Читаем без скачивания Дикие лошади. У любой истории есть начало - Джаннетт Уоллс

Ковбои поняли, что совершили ошибку, и открыли ворота, разделявшие ягнят от овец. Все животные перемешались, ягнята стали искать своих матерей, а матери своих ягнят. Чем сильнее волновались ягнята, тем больше энергии теряли. Стадо оказалось слишком большим, чтобы каждая овца нашла своего ягненка. Через пару часов бесполезных поисков ягнята совсем ослабели. Они пытались сосать первую попавшуюся овцу, но животные не узнавали ягнят по запаху и не хотели кормить их своим молоком. Овцы отгоняли от себя незнакомых ягнят и искали своих собственных детенышей.

Ковбои хотели заставить овец кормить чужих ягнят, но это было безрезультатно. Овцы брыкались, лягались и блеяли. Пыль стояла столбом. Ковбои матерились, а местные жители собрались вокруг, смеялись, качали головами, давали советы и ждали, чем все это закончится.

Маленький Джим и Роз-Мари были поражены тем, что каждая овца хочет кормить только своего детеныша. Дети бегали между овцами и нюхали их шерсть. «Все они пахнут одинаково», — сказала Роз-Мари.

Наконец появились и сами братья Кэмел, но и они не знали, что делать. Ситуация была отчаянной, и ягнята начали умирать от истощения.

«Спросите совета у моего мужа, — сказала я. — Он хорошо знает животных».

Братья Кэмел послали за Джимом, который был в то время в гараже. Джим пришел, и ковбои объяснили ему, в чем дело.

«Надо сделать так, чтобы овца начала кормить любого ягненка, — сказал Джим. — Главное, пока решить эту проблему, а с остальными будем разбираться потом».

Джим попросил меня принести из дома старую простыню, а сам сходил в гараж и принес канистру с керосином. Он порвал простыню, обмакнул куски тряпки в керосин и тер овцам под носом. Таким образом, они временно теряли обоняние и принимали любого ягненка.

После того как все ягнята поели, Джим посоветовал ковбоям снова разъединить овец и ягнят. Потом он сказал, чтобы каждый ковбой взял в руки ягненка и начал ходить среди овец, чтобы мать смогла узнать своего ягненка. Стадо было таким большим, что эта процедура заняла два дня, учитывая то, что части овец снова пришлось понюхать керосин, чтобы покормить голодных ягнят.

Маленькая Роз-Мари очень переживала по поводу того, смогут ли овцы найти своих ягнят, и большую часть этого времени провела около стада. Когда все овцы нашли своих ягнят, остался один «неучтенный» ягненок, который не нашел своей матери. Он был весь в пыли, и глаза у него были испуганные. Ягненок бегал по кругу и жалобно блеял.

Братья Кэмел сказали, что Джим может взять ягненка и делать с ним все, что считает нужным. Джим поднял маленькое животное, подошел к Роз-Мари и поставил его рядом с дочерью. «У каждого животного есть смысл существования, — сказал он. — Некоторые животные должны жить на воле, некоторые живут на фермах, а некоторых отправляют на рынок. А вот этот вот ягненок должен быть ручным».

Роз-Мари обожала этого ягненка. Она делилась с ним своим мороженым, и тот ходил за ней хвостом. Мы решили назвать ягненка Мей-Мей, что, как объяснил нам мистер Ли, по-китайски значит «младшая сестра».

Через пару недель после того, как Джим помог решить проблему со стадом братьям Кэмел, я услышала, как к нашему дому подъезжает машина. Потом раздался стук. Я открыла и увидела, что перед дверью стоит мужчина с сигаретой в руке. Дверь машины, на которой он приехал, была открыта, и внутри сидели две молодые женщины. У мужчины были светлые волосы и длинная, падающая на глаза челка. Его зубы были слегка кривыми и желтоватыми, а улыбка очаровательной. Он еще не успел сказать и слова, как я поняла, что он сильно навеселе.

«Я приятель Рустера, — представился незнакомец, — и я слышал, что здесь можно купить бутылку качественного спиртного».

«Кажется, что вы уже и так качественно проспиртованы», — заметила я.

«Ну, вечер только начинается».

Его улыбка стала еще более очаровательной. Он обернулся к женщинам в автомобиле, но те не улыбнулись.

«Мне кажется, что вам уже достаточно», — сказала ему я.

Улыбка исчезла с его лица, и он начал кричать, браниться, как пьянчуги, когда им говорят, что они уже выпили достаточно. Он заявил, что его деньги не отличаются от денег всех остальных, да и вообще, что я самая обычная самогонщица. Но я повторяла, что ему уже достаточно, и он окончательно рассвирепел. Он сказал, что я еще об этом пожалею, и обозвал меня сестрой шлюхи, которая повесилась.

«Подожди секунду, — сказала я ему, взяла в спальне свой револьвер с перламутровой рукояткой, вернулась и приставила дуло ему ко лбу. — Я тебя не убью только из уважения к женщинам, которые сидят в автомобиле, — сказала я. — Убирайся, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видела».

В тот вечер я рассказала об этом происшествии Джиму.

Он вздохнул и покачал головой: «Это, судя по всему, еще не конец этой истории».

Он был совершенно прав. Через два дня к нашему дому подъехала машина. Когда я открыла дверь, на пороге стояли два шерифа в хаки с ковбойскими шляпами на головах. На кармане рубашки у каждого был жетон, а на поясах — пистолеты и наручники. Шерифы приподняли свои шляпы. «День добрый, мэм, — сказал один из них, потом подтянул штаны и засунул большие пальцы рук за ремень. — Можно войти?»

Я поняла, что выбора у меня нет, и провела их в гостиную. Маленький Джим спал в своей кроватке, под которой было спрятано два ящика спиртного.

«Хотите стакан водопроводной воды?» — вежливо поинтересовалась я.

«Нет, мэм, спасибо», — ответил «разговорчивый» шериф. Они начали внимательно осматриваться кругом.

«У нас появилась информация, — продолжил он, — о том, что в этом доме продают контрабандное спиртное».

В этот момент в комнату вошла Роз-Мари, а за ней Мей-Мей. Как только Роз-Мари увидела вооруженных шерифов, она закричала так, что могла бы разбудить мертвого. Громко плача, она упала на колени и обхватила меня за ноги. Я попыталась ее поднять, она продолжала кричать и плакать.

Мей-Мей начал блеять. От шума проснулся маленький Джим и тоже заголосил.

«Послушайте, у меня, как видите, тут явно не спикизи, — сказала я. — Я учительница! Я мать! У меня достаточно дел, и некогда заниматься продажей алкоголя».

«Вижу, — ответил „разговорчивый“ шериф. Им было явно неудобно от громкого детского крика. — Мы проверим нашу информацию. Всего доброго».

Шерифы быстро ретировались, и, как только они ушли, Роз-Мари перестала голосить. «Ты меня спасла, дочурка», — сказала я.

Когда Джим вернулся домой, я рассказала ему о незваных гостях и о том, что меня спасли крики детей. История была достаточно забавной, и Джим рассмеялся. Но когда закончил смеяться, сказал: «Это нам предупреждение. Пора завязывать с алкоголем».