Читаем без скачивания Дикие лошади. У любой истории есть начало - Джаннетт Уоллс

У меня из головы не выходили овраги, размытые водой, которая текла по ним во время сезона дождей. В этих местах вода появлялась только в виде дождя. Во время сезона дождей с неба проливались тысячи литров воды, которые потом исчезали, бесследно впитываясь в землю. Если мы сможем найти способ, как удержать эту воду, то у нас не будет в ней недостатка.

«Нам нужно построить плотину», — сказала я Джиму.

«Но как? — ответил он. — Для этого нужно много людей».

Я стала размышлять о том, как мы можем это сделать. Однажды я читала статью о строительстве плотины Баулдер (так те, кто не любил Гувера, называли эту плотину, более известную под названием плотины Гувера или Hoover Dam), там были фотографии стройки, на которых я увидела много строительных машин. «Джим, — сказала я, — нам нужен бульдозер».

Сначала муж подумал, что я сошла с ума, но потом решил, что нам не стоит сбрасывать эту идею со счетов. Я поехала в Селигман, там был человек, который имел контакты со строительной фирмой в Финиксе, у которой был бульдозер. Я связалась с людьми из этой компании, и меня заверили, что они готовы сдать в аренду бульдозер с водителем и отправить их по железной дороге в Селигман. Мы должны были найти грузовик с прицепом, который может довезти бульдозер до ранчо. Все это стоило денег, но если бы мы смогли доставить на ранчо бульдозер, в течение нескольких дней нам бы построили плотину.

Джим сказал, что нам необходимо обсудить эту идею с английскими инвесторами. Несколько инвесторов как раз собирались к нам на ранчо, чтобы встретиться с нами и провести инспекцию владений.

Англичане прибыли в дилижансе из Флагстаффа. До Нью-Йорка они доплыли на пароходе, потом до Флагстаффа ехали на поезде. В общей сложности они проделали весь путь за три недели. У них был странный акцент, и одеты они были в котелки и костюмы-тройки. Было очевидно, что ни один из них никогда в жизни не надевал ковбойскую шляпу и не щелкал кнутом, что нас с Джимом совершенно не смутило. Англичане были бизнесменами, а не людьми, которые играют в ковбоев. Они были вежливыми и умными. Они задавали вопросы, по которым стало понятно, что им надо знать, чего они не знают, и что они умеют зарабатывать деньги.

В вечер приезда англичан старый Джейк поджарил на вертеле барашка. Он посмеивался над англичанами, повторяя чисто английские выражения Jolly good (отменно) и rather cheeky (смело), и произносил их с британским акцентом. Старик Джейк даже загнул поля своей ковбойской шляпы так, чтобы она была похожа на котелок. Видя все это, мне пришлось поставить его на место, легко ударив по затылку. Я приготовила несколько степных деликатесов, таких, как рагу из гремучей змеи и prairie oyster, или устрицы прерий,[17] чтобы им было о чем рассказать в своих клубах, когда они вернутся домой.

После ужина мы расселись вокруг костра и ели консервированные персики. Джим вынул кисет с табаком Bull Durham, скрутил себе сигарету, аккуратно затянул тесемки кисета зубами и заговорил.

Джим говорил о том, что в ранчо самое главное — это земля и вода. Земли было достаточно, но вот воды в наших местах мало, а без воды эта земля ничего не родит. Без воды никуда. Вода, говорил Джим, обращаясь к англичанам, живущим на острове, окруженном водой, в этих местах стоит гораздо дороже, чем они могут себе представить. Именно поэтому из-за воды здесь воевали мексиканцы, индейцы, англичане и переселенцы. Из-за воды люди убивали друг друга, рушились семьи, и сосед убивал соседа.

Один из англичан прервал Джима и сказал, что он понимает, что вода здесь дорого стоит, потому что в отеле в Селигмане с него взяли дополнительно 50 центов за ванну, которую он принял. Все посмеялись, и я подумала, что смех поможет тому, что к информации Джима англичане отнесутся с пониманием.

Джим продолжил. Он сказал, что для того, чтобы на ранчо можно было разводить много скота, нужна вода. Некоторые владельцы ранчо бурили скважины, однако можно пробурить много скважин, но воды так и не найти. К тому же нет никакой гарантии, что, если найдешь воду, она скоро не закончится. Вот в Санта-Фе бурили скважину для нужд железной дороги. Пробурили на глубину почти в километр, да так ничего и не нашли.

Джим сказал, что самым разумным выходом из ситуации будет строительство плотины, которая остановит дождевую воду. Он описал англичанам мой план об аренде бульдозера из Финикса. Когда Джим сказал, сколько все это будет стоить, англичане переглянулись и некоторые из них сделали недовольные мины, но Джим достал бумагу, с расчетами, которые я сделала. Согласно этим расчетам без плотины на ранчо можно вырастить несколько сотен голов скота, но с плотиной число скота можно довести до 20 000, что, в свою очередь, означает, что ежегодно можно продавать 5000 голов. Таким образом, строительство плотины окупится достаточно быстро.

На следующий день англичане поехали в Селигман для того, чтобы связаться телеграммой с остальными инвесторами. Мы обсудили некоторые инженерные детали и получили от англичан «добро» на строительство. Англичане оставили нам чек на нужную сумму и уехали. Через некоторое время к воротам ранчо подъехал грузовик с прицепом, на котором стоял большой желтый бульдозер. В этих местах никто еще не видел бульдозера, и люди приезжали подивиться на него со всего округа Явапай.

Раз уж у нас есть бульдозер, мы решили построить несколько прудов и запруд. Бульдозерист ровнял склоны оврагов и лощин, засыпал дно глиной, и возводил стены, которые должны остановить воду во время сезона дождей. Самый большой пруд, обойти который можно было за пять минут, мы построили напротив главного здания ранчо.

В декабре начались дожди. Вода текла по лощинам и оврагам и попадала в пруды. Все оказалось просто, словно открыть кран и ванну наполнить. Зима в этих краях часто бывает влажной, и к весне глубина воды в самом большом пруду была не меньше метра. Это было самое большое количество воды, которое мне довелось видеть со времен озера Мичиган в Чикаго.

Несмотря на то что этот пруд был, по сути, всего лишь углублением в земле, Джим страшно им гордился. Он ежедневно проверял в нем уровень воды и осматривал берега пруда. В особенно жаркие дни летом к нам издалека приезжали люди и просили разрешения искупаться. Иногда в период засухи приезжали соседи с бочками и просили, как они выражались, «занять» воды из пруда, хотя прекрасно понимали, что не смогут нам вернуть долг водой. Мы никогда ни с кого не брали денег, потому что, как выражался Джим, эта вода упала на нас с неба.

Запруда и сам пруд народ стал называть «запрудой Большого Джима», а потом просто Большой Джим. Люди в округе мерили степень засухи количеством воды, оставшейся в Большом Джиме. Они спрашивали друг друга: «Как там дела у Большого Джима?» или «Слышал, что Большой Джим сильно обмелел». Я понимала, что они говорят об уровне воды в пруду, а не об умственном состоянии моего мужа.