

Ему в ответ, не замедляя шага, промолвил Муравей:

— Эх ты, бедняга! Понять ты этого не сможешь все равно: лишь в муравейнике мне сладко есть зерно.

КАК СКАЗКА ПОШЛА К ДЕТЯМ

Моему сыну Михаилу

Жила-была сказка. На полке ей жить надоело.

— Как грустно! — вздыхала она. — Как скучно без дела. А многие сказки живут по-другому на свете. Я слышала — читают их с радостью дети! А в библиотеке моей детей не бывает — приходят ученые скучные люди, толстенные книги читают, где собраны самые важные, нужные знанья. Конечно, никто тут на сказки не обращает вниманья. Как я устала от умных, но скучных соседей, от словарей и от разных энциклопедий. Эй, левый сосед, толстый том, перестаньте толкаться! Что же мне делать? Не может ведь так продолжаться…

— Хватит стонать! — ей сказал толстый том. — Много слышал я всякого, но уверяю тебя — все книги живут одинаково.