Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

— Хорошая лошадь, но иногда горячится. Годится для путешествий, не для войны.

Командир кивнул, сжимая повод.

— Я прослежу, чтобы ее вознаградили хорошей работой, прежде чем она накормит своим мясом людей.

Катуанцы, за немногими исключениями, не приписывали личных черт ни животным, ни предметам. Кобылу просто называли бы кобылой, как и собаку — собакой. Любой инструмент, будь то лошадь, молоток или меч, просто выполнял свою задачу. Незачем было наделять его человеческими качествами.

Сали в последний раз почесала савраску за ушами. Ей нравилась компания этой лошади — терпеливого и кроткого создания, куда более покладистого, чем темпераментные и упрямые боевые кони, к которым привыкла Сали.

— Пусть твои плодотворные труды продолжатся, — сказала она лошади, повернулась к кокону и остановилась. — И еще кое-что, командир. Не разводите больше костров на земле. Придумайте что-нибудь другое. Тяжелые времена не оправдание для святотатства.

Она медленно взошла на подъемник, чувствуя на себе взгляды сотен глаз и видя протянутые руки людей, которые молили о позволении сопроводить ее в город. И вновь Сали выразила уважение к сородичам, приложив кулак к груди.

Наверху ее ждал мужчина, сплошь заросший бородой. Сали улыбнулась и коснулась ладонью его щеки, он сделал то же самое. На мгновение их лбы соприкоснулись.

— Здравствуй, Джамса.

— Шакра радуется твоему Возвращению, Воля Хана.

— Перестань.

На лице бородача появилась кривая улыбка, и голос наконец зазвучал задушевно:

— Сали, дитя моего сердца, я скучал по тебе. Я боялся, что по пути домой с тобой что-то случилось.

— Последний годовой цикл всегда суров, шаман, — сухо ответила Сали. — Наш Хан выбрал не лучшее время, чтобы умереть.

— О да. Я рад, что ты блюдешь свои священные обеты, Сали.

А разве у нее был выбор?

Он жестом позвал ее за собой к веревочному мосту.

— Идем. Ты, наверное, устала. Перед ритуалом нужно отдохнуть.

— Сколько человек уже прибыло? — спросила она.

— Не считая четверых, которые скончались прежде Вечного Хана, трое сгинули, когда мы пытались вызволить его тело. Их так и не нашли — и, боюсь, не найдут. Искатели Души стараются изо всех сил, однако на поле боя страшный разор. Еще двое прибыли несколько недель назад и уже присоединились к Целому. Двое, не считая тебя, пока остаются в мире — Молари и Поли.

— Отведи меня к нему, — потребовала Сали.

Джамса поколебался.

— Ты проделала долгий путь. Удостой Шакру чести пустить тебя к своему очагу. Церемония может подождать несколько дней.

Сали покачала головой.

— В голове у меня такой стук, что зубы вот-вот вылетят. Мне не нужны почтительные зеваки. Я хочу одного — сегодня же вечером упокоиться с миром.

На лице шамана на мгновение мелькнула печаль. Он, казалось, уже собирался отказать — а потом кивнул.

— Твоя верность долгу делает честь тебе и покрывает позором меня, Воля Хана.

Джамса миновал вместе с ней крайний кокон, на котором, как и на анкарском коконе, находились стойла и караульня. На другом конце высились массивные башенные арбалеты. Сали всегда об этом жалела. Шакра была вооружена лучше прочих городов, но, поскольку считалась святыней, никогда не участвовала в бою — во всяком случае, на памяти Сали. Разумеется, до создания Священной косы и войны с народами Чжун катуанские города порой сталкивались друг с другом и дрались, пока самый мощный не становился во главе племен Катуа.

Они перешли на следующий кокон, где стояли кузни и мастерская жестянщика. Отсюда мостик расходился на три стороны. Как во всех катуанских городах, каждый кокон ехал по Травяному морю на гусеницах, движимых паровыми механизмами, установленными на нижних ярусах. Все коконы были соединены, и жители могли перейти из одной части города в другую; при необходимости каждый кокон мог отделиться от соседних и вновь соединиться с ними, когда нужно.

Сали охватили воспоминания, пока они с Джамсой шли через Черный город. Вождь Незры, Фаалан, приходился Сали дядей, и в ее роду было немало Бросков Гадюки, поэтому Сали в детстве часто бывала в столице. Она вспомнила, как целыми днями бегала по этим самым мостикам с Цзяминем, Мали и детьми других вождей. Они неудержимо хохотали, когда случайно опрокидывали тележки, и докучали стражам, гоняясь друг за другом по городу, напоминающему паутину. Бедная Мали всегда отставала. Сали признала, что нередко пренебрегала сестрой. Цзяминь, напротив, был неизменно заботлив и не забывал посадить Мали на закорки.

Это были счастливые времена, когда непрерывная война казалась такой далекой. Большинство товарищей детства Сали, как она сама, выбрили себе виски и пошли путем своего клана — а значит, многие из них уже были мертвы. Сали видела, как призраки прошлого, смеясь, носятся по городским мосткам, по которым она шла в одиночестве.

На следующих коконах стояли склады, казармы, служебные постройки, которые поддерживали в городе жизнь. Чего не было, так это большого количества домов, в которых жили люди. Большинство жителей Шакры обитали не в ней, а рядом.

— Что случилось с Ханом? — спросила Сали, шагая по очередному веревочному мостику.

Выражение лица шамана поведало ей все, прежде чем он успел открыть рот.

— Ты же знаешь, что на Хана порой нападала тоска, — таково бремя бессмертия. Война постепенно истощает силы. В последние месяцы он то и дело пропадал на несколько дней. Мы ему не препятствовали, потому что… он всегда был чувствителен. Он нуждался в уединении, чтобы собраться с мыслями. Мы не вмешивались.

— И все-таки я не понимаю, каким образом мы за один годовой цикл лишились четырех городов. Это настоящее бедствие.

— Семи.

— Семи городов! — Сали запнулась и схватилась за перила, чтобы не упасть. — Как?

Джамса потупился и поник.

— Хан пропадал дольше обычного. Он забрел слишком близко к границам с землями Чжун. Наши люди наблюдали за ним, но держались на расстоянии. На него наткнулись чжунские дозорные…

Сали резко остановилась.

— Чжунские солдаты не могли победить Хана в бою.

Джамса понизил голос до шепота, хотя никого рядом не было:

— Он пил без продыху уже несколько дней. Когда чжунцы наткнулись на Хана, он едва стоял на ногах. Так мне сказали.

Сали закрыла глаза, скрипя зубами. Она ощутила вкус крови во рту.

— Значит, понадобилась всего лишь кучка чжунских мужланов, чтобы убить Вечного Хана.

Шаман кивнул:

— Мы напали на них, пытаясь его спасти. Передовой отряд разбил чжунцев, однако враги перешли в наступление. Наши воины нагнали солдат, похитивших тело Хана, но и сами были перебиты чжунской армией. У нас не осталось выбора, кроме как повести в бой города.

— Мы никогда не могли одолеть чжунцев числом, — сказала Сали. — Почему вы не отступили, когда вам стало грозить поражение? — И тут до