Читаем без скачивания Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура - Х. Саггс

Вообще, хотя эти законы появились несколько веков спустя после законов Хаммурапи, в наказаниях виден более варварский дух, во многих случаях завершающийся нанесением увечий. Следующие отрывки дают некоторое представление о тоне и содержании ассирийских законов:

«Параграф 3. Если мужчина заболел или умер, а его жена украла что-либо из его дома и отдала это либо <свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то и жена, и получатели должны быть преданы смерти. А если замужняя женщина, чей муж находится в добром здравии, украла что-либо из дома своего мужа и передала это либо < свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то этот человек должен обвинить свою жену и наложить наказание; а получатель… должен вернуть украденную вещь, и тому наказанию, которому муж подверг свою жену, следует подвергнуть и получателя.

Параграф 15. Если мужчина застал свою жену с другим мужчиной и предъявил ему обвинение и доказал его, то их обоих следует предать смерти, и в этом нет вины. Если он застал <его> и привел <его> к царю или к судьям, и предъявил ему обвинение, и доказал его, если в таком случае муж убивает свою жену, то он должен так же убить и этого человека; если он отрезает у жены нос, то он должен сделать этого человека евнухом и исполосовать ему все лицо; но если он прощает свою жену, то и этого человека он тоже должен простить.

Параграф 27. Если женщина живет в доме своего отца, а ее муж регулярно ходит <к ней туда>, то любое имущество, которое приносит ей ее муж, является его <собственностью>, он может забрать его. Он не может заявлять претензии на что-либо, принадлежащее ее отцу в доме. [Вероятно, это имеет отношение к древнему типу брака, когда женщина продолжала жить в доме, в котором выросла, а ее муж навещал ее только ночью. До сих пор в мире существуют места, где принят такой тип брака.]

Параграф 34. Если человек взял в жены вдову, но не составил для ее контракт, и если она живет в его доме в течение двух лет, она <становится> его женой; ее нельзя <вынудить> уйти.

Параграф 40. Жены, будь то замужние женщины или вдовы… которые выходят на улицу, не должны ходить с непокрытой головой… Женщина из гарема, которая выходит вместе со своей госпожой на улицу, должна носить покрывало. Посвященная богу проститутка, на которой женился мужчина, должна ходить по улице с покрытой головой, но та, у которой нет мужа, должна ходить по улице с непокрытой головой; она не должна носить покрывало. Обычная проститутка не должна носить покрывало; голова ее не должна быть покрыта. Всякий, кто увидит уличную проститутку под покрывалом, должен задержать (?) ее. Он должен взять в свидетели мужчин и доставить ее во дворец. Они не могут взять ее украшения, но задержавший ее человек может взять ее одежду. Ей должны нанести пятьдесят ударов розгами и налить на голову смолу. А если человек увидит обычную проститутку с покрывалом на голове и отпустит ее и не отведет ее во дворец, то тогда этому человеку должны дать пятьдесят ударов розгами; человек, который донес на него, может взять его одежду; этому человеку должны проткнуть уши, продеть сквозь них веревку и завязать ее сзади; он должен отработать на службе у царя полный месяц… [Далее в законе говорится, что рабыни также не должны носить покрывала; наказанием за нарушение рабыней этого закона было отрезание ушей. Человек, не выполнивший свой долг и не донесший на преступившую закон рабыню, подлежал наказанию, изложенному выше.]

Параграф 59. Не говоря о наказаниях, относящихся к замужней женщине, которые написаны на табличке, мужчина может пороть свою жену, вырывать у нее волосы, рассекать и ранить ей уши. По закону в этом нет никакой вины».

В добавление к вышеприведенным законам средне-ассирийского периода есть незначительные фрагменты других групп законов того же самого периода в виде двух основных табличек, на одной из которых – законы, связанные с землевладением, а на другой – с коммерческими сделками.

Практически нет необходимости указывать на то, что средний гражданин Древней Месопотамии обычно был озабочен не теоретическими аспектами закона и его происхождением, а тем, как он действует, чтобы защитить свои собственные интересы. Если, например, человек обнаруживал, что его сосед заявляет свои права на поле, которое он считал своей собственностью, то какие шаги мог он предпринять, чтобы защитить свои права? Мы знаем ответ на этот вопрос, так как есть много документов, в которых рассматриваются проблемы подобного рода. Давайте рассмотрим одно дело времен правления преемника Хаммурапи Самсу-илуны.

