Читаем без скачивания Ложь. Записки кулака - Иван Попов

В это время барин Сомов, местный помещик, решил жениться. Приглядел себе невесту в Питере, и начал готовиться к свадьбе. Покойный отец оставил ему новый, добротный дом, многочисленные службы, даже вместительную стеклянную теплицу, но для молодой, да еще городской избранницы этого было явно недостаточно. Для престижа светской дамы, по мнению жениха, требовался выезд с шикарной каретой и вальяжными кучерами. Нужна была тройка красивых, породистых рысаков, в облегченной сбруе с кистями, серебряным набором, султанами и другой упряжной роскошью. Чтобы не ударить в грязь лицом, барин пригласил из Воронежа лучших мастеров и распорядился изготовить прогулочную карету, упряжь и все необходимое в лучшем виде, не жалея средств на приобретение лучших материалов. Немец, управляющий имением, проявляя заботу, предложил хозяину подобрать пару смышлёных мальчиков из крестьянских детей и приставить их к мастерам. Пусть, мол, числятся на побегушках, но одновременно присматриваются и перенимают азы мастерства. Он говорил барину, что одно дело уметь изготовить инвентарь, но потом за ним все равно ведь придется присматривать, содержать в порядке, ремонтировать, а для этого нужно иметь своего, знающего дело работника. Но сколько немец не ходил по домам — все попусту. Крестьяне отказывали ему, ссылаясь на нехватку рук в семье или находя иные причины. Ларчик открывался просто. Среди крестьян бытовало стойкое мнение, что все мастеровые люди никчёмные — шалопаи, пьяницы и прощелыги, а поэтому отдать ребенка на учение мастеровым равносильно тому, что толкнуть ребенка на порочный путь. Пономарёвым, точнее матери, эта идея наоборот понравилась, и было решено отдать старшенького, Егорку, в учение. Мать сказала немцу, что сын у нее грамотный, послушный, серьёзный не по годам, и лучшего ученика ему не найти. Егору шел уже четырнадцатый год, и он был хорошим помощником отцу, но было решено пожертвовать благополучием семьи ради будущего своего сына.

Мастеровым, грамотный и мыслящий подросток, пришелся по душе ровным характером и исполнительностью. Оторванные от семей, они любили болтать с Егором, скучая по оставленным дома ребятишкам, и с желанием открывали ему секреты своего мастерства, доверяя инструмент и поручая выполнять отдельные, несложные задания. Егор хорошо усваивал теорию, навыки практической работы и за год учебы освоил столько, что другим потребовались бы на это годы. Работа подходила к концу, но барин вдруг неожиданно приказал управляющему рассчитать всех нанятых работников, отказавшись от их услуг. Поговаривали, что невеста, не дождавшись свадьбы, вышла замуж за другого и уехала за границу. Работники, получив расчет, разъехались по домам, но Егора барин не отпустил, распорядившись, чтобы он закончил работу, которую мастера не успели доделать. В итоге Егор прослужил у барина почти четыре года. Возмужал, набил руку на многочисленных заказах барина и вырос в первоклассного специалиста столярных и плотницких дел — мастера «золотые руки». В восемнадцать лет его женили на Домне из рода Дымковых, людей спокойных, серьёзных и трудолюбивых. Однако, женившись, Егор забросил инструмент и вплотную занялся землёй, хотя в ней плохо разбирался и был крайне непрактичным в этом вопросе. Очевидно, Егор Иванович, как и его односельчане, считал, что ремесло — занятие для хлебороба недостойное. И если бы не совместное с родителями проживание и советы матери, то Егор Иванович быстро бы прогорел и оставил семью без куска хлеба.

