Читаем без скачивания Зеркало Триглавы - Людмила Безусова

— Не стоит, не надо. Стрибог слишком давно живет один, он уже не сможет долго быть с нами, а его навязчивые идеи ничего не стоят. — Кащей знал, что Сварог врет. Капитан знал куда больше, чем говорил, но ему ли осуждать его за это? Пусть и у него будет своя маааленькая тайна, ведь душевное спокойствие каждого члена экипажа — это забота старшего по званию. Даже если ты уже никогда не выведешь свой корабль за пределы атмосферы, звания с тебя никто не снимал, и ты отвечаешь за свою команду, только теперь перед самим собой.

Несколько раз наведывался Кащей на заветную полянку, благо времени у него было предостаточно. Ему удалось все-таки отвертеться от нудных наблюдений за развивающимися приматами, хотя надо признаться, детеныши были забавны, ходили за каждым из диорийцев, как привязанные, но Кащею они быстро надоедали. Изо дня в день одно и то же, тем более, что Сварог в конце концов запретил тесное общение с подопытными из-за боязни нарушить чистоту эксперимента. Он заметил, что детеныши без труда копируют повадки диорийцев, особенно неуклюжего Велеса. Они долго спорили об этом с биологом, но капитан настоял на своем: — "Никаких личных контактов!" Так что теперь следить за жизнью приматов приходилось из укрытия.

Кащей с удовольствием занялся охотой. Не гнушался он собирать грибы и ягоды. А что? Эти неказистые дары леса встречались на каждом шагу и оказались необычайно вкусны, а уж если их высушить, развесив на длинных связках, хранились очень долго. Они прекрасно дополняли пищевой рацион диорийцев. Не всегда охота бывала удачной, особенно в холодное время года, когда любой зверь прятался от трескучих морозов. В последнее время Кащей вообще старался как можно реже бывать в лагере.

Набеги на поляну он совершал в разное время: и на рассвете, и поздно ночью. Ничего там не менялось, только заметно подросшая трава пожухла, что вполне понятно — уже осень. Кащей припомнил слова Стрибога о туманных существах и разочарованно подумал, что столько времени потратил зря. Туман — вот что стоило искать…

"Сегодня последний раз и всё, хватит", — решил про себя Кащей, собираясь заглянуть туда, где видел причудливый танец призрачной девушки. Скоро завьюжит, по лесу ходить станет совсем невыносимо. Холода он не любил, да и к смене времен года так и не смог привыкнуть. Маловато мышечной массы, как сказал однажды биолог. А откуда она возьмется, хотелось бы знать? Это ученых и астронавтов холили и лелеяли чуть ли не с колыбели, а он простой механик из обслуги. Ну не совсем простой, гениальный, но кто знал тогда, что из него получится. Тест-контроль показал низкий уровень бета-маркеров, а это почти приговор — умственные способности ниже среднего, значит, не стоит тратить время на развитие заведомо примитивного разума, следует отправить на нижний уровень. Странно, тогда на Диоре это было нормально, естественно, а здесь почему-то кажется несправедливым. Разве можно только по результатам, выданных бесчувственным механизмом, с уверенностью лишить ребенка будущего? А ведь он мог бы многого добиться… Впрочем, он и сейчас не в проигрыше. Мало кому повезло так, как ему…

На плечо Кащея опустилась обжигающе холодная рука. Слишком нереальным было это прикосновение. Злая шутка? Он словно весь закаменел, опасливо обернулся и закричал во весь голос. Возвышаясь почти на голову, перед ним стояло туманное создание. Сквозь тонкий темный покров, скрывающий лицо, ослепительными звездами просвечивали круглые желтые глаза. Кащей неосознанно вцепился в подсумок с метательными стрелками, спешно вытаскивая застрявшие дротики, но ничего большего сделать уже не смог. Тело его внезапно стало невесомым, словно он внезапно потерял изрядную часть своего веса, а голова невероятно тяжелой. Опрокинувшись назад от легкого толчка руки (или лапы?) существа, диориец застыл горизонтально над землей и последнее, что он почувствовал, так это плавный толчок и перемещение, напоминающее парение в невесомости…

Невыносимо затекла спина. Кащей попробовал шевельнуться и застонал — руки, ноги словно деревянные. Он открыл глаза. Никакой разницы — темнота вокруг непроглядная, неживой воздух ничем не пахнет, словно его простерилизовали в морозильной камере. О чем он сразу подумал? Да ни о чем. Апатичные мысли плавали в застывшем сознании, никак не стремившемся анализировать, как отсюда выбраться. Хорошо хоть, ничего не болит. Кащей несколько раз напряг-расслабил мышцы, восстанавливая кровообращение. Нет, наверное, зря. Колючие мурашки побежали к кончикам пальцев, тело затряслось от крупной дрожи. А здесь ведь и вправду хооолодно, очень. И жестко. Только теперь он почувствовал, что вокруг сплошной камень — и сверху, и снизу.

