Читаем без скачивания История русской торговли и промышленности - Иосиф Кулишер

В ответ на это велено было объявить «королевнину посланнику Елизару», какие огромные привилегии англичане получили: им «было жалованье мимо всех иноземцев, а какова им была дана поволная торговля во всех государя нашего государствах, и дворы им подаваны во многих городах государя нашего безданны, и грамота им жаловалная… сперва дана, какова им была люба, и пошлин с них имати не велел в своем государстве, на Москве и по всем городам». «А в те поры, — читаем далее, — за государем нашим… была государя нашего вотчина, Лифляндская земля и большое пристанище морское было у Ругодива (Нарвы), и всех поморских государств торговые люди с товары приходили к Ругодиву, а не одни аглинские гости приходя в государя нашего государстве торговали… а ты ныне в своих речех говорил, будто одним аглинским гостем торговать велено (было) в государя нашего государстве, и то гости аглинские ложно сказывали королевне». «А как на Ругодивское пристанище от государевы вотчины отошло и отец государев… у морского пристанища, у Колмогор велел поставити город и всяким торговым людям из всех государств позволил приходить к своему государству к Двинскому городу к пристанищу морскому, а аглинским гостем в своем государстве позволил государь торговати по-прежнему всякими товары без вывета и свое государево жалованье к ним держал великое, свыше всех земель гостей». При этом Флетчеру указывается и на то, что англичане на Руси вовсе не «великие убытки терпели», а напротив, «торгуючи беспошлинно много лет, многие корысти себе получили». Особые же их преимущества, которые им дарованы «мимо всех иноземцев», заключаются и в том, что им дозволено проезжать «в Бухары, в Шамаху, и в Казбин, в Кизылбашскую землю… и мимо Казлин и Астрахани во все в те государства пропущати торговати государь велит и пошлин с них имати не велит», тогда как «иным иноземцем не велено ни одное версты за Москву, не токмо в Казань и за Казань, и за Астрахань, а аглинским гостем, мимо всех иноземцев, через слои государства так позволил ходить в такие далние государства, любя сестру свою любителную Елизавет Королевну»{233}.

Таким образом, сохранить за одной лишь компанией торговлю северным путем не удалось. Еще менее шансов на успех имела, конечно, попытка запретить другим иностранцам торговать в Нарве и других русских городах. Впрочем, ответ, данный Флетчеру царем Федором, не во всем соответствовал действительности. В Нарве, правда, всегда торговали купцы других национальностей — шведы, ганзейцы и т.д., и вели там же торговлю еще гораздо раньше, чем появились на Руси англичане. Что же касается Архангельска, то в ответе Федора Иоанновича дело изображается так, как будто с потерей Лифляндии Грозный перенес торговлю к Северному морю, хотя, как мы знаем, инициатива исходила от англичан. В Архангельск первоначально приезжали одни представители английской компании, а вовсе не «всякие торговые люди», и только позже стали появляться и голландцы, французы, гамбургцы, как и посторонние компании англичане.

Англичане, несомненно, впервые открыли путь в Архангельск, хотя отдельные случайные поездки этим путем, как указывает Гамель, совершались еще до них{234}. Из этого, однако, еще нельзя сделать вывода, будто без них торговые сношения на Белом море не установились бы. В эту эпоху, когда все народы стали совершать путешествия для открытия новых земель, и этот путь не мог остаться неизвестным; если бы не англичане, то голландцы, которые уже делали попытки в этом направлении, несомненно, попали бы в Белое море, и установились бы сношения между Западом и Московским государством. Белое море являлось в то время единственным, открывавшим России свободный выход и непосредственные сношения; путь на Архангельск был вполне естественным, необходимым.

Англичане явились пионерами в морской торговле с Русью; они дали Московскому государству возможность вступить в непосредственные сношения с Западом, получая оттуда и товары, и опытных мастеров, тогда как другие страны — Германия (император) и в особенности Польша — относились к этому крайне недоброжелательно, опасаясь, как бы Московия, «враг наследственный всех свободных народов», который до сих пор «был невежествен в художествах и незнаком с политикой», не научилась промыслам и искусствам, не приобщилась бы к европейской культуре, а в то же время не стала бы выделывать нужные для войны предметы; в этом случае Запад мог опасаться «ужасного нашествия жестоких врагов — московитов». Отсюда нападения поляков, датчан, шведов на английские, французские и иные корабли, направляющиеся в Архангельск.

Но причина захвата этих судов была и другая — попросту конкуренция различных народов, желание ослабить других и захватить в свои руки торговлю с Московским государством. Это было обычное явление в ту эпоху, когда западноевропейские страны — Англия, Голландия, Франция, Швеция, Дания — выступали на арену мировой торговли и в значительной мере посредством насильственных действий старались выбить конкурентов из различных стран. Такая борьба происходила и в Индии, и в Северной и Южной Америке, и в других частях света.