Прошли годы. Многое изменилось в семье Пономарёвых. Женился брат Егора Ивановича — Митрофан, и ему построили хороший дом рядом с родительским. Отделили Алексея, построив ему небольшой домик ближе к реке. Сестры подросли, заневестились и разбежались замуж. У самого Егора Ивановича народилось три сына и четыре дочки. Когда самая старшая из детей, Вера, вышла замуж и уехала с мужем в Воронеж, второму ребёнку, Сергею, исполнилось восемнадцать лет. Пришло время задуматься о его судьбе. Женитьба братьев, постройка им домов, выделение имущества и скота отрицательно сказалось на благополучии семьи и лишило Егора Ивановича сна и покоя. Он плохо спал, порой терял аппетит, осунулся, все валилось из рук. Мать, конечно, прекрасно видела муки сына, но в отличие от него держалась с достоинством и не высказывала своего беспокойства. По-прежнему была деятельна, шустра и весела. Отец в расчет не брался, он был хорошим работником, но не стратегом. За последнее время, к тому же, сильно сдал и больше отлеживался на печке. Выбрав момент, когда в доме никого не было, мать позвала сына в избу, усадила за стол и повела разговор:

— Вот смотрю я на тебя, Егорка, и не узнаю! Совсем ты раскис, распустил нюни, все забросил и сам на себя не похож. Правда, ты и раньше звёзд с неба не хватал, но тогда с тобой рядом был здоровый отец, братья, сыновья и ты ходил героем, делая умный вид, хотя умом никогда не отличался. А теперь помощи со стороны нет, и ты раскис, опустил руки, совсем растерялся! А растерялся, скажу я тебе, потому, что не знаешь, что тебе делать. Ты всегда считал себя пупом земли и не замечал, что за тебя думала я, думал отец, братья, а теперь, когда ты остался один, ударился в панику и ходишь как неприкаянный. Думать, Егорка, думать нужно! Земли у нас хватает, скотины достаточно, есть весь инвентарь, хозяйственные постройки, а будет мало, сделаешь еще своими руками, ведь они у тебя из нужного места растут! Да что там говорить! Будешь теперь делать то, что я тебе скажу, а то от тебя самого толку, как с козла молока. Слушай меня! Завтра, чуть свет, запряжешь молодую кобылу в дрожки и поедешь в Усмань. Найдешь управляющего табачной фабрикой и договоришься с ним о поставках табака, цене и сроках. Оговори обязательно объем поставок и чем больше, тем лучше. Все условия напишешь на бумаге, а управляющий пусть подпишет и поставит печать. Тебе все понятно?

Егор Иванович застыл, глядя на мать, и долго молчал, двигая вверх — вниз головой, словно услышал какую-то несуразицу и, наконец, произнес:

— А где мы возьмем столько табака?

— Ничего ты, баран, не понял! Пора тебе, Егорка, не только слушать недалекого своего братца Митрошку, но иногда читать газеты. Ведь, слава богу, мы получаем «Ведомости». В газете, Егор, все чаще и чаще пишут о войне, а раз начали поговаривать о ней, значит, она обязательно будет. Солдатам на войну потребуется махорка, а поэтому наверняка будут военные заказы и табак начнут закупать. А много его сеют в селе? Мало. Разве что несколько грядок для себя!

— А разве солдатам не будет нужен хлеб?

— Нужен, но в России сейчас столько хлеба, что его хватит на три года вперед. Причем, в первую очередь, будут брать у крупных поставщиков, а у таких, как мы, все скупят спекулянты за гроши. Поэтому нужно выращивать то, чем пока не занялись ни помещики, ни крестьяне. Я понимаю, что для выращивания табака требуется много рабочих рук, одна прополка чего стоит, но таких рук на селе в избытке. Вот у тебя три девки, которые обиходят не одну десятину. А если их подружек, да еще других девчат пригласить и пообещать им всем денег на приданое? Вот тебе и рабочая сила! Хлеба сей столько, чтобы хватило только на еду, да на корм скотине, а всю остальную землю засей табаком. Махорка — это деньги и деньги немалые, не чета хлебу. Все! Иди и готовься в дорогу!