— Эй, — голос дрогнул, крик получился слабым, но этого хватило, чтобы оценить размеры пещеры. Крошечный грот, тесный, точно каменный мешок.

"Кто?" — вот это было первая здравая мысль, за ней пришла вторая: — "Как отсюда выбраться?", а дальше безумный хоровод мыслей и нелепых предположений закружился в голове. А толку думать? Действовать надо. Надо…

Он, кряхтя, поднялся, предусмотрительно держа полусогнутые руки над головой, чтобы не стукнуться невзначай. Ощупал неровные стены, прошелся руками по бугристому полу, подпрыгнул, дотянувшись рукой до верха западни. Выхода нет…

Нет… Кащей суетливо ощупывал бесконечные стены. Нет выхода, нет… Рука соскользнула на гладкую поверхность. Он остановился. Панику сменила холодная рассудочность: — "Я вполне материален, значит, засунуть меня сюда без отверстия было невозможно, а потом эту дыру закрыли. А то, что закрыто, всегда можно открыть. Знать бы как…". Перед глазами появилось слабое свечение. Овальная мембрана входа стала полупрозрачной, с голубовато-белыми разводами. Кащей прижался носом вплотную к светящейся поверхности и скорее почувствовал, чем увидел — по ту сторону что-то есть, какая-то объемистая расплывчатая тень. Тень шевельнулась и…

…щупальца мрака выстрелили прямо в глаза. В голове Кащея возникло непередаваемое ощущение, точно что-то невыразимо мерзкое заворочалось в ней, закопошилось в его мозгах, разбирая и тщательно сортируя их содержимое, потом бесплотный голос успокаивающе произнес: — "Не бойся, я не сделаю тебе плохо, потерпи". Трясясь от отвращения, Кащей ногтями вцепился в волосы, лицо, пытаясь выцарапать чужого из своей головы. С диким воем вслепую кружился он по тесной пещерке, натыкаясь на стены, разбивая в кровь плечи и локти, пока не свалился без сил от страха и боли.

ГЛАВА 23

Холод и жар терзали его. Обжигающая стужа и испепеляющее пламя, а между ними в паутине напрасных надежд на спасение пульсирует хрупкое тело, трепещущее в коконе обреченности. Мысленно он уже сдался перед натиском стихий, дело теперь за малым — дождаться осязаемого конца. Дождаться смерти, как спасения, как избавления от гнета обстоятельств, как отречения от самого себя.

Отречение? От самого себя? "Врете, не дождетесь, я еще толком ничего не успел", — Кащей рванулся изо всех сил. Тонкие нити, кажущиеся неразрывными, лопнули с оглушительным треском, и он вывалился в реальный мир. Но и здесь — ревущий столб огня, остервенело плюющий обжигающими искрами, с одной стороны и космический холод с другой. Диориец торопливо отполз от костра, достающего до веток деревьев (и кто только зажег такой?) и с головой ухнул в глубокий сугроб. Снег моментально набился за шиворот, растекаясь тонкими струйками под одеждой. Словно пробка из бутылки выскочил Кащей из снежного плена, обхлопывая себя по бокам.

"Ты боишься холода, — возник в голове бесплотный мыслеголос, — я хотела согреть тебя". Кащей обернулся. В отблесках костра диориец разглядел наконец-то своего похитителя, точнее, похитительницу. Несомненно, перед ним была женщина — высокая, массивная, в скрывающем фигуру ниспадающем до земли платье. Лица не видно, закрыто мерцающей завесой.

— Кто ты? Откуда взялась? Что тебе надо? — Женщина, не отвечая, двинулась вперед, на ходу небрежно отбрасывая покров с лица. Кащей попятился — такое и представить нельзя, не то, что наяву увидеть: голова с тремя ликами, один из которых обращен к диорийцу, два других развернуты немного назад, так что видны они только в профиль. Пара блистающих глаз центрального лица в упор глядят на диорийца, две другие плотно затянуты повязками: на правой — белая матовая лента, на левой — непроницаемо черный креп.

Все вокруг замерло, даже взметнувшееся ввысь пламя костра застыло, как остановленный кадр. От гулкой тишины звенело в ушах, и медленная поступь воображаемой женщины казалась видением, порожденным воспаленным разумом.

"Я болен, у меня жар, — Кащей внезапно перестал паниковать, найдя происходящему вполне реальное объяснение, пощупал холодный лоб, слишком холодный даже для здорового, — подхватил все-таки какой-то вирус. Не сработали прививки, как ни убеждал нас Сварог, не справились… Только бы сил хватило добраться до лагеря… А костер, неужели я сам разжег его? Конечно, сам, кто же ещё"