Читаем без скачивания Слеза Шамаханской царицы - Вера Колочкова

Как хорошо, как удачно в комнате телефон зазвонил! Повернулась, постыдно заторопилась на его зов, обругав себя неуклюже – что ж ты, бедолага, так суетишься в своей неприкаянности... Если взвалила на себя крест, уж неси до конца, не заглядывай на обочину! Да, горько, а ты не пестуй шестое чувство, не обостряй звучание камертона, не анализируй происходящее так уж болезненно! Да, горько... Но не смертельно же, в конце концов!

Схватила трубку, повалилась в кресло, отозвалась, запыхавшись:

– Да, слушаю...

– За тобой там гонятся, что ли? – полился в ухо веселый спасительный Светкин голос.

– Да нет. Просто пока добежишь...

– Ну да, ну да! По вашему квартирному лабиринту пока добежишь, точно запыхаешься! Понастроили себе клетушек, многодетные вы наши... Привет, Лизок!

– Привет... Рада слышать, подруга...

– Ну вот и замечательно! Если слышать рада, то, значит, и увидеть рада будешь! Давайте, ребята, к нам, у нас тут праздник небольшой намечается! Сегодня с Романовым проснулись и вдруг вспомнили, что именно в этот день он мне счастливое предложение руки и сердца сделал! Ну как это событие не отметить, а?

– Ой, не знаю, Свет... Если честно, ты меня врасплох застала.

– Да ладно – врасплох! Ты же знаешь, когда мы вот так спонтанно собираемся, всегда хорошо сидим! Давай бери своего Вершинина в охапку и дуй к нам!

– Да он вроде занят сегодня, у него дела... Не сможет, наверное...

– Ну, тогда одна приходи!

– Нет, Светка, что-то у меня настроения нет. Извини, не могу я. Вы уж как-нибудь сами свой праздник празднуйте, тем более он такой интимный... Зачем вам свидетели?

– Как это – зачем? Если зовем, значит, нужны свидетели. Чтоб счастье зафиксировать, как во Дворце бракосочетания. Ну, Лизка, прошу тебя, приходи, оторви задницу от домашних дел!

– Не знаю, Свет... Давай я тебе чуть позже перезвоню, у меня в духовке пирог подгорает...

Быстро нажала на кнопку отбоя, поднялась с дивана и впрямь зачем-то отправилась на кухню, будто устыдилась вранья относительно подгорающего в духовке пирога. Обиделась, наверное, Светка. А с другой стороны – действительно не хочется быть в роли свидетеля чужого счастья – именно сейчас... Какой из нее свидетель, если душа собственным переживанием сморщена? Окуни ее сейчас в чужое счастье – совсем загнется... Нет, не от зависти, а от горечи невольного сравнения. По принципу – чем больше плюс, тем больше минус. К тому же Светка – натура ушлая, сразу по ее виду обо всем догадается, расспрашивать начнет...

Да, чужое счастье свидетельствовать – процедура чудесная, конечно. А вот обратная процедура... Нет, не нужны свидетели тому терпению, которому до цветов еще семь верст киселя хлебать. Даже и такие свидетели, которые в собственном терпении когда-то взахлеб наплавались. Эгоистично звучит, но уж прости, Светка, мне сейчас не до высокого альтруизма...

Проходя мимо ванной комнаты, застыла на секунду, услышав из-за двери глухо доносящийся голос Влада. И, к своему стыду, не смогла сдвинуться с места, так и стояла, прислушиваясь.

– ...Я помню, помню, Эльза, сегодня никак не можешь... Да просто так звоню – вдруг что-то изменилось... А завтра? Что, и завтра? Но как же... Ну не сердись, пожалуйста, я просто не могу не звонить... Нет, не говори так, Эльза, прошу тебя... Я вообще не понимаю, что происходит, объясни...

От звука разлившегося по квартире дверного звонка вздрогнула, порскнула от ванной, как смешная коммунальная сплетница из старых советских фильмов. Господи, до чего докатилась... Так скоро и сама себя не узнаешь!

Под загнанное буханье сердца открыла дверь, уставилась на вбежавшую в прихожую Ленку, заставила себя улыбнуться. Хорошо, она ей в лицо не смотрит, разматывает шарф на шее, тарахтит весело, звонко:

– Ой, теть Лиз, какой мороз на улице! А я, как всегда, ключи забыла! Бегу и боюсь – вдруг никого дома нет, а на телефоне у меня деньги кончились! А вы, конечно же, дома! Что, и папа дома, да?

– Да, Лен, он дома...

– С этим телефоном – ну прямо беда, теть Лиз! Жрет и жрет деньги, как ненасытный! Вот когда вы мне деньги на счет скидывали, и трех дней не прошло, правда? И вот, пожалте, уже кончились! Вроде я не так уж много по нему и болтаю...

Ленка трещала без умолку, топоча, как слон, по прихожей, одновременно пытаясь стянуть с ног ботинки и расстегнуть молнию на куртке. Увидев показавшегося в узком коридорчике отца, расплылась в улыбке:

– Ой, папа, привет! Пап, у меня деньги на телефоне кончились, представляешь?

– И что? – холодно уставился на нее Влад. – Мне надо сбегать до автомата и положить тебе деньги на счет?

– Нет... Почему сбегать, я сама... Ты что, пап?

– А что я? – снова холодно пожал плечами Влад, глядя на нее с раздражением. – Ну что – я?

– Не знаю... Ты злой какой-то... Что я такого особенного сказала... – растерянно залепетала Ленка, переводя взгляд с лица Лизы на отцовское. – Пап, теть Лиз... Вы что, поссорились, что ли?

Влад молча развернулся, ушел, оставив в прихожей колкий холодок злого недоумения. Что ж, надо его убирать как-то, заметать добрым словом, как мусор веником... Нет, и в самом деле – чего вдруг напал на девчонку? Взял и походя плеснул досадой, оставшейся от телефонного разговора... Совсем уже разум потерял от своей влюбленности, если на родную дочь нападает, в руках себя держать не может? Ей-то, допустим, понятна его досада, а Ленке как объяснишь?

– Чего это с ним, теть Лиз? – обиженно захныкала Ленка, окончательно освободившись от ботинок и куртки. – Главное, ни с того ни с сего...

– Ничего, не обращай внимания. Пойдем на кухню, я тебя пирогами кормить буду. И деньги на телефон потом с моей карточки на счет положу...

– Спасибо, теть Лиз... Нет, но я же и правда ничего такого не сказала! – плюхнувшись на кухонный диванчик, затребовала Ленка дополнительной сатисфакции. – Я ведь и обидеться могу!

– Не надо на отца обижаться, Леночка. Знаешь, на него в последнее время столько всего навалилось – работа, неприятности...

– А я тут при чем? Что, на мне свои неприятности срывать надо? Так бы и сказал, что я ему не нужна, чтоб сваливала обратно в Киев!

– Ну зачем ты так... Ты же знаешь, как он тебя любит, как рад, что ты с нами... То есть что мы все вместе... Не обижайся на него, пожалуйста. Тебе пирога с капустой или с мясом положить?

– Да не знаю я, теть Лиз... Нет, все-таки зря вы его оправдываете! Какая-то вы прям... бесхарактерная. Моя бы мама точно такого отношения не стерпела! Так бы ему ответила – мало бы не показалось! Конечно, очень легко свои неприятности на семью вываливать... А мне теперь каково? Вон даже есть расхотелось...

Ленка вздохнула, торопливо придвинула к себе чашку с чаем, обхватила ее красными с мороза ладонями. Подумав немного и еще повздыхав, вытянула шею, проговорила слезно-капризно: