Читаем без скачивания Иван-Царевич для Снегурочки - Юлия Набокова

Не секрет, что в кризис многие потеряли работу, и бывшие сотрудники банков и разорившиеся бизнесмены рисовали на машине шашечки и подрабатывали извозом, чтобы прокормить семью и как-то пережить тяжелые времена. Может, и его собеседник только недавно за рулем?

– Всю жизнь, – разрушил его версию таксист. – Что, удивлены? Не верите, что известная фигуристка может быть счастлива с обычным бомбилой?

– Есть немного, – не стал кривить душой Носов.

За годы сыскной работы он видел много необычных пар и уже не удивлялся, когда молодая красавица заказывала слежку за некрасивым мужем, который был старше ее вдвое. К слову, муж оказался совершенно безгрешен и обожал свою темпераментную ревнивицу. Или взять его последнюю командировку. Строгая дама-доцент, которую трудно заподозрить в сентиментальности, просила разыскать ее первую любовь – соседа по даче. Причем непременно до Нового года, поэтому и пришлось так срочно сорваться в Иркутск, оставив Командора Кларе. К счастью, не зря съездил – одинокий мужчина, которого он разыскал, обрадовался, услышав имя старой знакомой, и засобирался в Москву на Новый год. Хорошо, если у них все сложится.

– Так ведь секрет семейного счастья – не в статусе, – многозначительно изрек таксист и замолчал, улыбаясь каким-то своим мыслям.

– А в чем? – вырвалось у Носова.

– А в том, чтобы на душе было теплее. Даже в самые лютые морозы. Тебе с твоей писательницей тепло? – Таксист внезапно перешел на «ты», как будто они давно были приятелями.

– Тепло, – признался Носов. Когда Клара в своем красном платье порывисто открыла дверь ему навстречу, его так и окатило жаром. Пришлось взять себя в руки и постараться ничем не выдать волнения.

– А ей с тобой?

Носов вспомнил румянец на щеках Клары, то, как особенно она смотрела на него, когда он уходил. Тепло ли Кларе с ним?

– Будет тепло, – пообещал он и вдруг понял, что свернет горы ради того, чтобы Клара была рядом с ним.

Таксист с улыбкой кивнул, одобряя решение пассажира, и, ловко лавируя в потоке машин, поспешил к дому Клары.

К приезду Носова Клара заказала самую мужскую мясную пиццу, охладила вино, навела порядок на рабочем столе (попросту – разобрала завалы бумаг на столе) и вытащила красное кимоно с драконом, которое так и рвалось на свободу из шкафа. Последний раз она надевала его в августе, когда к ней еще наведывался один модный фотограф. Он делал Кларе фотосессию по заказу издательства, и ей так понравились снимки, что она пригласила фотографа сначала на кофе, потом в постель.

– Повторяюсь! – нахмурилась Клара, убирая кимоно обратно в шкаф. Фотограф был проходным персонажем, которым она нисколько не дорожила и сейчас даже имени его не помнила, а Носов вошел в ее жизнь главным героем. Впервые ей захотелось встретить мужчину домашним ужином и предстать перед ним не куртизанкой в алом шелке, а прекрасной дамой. Впервые хотелось не завоевывать самой, как это она обычно делала, а покориться победителю. Винтажное платье в горох длиной до пола сидело на ней идеально. Завязав широкий пояс бантом, Клара удовлетворенно оглядела себя в зеркале. Она выглядела женственно и романтично. Именно такой ей хотелось быть для Носова.

Командор восхищенно тявкнул, крутясь у ее ног.

– Он скоро приедет! – Клара потрепала пса за ушами, и тот завилял хвостом, выражая радость. Писательница успела привыкнуть к Командору, и ей было чуточку грустно оттого, что Носов его заберет. Но она надеялась, что сегодня лед в отношениях между ней и сыщиком тронется, в будущем у нее будет еще много встреч и с Носовым, и с его питомцем.

С улицы просигналили. Клара бросилась к окну и увидела, как из желтого такси у ее подъезда выходит Носов. Сыщик поднял голову, и она радостно помахала рукой. А затем, путаясь в платье, побежала отвечать в домофон.

– Я вернулся. – Носов шагнул в прихожую, и Клара каким-то женским своим чутьем поняла, что Командор тут ни при чем. Носов вернулся к ней. Он смотрел на нее, как на свою женщину, которую выбрал и пришел завоевывать. И она таяла под его взглядом, как школьница, которая впервые в жизни влюбилась и потеряла голову.

Она бы, наверное, бросилась ему на шею, но ее опередил Командор – заливисто лая, он облизал руки своему хозяину, спасшему его от ледяной стужи и смертельного одиночества.

– Как там в Иркутске? – спросила она, прислонясь к дверному косяку.

– Холодно. А как ты? – Это был не просто вопрос, это был миг, в который решалось их будущее. Носов был готов сделать первый шаг, но ему было нужно быть уверенным, что она ждет этого шага.

– Мне без тебя было холодно, – прошептала Клара, глядя в глаза своему герою. «Ну же, давай, не медли, – умоляла она. – Иначе наплюю на женскую гордость и поцелую тебя сама».

– А со мной? – Носов шагнул к Кларе и обнял ее за талию.

– С тобой мне тепло, – выдохнула писательница, и Носов поцеловал ее – решительно и крепко. Клара тотчас же забыла все свои поцелуи и всех мужчин, которые прежде держали ее в объятиях. Не было никого, кроме него. И она была – только его и для него.

Глава 7

Девять дней до Нового года

В предпоследнюю неделю Нового года внезапно наступила весна. Сошел снег, обнажил землю с островками зеленой травы. Люди вокруг удивлялись – вот это декабрь! А Ивану казалось, что это его любовь прогнала холод и метель, растопила катки и горки. Весна в его сердце выплеснулась через край – звенящей капелью по подоконнику, набухшими почками вербы, пробудившимися от спячки пчелами. Такой погоды не было в Москве за всю историю метеонаблюдений. Даже когда встретились родители Ивана. И Ивану казалось, что его любовь к Арине – еще жарче, еще сильнее, еще волшебнее.

Каждая встреча с ней была сказкой. Накануне, в их второе свидание, они гуляли по сверкающему иллюминацией центру города. Начали прогулку от огромного светящегося шара на Манежной. На Красной площади покружили по рождественской ярмарке и выпили по горячему глинтвейну, любуясь переливающимся огнями ГУМом, напоминающим сказочный замок. Потом заглянули внутрь, над головой парили огромные конфеты «Белочка», «Мишка», «Красная Шапочка», а на месте фонтана выросла высокая, под потолок, елка, к которой тянулись гирлянды из советских открыток художника Зарубина – в детстве бабушка Валя всегда подписывала их внуку к празднику. Иван угостил Арину фирменным пломбиром в вафельных стаканчиках. Для него это был вкус детства – сюда приводила его мама, а Арина призналась, что росла в Рязани и такого мороженого никогда не ела.

Сказочные светящиеся арки над Никольской были похожи на кокошники русских красавиц и уводили в волшебный светящийся туннель. Боясь потерять Арину в толпе, Иван порывисто взял ее за руку, и сердце затопила радость. От невероятной красоты вокруг, от близости любимой женщины, от сбывшейся мечты, которая еще недавно казалась недостижимой. Арина рассказывала о себе – с детства мечтала стать артисткой, поэтому летом и приехала в Москву.