Человек по имени Ибби-Шамаш поссорился со жрицей Нарам-тани из-за права собственности на земельный участок. Нарам-тани унаследовала этот земельный участок от своей тетки Ниши-инишу, также жрицы, которая, как всегда считала Нарам-тани, купила его у отца Ибби-Шамаша пятьдесят два года назад. Однако теперь Ибби-Шамаш заявил, что участок земли, который его отец фактически продал Ниши-инишу, был меньшего размера и что Ниши-инишу незаконно вступила во владение данным участком земли большего размера. Ибби-Шамаш и Нарам-тани не смогли договориться по этому вопросу и передали дело судебному распорядителю и судьям своего города – Сиппара. Чиновники должным образом выслушали заявления обеих сторон и, безусловно, выслушали бы и показания свидетелей первоначальной продажи, если бы таковые были, но упоминаний о таких свидетелях нет, что и неудивительно ввиду того, что уже прошло полвека. Поэтому судьи просто решили этот вопрос: они изучили первичную табличку, в которой были записаны условия продажи более пятидесяти лет назад. Это, как могло показаться на первый взгляд, давало большой простор для подделки со стороны семьи, в чьем владении находилась исходная табличка, но хитроумная процедура составления табличек-контрактов в те времена не допускала этого. Эта процедура состояла в том, чтобы записать на глиняной табличке условия сделки, имена договаривающихся сторон и свидетелей, а затем приложить их печати к незаполненным частям таблички. Затем писец, составляющий этот документ, брал другой кусок глины, расплющивал его и обертывал вокруг исходной таблички, чтобы получился запечатанный «конверт» такой же формы, что и первоначальная табличка. На этом конверте затем записывали условия первоначального контракта и прокатывали по этому документу цилиндрические печати, как и до этого (рис. 62). Текст на конверте, конечно, мог подвергаться намеренной фальсификации или стирался от износа, но первоначальную внутреннюю табличку нельзя было достать, не сломав конверта. Что судьи сделали в данном случае? Они сломали конверт и прочли нетронутую табличку внутри. Они обнаружили, что земельный участок, купленный Ниши-инишу пятьдесят лет назад, был – это четко определялось – такого же размера, что и участок, на который в данный момент заявляла свои права ее племянница Нарам-тани; поэтому она и выиграла это дело. Был составлен документ с изложением подробностей дела и решения по нему; в конце его был записан параграф, запрещающий Ибби-Шамашу вновь открывать это дело против Нарам-тани. Именно из этого документа, составленного по завершении этого дела, мы познакомились со всеми предшествующими подробностями.

Рис. 62. Оттиск цилиндрической печати

Естественно, было много случаев, когда граждане ссорились между собой, и правду нельзя было установить таким простым способом, сославшись на документы. В таких случаях заинтересованные стороны представали перед судьями, и каждая сторона рассказывала свою версию и приводила своих свидетелей, которые были готовы поклясться в том, что это правда. Бывали времена, когда свободные граждане вообще могли заседать вместе с судьями, образуя орган, известный как Собрание, которое, возможно, было чем-то вроде примитивного суда присяжных. Там не было ни обвинителя, ни защитника и не было перекрестного допроса свидетелей; правдивость слов гарантировалась, насколько возможно, тем, что свидетелей и судящиеся стороны заставляли клясться именем богов. Если возникало непримиримое противоречие между показаниями двух сторон, то тогда судьи прибегали к испытанию, когда обвиняемого должен был судить бог реки. Это означало, что от него требовалось прыгнуть в реку, которая утопит его, если он виновен в том, что дал ложную присягу. Может показаться, что весь риск падал на обвиняемого, но на самом деле если обвиняемый проходил это испытание (на которое он, очевидно, отваживался, только если он был убежден в своей невиновности) и благополучно возвращался на берег, то обвиняющего его человека предавали смерти. Среди писем царства Мари есть одно, которое дает это ясно понять. Один царь написал другому, что он посылает под конвоем двух человек, обвиняемых в каком-то преступлении, и просит подвергнуть их испытанию водой. Царь, выступивший с такой просьбой, объяснил, что он задержал и жалобщика, и если двое обвиняемых благополучно вернутся назад, он прикажет сжечь его. Если же, с другой стороны, обвиняемые утонут, то их поместья будут переданы человеку, выдвинувшему против них обвинение.