Читаем без скачивания Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены) - Наталья Решетовская

Нашлось применение той "палехской" записной книжке, которую когда-то прислала мужу его почитательница Снесарева: он вносит в нее наиболее важные, меткие высказывания из иностранных рецензий.

У нас заведено целых три новых папки:

№ 55 - выход романов (пресса);

№ 56 - выход романов (журналы);

№ 57 - выход романов (история, столкновения, предложения).

Только за 68-й год в 55-й папке- 68 названий! Причем большая часть статей падает на четыре последних месяца, то есть на то время, когда романы уже стали выходить.

В папке имеются вырезки или переводы статей из американских газет: "Нью-Йорк таймс", "Сетерди ревью", "Нью-Йорк таймс бук ревью", "Санди таймс", "Обсервер", из английских газет: "Таймс литерари саплемент", "Лайф бук ревью", "Паблишерс Уикли", из немецких газет: "Ди цайт", "Домино", "Штерн", "Шпигель", из французских газет: "Русские новости", "Монд", "Фигаро литерари", "Новель Обсерватер" и других.

Отозвалась также швейцарская газета "Трибун де Женев". Были отклики и в Чехословакии: "Листи", "Зветова литература".

Все отзывы - исключительно положительные! Спорящие между собой, кто похвалит больше!

Что же касается самих книг, изданных на Западе на иностранных языках, то ранее других мы увидели итальянское издание "Круга" "Мондадори". Экземпляр этого издания привез в Москву итальянский издатель "Одного дня Ивана Денисовича" Эйнауди и передал его для Солженицына. Одновременно Мондадори просил у Солженицына разрешения опубликовать его пьесу "Свеча на ветру", перевод которой на итальянский язык уже сделан.

А пока перед нами книга, озаглавленная "Ин примо черчио" ("В круге первом"). На этот раз автор уже не "Анонимо", как при издании в апреле 68-го "Ракового корпуса" ("Дивизионе канцеро"). Автор назван - Александр Солженицын.

Со временем в нашей домашней библиотеке появится и изданный на английском языке в США издательством "Харпер энд Роу" "Ферст серкл" ("Круг первый"), и французское издание того же романа (издательство "Робер Лаффон"), и немецкое издание (издательство "Фишер ферлаг"). Причем заголовок последнего дан с немецкой основательностью: "Первый круг ада". Кстати, в ФРГ еще в начале лета в газете "Франкфуртер альгемайне Цайтунг" напечатан был рассказ Александра Исаеви-ча "Правая кисть". Придет к нам и изданный в Великобритании на русском языке в издательстве "Флегон Пресс" "Первый круг" с досадным заголовком, плохо звучащим на нашем языке: "В первом кругу". (По слухам, Флегон поддерживает тесный контакт с Виктором Луи.) Мы станем также обладателями "Ракового корпуса", изданного на английском языке в Великобритании издательством "Бодли хэд"; на немецком языке в ФРГ издательством "Люхтерганд" с предисловием Генриха Белля и, наконец, на русском языке издательством "Посев" в ФРГ. (Это последнее карманное издание в двух томах - было, как мы помним, подарено Александру Исаевичу В. Лакшиным.)

На суперобложке английского издания "Ракового корпуса" в аннотации есть фраза: "Сам автор считает "Раковый корпус" самым важным своим произведением. На полях мой муж поставил знак вопроса и написал: "Врешь!".

Нет, не "Раковый корпус" считал он самым значительным своим романом. Значительнее, с его точки зрения, был "Круг". Но, может быть, и не "Круг" станет в конце концов самым значительным романом Солженицына, а тот, к которому он только приступает?.. Жизнь покажет...

Все перечисленные издания вышли осенью 1968 года, одно за другим. Когда перебираешь эти книги, невольно долее других задерживаешься на тех, что вышли на русском языке. И с горечью думаешь: зачем было быть такому?.. Зачем не у нас напечатаны эти книги?..

В 1968 году вышла на русском языке еще и пьеса "Свеча на ветру" в Париже. Вот вырезка из газеты "Русские новости", в ней рекламируется пьеса, имеющаяся в продаже в книжном магазине "Офеня".

И все-таки чтение и переводы статей-откликов на "Круг", на "Раковый корпус", вообще на творчество и личность Солженицына отнюдь не могут стать единственным серьезным занятием Александра Исаевича. Главное - писать роман. А он почему-то не пишется. Есть уединение у Агафьи Ивановны, есть и тишина, и обилие свежего воздуха. И все-таки почему-то не пишется. Ничего не поделаешь, придется пока писание романа отложить! Поскольку муж не мог жить без серьезного, без большого дела, он решает погасить долг но чтению "Нового мира". За последние два года очень его запустил. Самое время наверстать!

Александр Исаевич принципиально отличал "Новый мир" решительно ото всех других наших толстых журналов. Вот, например, как он писал о нем одному из своих корреспондентов весной 1968 года: "Есть в нашей стране даже, такое понятие: "читатель "Нового мира" - это лучшая и светлая часть нашей интеллигенции. Не следует, впрочем, слишком и превозносить этот журнал: большие трудности в его работе приводят к неравноценности номеров и отделов, бывает совсем никчемное и даже неприятное - но это чаще в первых двух третях номера (по объему). Последняя же треть есть лицо .журнала - и там всегда все высоко, и формирует вкус, познания и даже душевный строй"1.

