Читаем без скачивания Заметки нанохорролога - Елена Зинченко

Теперь – несколько слов обо мне, вернее – о моей профессии, истоки которой – в философии. И не думайте, что философы – необыкновенные люди: напротив, они – самые что ни наесть обычные человеки. Просто чуть-чуть смелее – они не боятся заглядывать туда, куда другие даже смотреть опасаются – в будущее или далеко в прошлое. Древние говорили: если человек готов пожертвовать собой ради истины – он настоящий философ, а если он готов пожертвовать истиной ради ближнего – он настоящий мудрец. Такого выбора передо мной ещё не вставало, поэтому, наверное, рано судить обо мне, с точки зрения столь высоких категорий… Что? Вас испугало жутковато звучащее название моей специализации – нанохорроллог? Вы правильно догадались, со словом ужас (америк. horror) оно не только имеет много общего, но и произошло-то оно, собственно, от этого слова. Я изучаю сложные закономерности саморазрушения цивилизации, её наиболее уязвимые места. Не удивляйтесь – появилась и такая наука! Она исследует всевозможные ловушки тех изобретений прогресса цивилизации, которые могут быть обращены против неё же самой. Чем совершеннее цивилизация, тем выше риск её гибели именно от своих же достижений. Ведь любое из них может быть обращено и использовано против неё – медицина, средства коммуникации и транспорт, атомные и космические станции, водохранилища. Смерть в центрах цивилизации – мегаполисах подстерегает на каждом шагу – от бытовых аварий до катастроф и крушений, от эпизодических вспышек заболеваний, принесённых новыми вирусами, до масштабных эпидемий. Поэтому современная цивилизация боится сама себя… Нет – «боится» – это неверное слово: она пребывает в ужасе; ибо страх – это лишь слабый симптом ужаса, ужас же – пограничное состояние, паралич от страха. Напряжение современной цивилизации, достигшее апогея и породило своеобразную «смену поколений» науки. Сначала экологию (как науку, изучающую все сложные взаимосвязи в окружающей среде) практически вытеснила хоррология (наука о системе капканов цивилизации и о человеке, как её заложнике; наука, которая хоррифицировала абсолютно все предметы и явления вокруг, превратив их в источник повышенной опасности и ужаса); затем, со стремительным развитием нанотехнологий, возникла необходимость в нанохоррологах, потому что цивилизация вошла в зону пограничного риска. Как видите, хоррологи не без оснований считали, что ступеньки прогресса ведут на эшафот… Нанохоррологи более циничны: мы констатируем факт – все ступеньки пройдены, пора отвечать за то, что человечество поддалось соблазнам цивилизации!

Однако хватит о грустном! Я распахнул двери лаборатории. Если Вы ожидали здесь увидеть лабораторию, напичканную техникой и последними инновациями, вы ошиблись. Наши хиты нанодостижений человеческого разума не совсем вписывались в понятие суперлаборатории. Первое впечатление, которая она производила – буйство солнечного лета, которое щедро дарила глянцевая весёлая зелень листвы растений, населявших её помещение. И слух не обманывал посетителей, которые, попав сюда, озадаченно поднимали голову вверх, стараясь обнаружить источники переливчатых птичьих трелей – на ветвях исполняли свою весенне-летнюю кантату стайки разномастных пичуг. И всё это великолепие отнюдь не выполняло функцию «уголка отдыха сотрудников», а представьте себе – было лишь производственным инвентарём ряда экспериментов, посвящённых исследованию квантово-биологических феноменов, обусловленных процессом фотосинтеза этих дивных растений. Не хочется Вас напрягать очередными «заумными» терминами, но – не могу удержаться: именно нашей славной четвёрке удалось «запарашютить» «золотую формулу пропорций» зависимости оптимальной эффективности прохождения энергии через белковые матрицы от долго сохраняющегося состояния квантовой когерентности. Наше детище – весьма скромного внешнего вида и компактного размера квантовый биокомпьютер, совершенный аналог работы человеческого мозга, который должен был продемонстрировать все тайны работы человеческого сознания – был принят в наш дружный коллектив в качестве пятого сотрудника. У него даже было своё имя – Квант 121. А птицы – они остались «в наследство» от предыдущего промежуточного заказа уже небезызвестного Вам нашего инвестора – корпорации «НАНО»: изучив механизм навигации птиц, мы изобрели матрицу Зенона, основанную на одноимённом квантовом эффекте, который помогает птицам определять направление магнитного поля Земли. Благодаря этой матрице отпала необходимость в различного рода навигационных системах и корпорация «НАНО» превратилось в крупного монополиста в этой области. Теперь достаточно было имплантации крошечной матрицы в человеческий организм, чтобы наделить его свойствами птицы – безупречно ориентироваться в любых условиях! Теперь Вы понимаете, чем обусловлено доверие, оказываемое нам таким финансовым монстром современности, как «НАНО»?!

Ваш взгляд привык к зелени листвы? Присмотритесь! Ну что – увидели «вторым взглядом» то, что не бросилось Вам в глаза «на первый»? И как – впечатляет? Ещё бы – это не может не впечатлить: в нашей лаборатории не было стен, пола и потолка! Вернее они были, но – какие! Это была вода, ограниченная прозрачным, вернее прозрачно-невидимым нанопластиком. Нет, этот эффект не достигался степенью прозрачности этого чудного материала из наночастиц, обладавшего свойствами тепло и электропроводимости, не боящегося огня – скорее, это был эффект игры света, воды и наночастиц, благодаря которому нано пластик и был невидим. И это была не просто вода – самая аномальная субстанция на земле… И уж совсем не просто вода стояла на столе в антикварном гранёном графине времён утопии – развитого социализма, сделанном из настоящего стекла. Я понимаю, что подобные (безумно дорогие, а к тому же ещё и хрупкие) вещи должны находиться в музее, но графин был мною подарен Зое – страстной любительнице винтажа – на её день рождения. И сейчас к этой изящной и древней вещице были прикованы восхищённые взгляды Фёдора и Петра. Казалось, даже Квант 121, стоящий на столе рядом с графином, всеми фибрами своей квантово-редуцированной души устремился к предмету всеобщего сосредоточения. Если Вы думаете, что все они не могли оторвать глаз от гранёного совершенства, Вы заблуждаетесь. Конечно же, объектом внимания восторженной аудитории, являлось содержимое графина. Зоя, оторвав взгляд от видеопанели нанодатчика флюоронаноскопа, перевела проекцию изучаемого образца через стереосистему визуального наблюдения на дисплей Кванта 121. Все устремили свои взгляды туда. На экране выплясывали дружную «чечётку» ассоциаты молекул воды, облачённые в невидимые обычному глазу нанокапсулы, которые, словно по волшебству, синхронно выкристаллизовывались в форме двойных спиралей, напоминающих основу жизни – молекулу дезоксирибонуклеиновую кислоту – ДНК. Раньше для такой метаморфозы требовались сверхнизкие отрицательные температуры и сверхвысокое давление внутри нанотрубок. По выражению лиц присутствующих можно было сделать вывод о том, что, по меньшей мере, они разгадали нанотайну века. На дисплее Кванта 121 красовалась матрица для синтеза ДНК и считывания информации.