Читаем без скачивания Попаданка. Мама для бастарда - Елена Белильщикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теодор слегка отодвинулся, нахмурившись.
– Ты ревнуешь меня?
Анисья так и продолжала держаться за его одежду. Но в голубых глазах не было ни капли… ни любви, ни девичьей нежности. Какая-то отчаянная жадность, почти злая. Анисья резко развернула Теодора спиной к столу, толкая к краю, будто отрезаю пути к отступлению. А потом прижалась всем телом, и пальцы торопливо, сбивчиво побежали по пуговицам и застежкам.
– Хочу я тебя! Мужа своего! – встрепанная, раскрасневшаяся, выпалила Анисья. – Разве преступление это?
Она уже собралась скользнуть рукой под его одежду, но Теодор перехватил за запястье. На лице его мелькнула тень подозрения.
– Не ты ли говорила мне после свадьбы, что любовь тебе звук пустой… – медленно, тягуче, словно медом диким, прозвучал его голос. – Мы получили, что хотели. Ты – мужа богатого, власть имеющего. Я – жену послушную, знатную, чтобы род королевский продолжить. Что же теперь изменилось? Или не изменилось? Сердце у тебя колотится так заполошно, словно боишься чего-то. Зверушка загнанная, кусачая. Не от желания у тебя так сердце заходится. Глаза так и есть холодные, Анисья, ты меня не обманешь. Сам я такой. Никого в душу не пускающий.
Теодор провел ладонью по груди Анисьи, останавливаясь напротив сердца. Другая бы застонала или глаза прикрыла, или навстречу выгнулась. Она же и не шелохнулась. Чем только подтвердила мысли Теодора. Не было в ней желания или чувств. Ни капельки.
– Так сам сказал про род королевский, – усмехнулась Анисья, ничего не отрицая, и потерлась о Теодора всем телом, как бывалая развратница. – Продолжать его нужно, Теодорушка. Или ты бастарда после себя на трон посадить решил, щенка этого, который ничему не учен?
Она с нажимом погладила его ладонью по животу и вниз, пробираясь к брюкам. Юркие пальцы уже были готовы проникнуть под ремень, но Теодор ускользнул. Спокойный и чуть помрачневший, сдвинувший брови. Не до Анисьи сейчас ему было! Тем более со странностями ее, никогда настолько кошкой мартовской к нему не ластилась! Явно задумала что-то, чертовка, так если каменья понадобились или наряды, на словах попросила бы – никогда ей отказа не было!
– Науки всякие да этикет – это дело наживное. Главное, что мальчик смышленый и сердце доброе. И если так бог рассудит, что Драго королем станет, то я за Сальмир спокоен буду.
Анисья вздохнула. Она поправила распущенные, разметавшиеся по плечам волосы, и будто мигом слетела маска. Из заведенной развратницы – в безразличную королеву.
– Твоя правда, свет мой, – Анисья послушно склонила голову, кротко улыбнувшись. – То глупостей я наговорила. Все равно Драго твоя кровь. Всегда я к нему достойно относиться буду, как к твоему наследнику. Пусть и от другой.
Анисья направилась к двери. А Теодор и не заметил, как напоследок ее мягкий, покорный взгляд потемнел от злости. Не нравилось Анисье, что план затягивался, что никак цель желанная, трон королевский, в руки не шла!
Глава 15
Теодор спустился к Миладу один. Без верных псов – угрюмых и молчаливых плечистых парней, готовых выполнить любое поручение. Например, допросить пленника пожестче по приказу короля.
Однако в этот раз он собирался справиться сам. Охрана лишь подвела его к нужной темнице. Подойдя ближе к темной камере, Теодор взмахнул рукой. Магический огонек ударил по факелу, тот затрещал, и занялся огонь. В его свете зазвенели ключи в руках стражника. После чего он вошел внутрь, и послышались удаляющиеся шаги. Мы остались с Миладом наедине.
– Ну, здравствуй, Милад… – усмехнулся Теодор, окидывая его взглядом. – Ждал, пока я появлюсь? Пока приду к тебе?
Милад сидел молча, прямо на небольшом уступе возле решетки, на импровизированном окне, выходящем в коридор подземелья. И даже не смотрел на Теодора. Говорить ни с кем не хотелось. Рваться тоже. Достаточно уже рвался, когда пытался выдернуть тяжелую железную цепь, унизительно надетую на ногу, словно Милад – животное. Хотя он ничего не делал плохого! Наоборот… Пришел повидать Драго.
Милад молчал. Молчал о том, что кристалл белым огнем жег ему грудь под рубашкой. Жег правдой о том, что Драго все-таки его сын. Но… он просил не говорить об этом королю. А Милад… на все был готов, лишь бы не подвести своего мальчика и не сказать правду. Раз он этого не хочет. Во рту немного горчило. А чего Милад ожидал? Кто в здравом уме и твердой памяти захочет вернуться в деревню и жить с родным отцом, который запугал до смерти? Никто. Да впрочем… судя по горящему темнотой взгляду Теодора, и жить Миладу осталось недолго. Прикончит в подземельях этих, вылив свою злость и ненависть. И поделом. Так что нет, не скажет Милад правду. Мальчику еще жить тут… после того, как труп пленника собакам скормят. Пускай Теодор и дальше думает, что Драго – его сын. Может, хоть обижать меньше будет?
– Не ждал я никого, – ворчливо ответил Милад и встряхнул светлыми волосами. – Палача ждал. Казни тоже ждал. Так что иди, откуда пришел, мне все равно недолго осталось.
Теодор окинул презрительным, свысока взглядом Милада. Редко смотрел на людей надменно, сверху-вниз, хоть и король. Но на этого… глядел так, как на последнюю падаль. Насильник, разрушивший их с Даной счастье. Человек, жестоко запугавший Драго. Теодор заметил отметины на лодыжке, сапоги с Милада стянули, чтобы легче было приковать. И теперь он был только в припыленной уже белой рубашке и простых штанах, босиком.
– Казнь еще заслужить нужно. Смерть легкую, – нехорошим тоном проговорил Теодор, подходя ближе, чеканя шаг начищенных сапог. – А за то, что сына королевского украсть хотел, точно другое полагается! На что тебе Драго? Выкупа просить у меня думал?
Теодор резко перехватил Милада за волосы, едва не стаскивая на каменный пол, силой вздергивая его лицо к себе.
Милад так же, как Теодор, гордо и гневно вскинул голову и тряхнул волосами, что припыленным золотом рассыпались по плечам. И подался всем телом к нему вперед.
– Не враг я ни тебе, ни сыну своему! – хрипло и глухо заговорил Милад, глядя безотрывно и отчего-то умоляюще в глаза. – Я навестить Драго хотел