1 Солженицын А. - Чистякову О.

Читатель Чистяков, которому отвечал Александр Исаевич, незадолго до того переслал ему копию письма, направленного им Твардовскому и "Новый мир" и в газету "Правда", после того, как в этой газете 27 января 1967 года была напечатана статья, задевающая "Новый мир". Чистяков писал Твардовскому:

"Статья эта очень огорчительна. По скоси профессии я далек, от литературных кругов, я инженер, но "Новый мир" - мой любимый журнал, и мне хочется сказать Вам несколько теплых дружеских слов.

Я регулярно читаю "Новый мир" с ноября 1962 года... На мой взгляд, это лучший толстый журнал в нашей стране... Мне нравятся в нем все разделы. Это мой журнал. По-настоящему я полюбил "Новый мир" после "Одного дня" Солженицына. Со дня выхода журнала с этим произведением прошло уже свыше четырех лет, но я и сейчас читаю эту вещь с тем же чувством благодарности к автору и чувством преклонения перед его талантом, что и при первом чтении. Это - великое произведение. Я читал его несчетное число раз и, как это бывает с настоящей литературой, каждый раз находил в повести что-то новое, удивительно точное и емкое. Я благодарен Вам за то, что именно при Вашем редакторстве эта вещь увидела свет... Сложное это дело литература. Об одном и том же пишут Солженицын и Дьяков, а ведь небо и земля...

Александр Трифонович! Мне бы хотелось, чтобы Вы поняли, как мы, читатели, ценим Ваш нелегкий труд редактора и как много мы ждем от журнала "Новый мир"1.

Как видим, "Иван Денисович" не забывается...

До середины февраля, время от времени наезжая домой, живет Александр Исаевич в "темной избе", где, как сам пишет об этом, он "мялся, робел приступить к "Р-17", очень уж высок казался прыжок, да и холодно было, не раскутаешься, - так часами по лесу гулял и на проходке читал "Новый мир", прочел досконально целую сплотку, более двадцати номеров подряд, пропущенных из-за... густой работы"2.

1 Чистяков О С., 10.03.68, Актюбинск.

2 Солженицын Л. Бодался теленок с дубом С. 266. 1 Солженицын Л Твардовскому А., 18.06.60.

И сложилось у него цельное впечатление о журнале, высказанное и письме Твардовскому: "В этом году прочел подряд 20 последних номеров "Нового мира" (отставал) - и очень это сильно звучит! Это единственный памятник нашей культуры этих лет: ведь больше не по чему будет и судить, какие в эти годы все-таки жили люди"3.

А приезжая в сильные морозы домой, Александр Исаевич продолжал разборку и раскладку материалов для романа, одновременно обдумывая, как лучше осуществить давний замысел. В моем дневнике время от времени встречаются некоторые упоминания об этом:

11 января - С. думал утром уехать. Но мороз больше 20°. Остался. Стал делать раскладку разных материалов по конвертам. Говорит, что у него родилось решение дать четыре эпилога: 22 г., 37 г., 41 г., 56 г.

12 я н в а р я - С. разбирает свои конверты, обдумывает главы.

22 я н в а р я - С. занимается раскладкой.

26 я н в ар я - С. все еще в Рязани. Продолжает раскладку по конвертам. С. обещает совершенно новую манеру письма в романе. У него задумано 12 разных входов в него...

Весь этот январь по Би-би-си продолжалось чтение "Ракового корпуса". Последнее состоялось 2 февраля. Пообещали, что будут читать "В круге первом".

В один из дней, когда Александр Исаевич был дома, 26 января, к нам прибежала взволнованная Наташа Радугина и, волнуясь, стала рассказывать... Вызывали ее двоюродного брата, занимавшего в Рязани довольно видное положение. У него спросили, знает ли он, что его двоюродная сестра дружит с Солженицыным, что ей посвящено произведение, напечатанное за границей.

Как же, оказывается, можно все вывернуть! Некоторое время тому назад Наташа Радугина отпечатала для себя первую часть "Ракового корпуса" (да, кажется, еще и переплела его). Александр Исаевич сделал на этом ее экземпляре надпись: "Милой Наташе Радугиной..." И этот автограф приняли за посвящение! И сделали из этого факта далеко идущие выводы, вплоть до обыска 12 февраля 1974 года, то есть в день ареста Александра Исаевича перед его высылкой из страны. (Кстати, экземпляр "Ракового корпуса", о котором идет речь, побывал лишь в двух домах; кто донес - догадаться было нетрудно!) Ну и ну! (Нет чтобы вникнуть в суть дела! Впрочем, стоит ли удивляться? Ведь лжеинформация о Солженицыне приобретала все более и более невероятные формы! Пугала воображение! Так, например, московский лектор Борисовский, побывавший в тот январь в Рязани, на заданные ему вопросы о Евтушенко и Солженицыне ответил так: "Евтушенко - с нами, с вашим земляком - хуже, он не с нами. - И пояснил: - Солженицын старался напечатать у нас "Раковый корпус" и "Пир победителей" (?!). Переделать не согласился... Напечатано на Западе. (Что напечатано? "Пир победителей"? - Н. Р.)... Талантлив. Мы бы хотели, чтобы он был с нами".