Московское правительство создало такую конкуренцию и у себя и тем самым лишило англичан возможности стать монополистами и распоряжаться на русском рынке по своему усмотрению. Правда, как мы видели, англичане и после Грозного пользовались гораздо большими привилегиями, чем купцы других стран. Беспошлинная торговля, право жить и строить свои дворы во всевозможных городах, ездить в страны Востока — все это было дано одной лишь английской компании и в качестве своего рода признательности за ее заслуги в деле сближения России с Западом, за то, что она положила почин в этой области. Но наряду с пятью пристанями на севере, предоставленными англичанами, две были отданы голландцам, и, кроме того, в Коле было разрешено приставать и французам; и те и другие получили право торговать в различных городах с уплатой половинной пошлины. Мало того, наряду с компанией торговали и отдельные, не входившие в состав ее части, английские купцы, объединявшиеся иногда в товарищества и наносившие крупный ущерб компании. Так, например, в 1567 г. в Нарву приезжало до 70 английских кораблей, нагруженных главным образом сукном, металлами и винами, но привезенными не только из Англии, но также из Франции, Италии, Нидерландов. Посланы они были образовавшимся в Англии обществом для торговли с Нарвой в составе 46 членов, во главе которого стоял один из бывших агентов компании Беннет и еще несколько человек, также из покинувших службу у компании приказчиков. На такие, происходившие неоднократно, попытки бывших агентов компании устраивать конкурирующие с ней общества компания реагировала, добиваясь у королевы Елизаветы писем к царю с просьбой о выдаче «непослушных подданных, неблагодарных граждан своего отечества», но Грозный и Федор Иоаннович решительно отказывались выполнить ее волю{235}. Представитель компании Горсей среди своих заслуг указывает на ту пользу, которую он принес компании, не только добившись права ездить через Россию в страны Востока и уплаты различных долгов компании, но также того, что «все купцы, которые вели торговлю в этой стране контрабандою, без позволения английской компании, в числе 29, были отданы в его руки для препровождения их в Англию»{236}. Но он ошибался; это была лишь небольшая часть «контрабандистов», остальные продолжали свободно торговать и впоследствии. Привилегия царя Бориса, данная компании в 1598 г., подобно предыдущим, не содержала никакого запрещения для этих лиц торговать в России, как ни добивалась этого компания.

В других частях света, где английские компании открывали новые земли и вступали в торговые сношения, они поступали гораздо решительнее как с купцами других национальностей, так и с теми англичанами, которые позволяли себе торговать помимо привилегированной компании. Происходили форменные сражения с первыми и изгнание их из данной местности, пускали ко дну суда вторых, и они рассматривались в качестве пиратов. Но там речь шла о завоевании новых стран и покорении туземцев, строились форты, содержалось войско. В России положение было совершенно иное, все зависело от благоволения и согласия правительства. Только на пути туда, на море, модно было производить нападения на суда конкурентов, но в пределах страны приходилось скрепя сердце мириться со всеми нарушителями монополии, ограничиваясь распространением про них всяких ложных слухов и наветов, называя их шпионами польского короля и т.п. И так поступала не только английская компания, но и иные английские товарищества по отношению к ней, голландцы относительно англичан и т.д.

Как мы видели, в Московское государство приезжали для торговли купцы всевозможных наций. Действительно, торговали по всей Руси литовцы и поляки, со времени Тявзинского мира 1595 г. и шведы (первоначально только в Новгороде), с 1587 г. французы. Посещали Россию ливонцы, гамбургцы и бременцы, датчане. Но наибольшую роль играли первоначально англичане, а затем первое место стали занимать голландцы. Эти две крупнейшие торговые нации, соперничавшие за преобладание и в других странах и частях света, и здесь вели ожесточенную борьбу, и в результате победа осталась за голландцами — по крайней мере в XVII и в начале XVIII ст. В 1618 г. нидерландский резидент в России Исаак Масса писал в своем донесении Генеральным штатам из Архангельска, что «в настоящее время англичане здесь осрамлены, а наша речь теперь в силе. Наконец в Москве князья узнают истину относительно всего, что прежде говорилось о торговле с англичанами, от которой в течение 50 лет царь не получил никакой выгоды, между тем как от голландцев ежегодно поступают значительные суммы в таможню; теперь узнают, кто лучше и усерднее служит России во всех отношениях… Насколько здесь прежде англичан уважали, настолько их ныне презирают; насколько они прежде держали себя здесь гордо, настолько они теперь повесили нос и сделались чрезвычайно ласковы к нам; впрочем, иначе они и не могли поступить, и если не представится какого-либо средства, то компания их рушится в этом году, так как в этом году прибыло лишь три английских корабля в Архангельск, а наших было больше тридцати, и они продали весь свой товар и возвращаются в Голландию, нагруженные русскими произведениями». «С нашими купцами, — прибавляет Масса, — в нынешнем году поступлено чрезвычайно милостиво. Они заплатили с купленных и проданных товаров пошлины в размере не более 2%». Он указывает на то, что англичане всячески стараются возбудить ненависть к Генеральным штатам, что они подали царю записку с сообщением о том, что Голландия «желает вмешиваться в дела всех стран и вселить в них раздор», что она была виновницей шведской войны, которая большей частью производилась ее силами и средствами, и что она добилась выступления Польши против России{237}.