Читаем без скачивания Дикие лошади. У любой истории есть начало - Джаннетт Уоллс

Постепенно мысль о том, что у меня может быть ребенок, успокоила и утешила меня. Однажды весенним утром я, как всегда, рано встала и вышла на ступеньки дома с чашкой кофе. Над горами на востоке вставало солнце. С неба на землю падали столбы золотого света, и все вокруг казалось позолоченным. Когда солнце осветило меня, я почувствовала тепло на лице и руках.

Я подумала, что со смерти Хелен я перестала обращать внимание на такие вещи, как восход солнца. Несмотря на мое горе, солнце никуда не делось, и каждый день вставало и садилось. Солнцу было все равно, обращаю я на него внимание или нет. Я поняла, что мне надо перестать зацикливаться на своих проблемах. Никто, кроме меня самой, не в состоянии помочь мне получать от жизни удовольствие.

Если я решила родить ребенка, мне надо было найти мужа. Тут я увидела мои отношения с Джимом Смитом совершенно в другом свете. Этот человек обладал целым рядом положительных качеств, и самым важным из них было то, что я могла ему доверять. Я приняла решение и не чувствовала необходимости его скрывать. Дело происходило в конце мая, и после окончания школьных занятий я оседлала Пятнистую и поехала к гаражу Джима. Когда я приехала, он лежал под машиной, из-под которой были видны только его сапоги. Я сказала, что нам надо переговорить. Джим вылез из-под машины и вытер тряпкой испачканные маслом руки.

«Джим Смит, ты возьмешь меня в жены?» — без обиняков спросила я.

Он с удивлением на меня уставился, а потом широко улыбнулся. «Лили Кейси, я хотел жениться на тебе с той минуты, когда ты упала с мустанга, и снова запрыгнула в седло. Я все ждал удобной минуты, чтобы попросить твоей руки».

«Ну, вот видишь, как здорово, — сказала я. — Только у меня есть два условия».

«Да, мэм».

«Первое — мы с тобой должны быть партнерами. Что бы ни случилось, мы должны разделять ответственность и работать вместе».

«Согласен».

«И второе. Я знаю, что ты вырос в семье мормонов. Я не хочу, чтобы ты брал других жен».

«Лили Кейси, я тебя немного знаю и понимаю, что любому мужчине одной тебя за глаза хватит».

Когда я сказала Джиму, что мой бывший горе-муженек сделал мне предложение кольцом с фальшивым бриллиантом, он достал каталог магазина Sears, и мы вместе выбрали мне кольцо. Таким образом я точно знала, что получаю. В то лето мы поженились в классной комнате школы. Рустер был шафером. Перед началом церемонии он меня поцеловал.

«Я знал, что рано или поздно тебя поцелую, но не предполагал, что это случится на свадьбе моего друга, — сказал он и добавил: — Так что считай, что я беру от ситуации все, что можно взять».

У Рустера был приятель, у которого был аккордеон. Так как я работала преподавателем, я попросила его сыграть не марш Мендельсона, а гимн Ассоциации американских учителей.

Это произошло в 1930 году, когда мне было 29 лет. К этому возрасту у многих женщин уже были практически взрослые дети, но я решила, что этот факт поможет мне получить не меньше, а даже больше удовольствия от того, что ждет меня впереди. Джим понимал, почему я хочу уехать из Ред Лейка, и согласился перебазировать свой гараж в Эш Форк, расположенный в 45 километрах к западу на границе с округом Явапай. Эш Форк быстро развивался, потому что был расположен на известной трассе 66 у подножия горы Уильямс. В Эш Форке была станция железной дороги, идущей в Санта-Фе, а также паровозное депо. Иногда улицы города оказывались забитыми овцами, которых на поезде отправляли на рынок. В городе находился магазин, владельцем которого был потомок брата Джорджа Вашингтона, целых две церкви, а также ресторан Harvey House, где часто ели пассажиры и в котором официантки, одетые в белые аккуратные фартуки, приносили аж четверть пирога, когда у них заказывали кусок, а посетители заведения вытирали рты настоящими льняными салфетками.

Джим взял кредит в местном банке и построил из песчаника гараж. Мы вдвоем укладывали камни и месили раствор цемента. Когда гараж был готов, мы повесили над входом вывеску «Гараж», которая раньше висела в Ред Лейке. Денег из взятого кредита хватило на приобретение насоса для подкачки шин и несколько автопокрышек на продажу. Все это мы заказали из того каталога Sears, по которому мы заказывали мне кольцо.

Бензоколонку мы привезли из старого гаража в Ред Лейк. Верхняя часть колонки была стеклянной, и в ней был виден подкрашенный красным цветом бензин (чтобы можно было отличить его от керосина). Когда бензин заливали в бензобак, в стеклянной части колонки было видно, как снизу поднимаются пузырьки.

Бизнес шел хорошо. Джим научил меня качать бензин, потому что в те времена при заправке машины бензин качали вручную. Я качала насос и слушала, как булькает бензин. Я научилась менять масло и латать пробитые покрышки. К зиме я была уже беременной, но, несмотря на это, работала каждый день. Джим чинил автомобили, а я качала бензин и меняла масло.

Из песчаника мы построили себе дом прямо на трассе 66. В те времена эта трасса все еще была грунтовой. Летом над ней стояло облако пыли, поднятое колесами автомобилей и телег, и пыль, приникая через окна и дверь, оседала на мебели в нашем доме. Но, несмотря на это, я очень любила свой дом. По каталогу Sears мы заказали систему подачи воды и трубы канализации и сами установили их в нашем доме. На кухне у нас был никелированный кран, а в туалете стоял унитаз с бачком наверху и ручкой спуска воды, а также белоснежная раковина для мытья рук. В общем, все было почти так, как в богатых домах, в которых я работала в Чикаго.

После окончания строительства дома нас навестил Рустер. Точно так же, как и мой отец, он не представлял себе, как можно пользоваться туалетом, расположенным в самом доме.

«Мне кажется, что это против всех санитарных правил», — поделился он со мной своими соображениями.

«Все стекает вниз по трубе, — сказала я. — Но если ты хочешь себе задницу отморозить и ходить в туалет на улице — ради бога, я не возражаю».

Рустер был одним из тех, кто не любит прогресса и изменений, даже если они упрощают его жизнь. Но я настолько гордилась своим водопроводом и канализацией, что была готова спросить всех, кто стучал в дверь нашего дома, о том, не хотят ли они стакан водопроводной воды и нет ли у них желания сходить в туалет.

Я была уже на девятом месяце, и мой живот стал огромным. Я бы с радостью продолжала работать в гараже, но Джим считал, что в моем нынешнем состоянии это может оказаться опасным. Я могла поскользнуться на разлитом масле или потерять сознание от паров бензина или у меня могли начать отходить воды от усилия, необходимого для того, чтобы открутить крышечку на радиаторе. Поэтому Джим настоял на том, чтобы я оставалась дома. Возможно, сидение дома без дела и нравится части женщин, но мне такое положение дел пришлось явно не по вкусу. Через пару дней я начала томиться взаперти. Я устала от чтения книг, и мне надоело штопать и зашивать старые вещи. Возможно, именно поэтому я так сильно отреагировала на посещение свидетеля Иеговы.