Читаем без скачивания Живешь только трижды - Сергей Донской

Бондарь задумчиво поскреб подбородок. Его озадачивало отсутствие хода на половину музыкантов. Вчера ночью Ариана и ее гориллы проникли в дом с противоположной стороны, а потом силуэт девушки появился в окне, выходящем в сад. Где же искать потайную дверь? Увлекшийся Бондарь принялся простукивать стену прихожей, когда сверху раздался голос хозяйки:

– Эй, зачем ты тарабанишь?

– Да вот, пытаюсь вспомнить ритм блюза, который ты вчера пела, – нашелся Бондарь. – В молодости я тоже поигрывал немного. Был ударником в рок-группе.

– Любишь рок?

– Ненавижу, – признался Бондарь. – Единственное светлое воспоминание о тех деньках – это постоянное наличие пива. Которого в твоем холодильнике нет.

– Правда? – изумилась Ариана, сбегая вниз. Ее высушенные феном волосы блестели, как ухоженная конская грива. Первым делом она включила телевизор. Затем повернулась к гостю спиной. – Застегни на мне «молнию», Женя.

Банальность ситуации граничила с пошлостью. Если бы дело происходило на съемочной площадке, Бондарь плюнул бы режиссеру в лицо, а сценаристу еще и заехал бы в ухо. Но он не был актером, хотя, как всегда, играл очередную роль. И ему не позволялось проявлять истинные чувства.

Приблизившись к Ариане, он замер, давая ей возможность насладиться торжественностью момента. Сегодня на ней было другое платье, которое можно было бы назвать строгим, если бы не обращенный к Бондарю вырез, оголявший спину до самых ягодиц. Бюстгальтер девушка не носила, но нечто вроде трусиков надела, хотя по размеру они пришлись бы в пору разве что кукле.

– Ну же, – капризно произнесла она.

Бондарь медленно провел пальцем по ее позвоночнику. Якобы для того, чтобы облегчить ему задачу, Ариана забросила руки за голову и выгнула спину. Ее волосы опять были собраны на макушке, оставляя маленькие ушки открытыми для поцелуев. Наклонившись к одному из них, Бондарь прошептал:

– Ты не рассердишься?

– Смотря на что, – ответила Ариана, тоже понизив голос.

– Хочу…

– Смелее, Джеймс Бонд, смелее!

Дыхание Арианы участилось.

– Хочу спросить тебя… – Пальцы Бондаря нерешительно теребили замок ее платья.

– О чем?

– Почему ты не держишь дома пиво? Оно отлично утоляет жажду.

Спина Арианы окаменела. Дождавшись, пока Бондарь застегнет «молнию», она повернулась к нему лицом, все черты которого заметно заострились. Ее соски напряглись до такой степени, что грозили проткнуть ткань платья.

– А ты, оказывается, настоящий джентльмен, Женя. Такой галантный. Такой деликатный.

В ее устах эти эпитеты прозвучали почти как ругательства.

Бондарь скромно улыбнулся:

– Джентльмен из меня никудышный, зато я обладаю кое-какими телепатическими способностями.

– Да? – кисло улыбнулась Ариана. – И что же тебе подсказала твоя телепатия?

– Ты только и ждала того момента, когда я схвачу тебя за грудь и, лепеча всякие глупости, потащу к кровати. А ты бы брыкалась и разыгрывала из себя оскорбленную добродетель.

– И что потом?

О, тут существовала масса вариантов, ни один из которых не прельщал Бондаря. Например, в самый разгар любовной сцены в комнату могли ворваться музыканты – потенциальные свидетели изнасилования или попытки изнасилования. Таким образом, Бондарь попадал в милицию и моментально выводился из игры. Если же Ариану интересовала лишь крупная сумма, которой он якобы располагал, то его можно было бы шантажировать, как последнего лоха. Но делиться своими догадками Бондарь не стал, оставил их при себе.

– Потом я бы чувствовал себя полным идиотом. – Ему не составило труда произнести признание искренним тоном, поскольку это было чистой правдой.

– Вот так новость! – Глаза Арианы сузились в недоверчивом прищуре. – Мужчина, овладевший женщиной, чувствует себя идиотом?

– Не овладевший, а всего лишь распалившийся, как павиан, – внес корректировку Бондарь. – Бедолага сходит с ума от страсти, а ему говорят, что это лишнее. Потому что женщина боится испортить прическу. Или не хочет помять платье… Кстати, – воскликнул Бондарь, присмотревшись к лицу Арианы, – ты не успела накраситься, так что не станешь возражать, если я…

Не договорив, он неожиданно впился в ее губы скорее властным, чем пылким поцелуем. В следующее мгновение она резко толкнула его в грудь. Они застыли, как два боксера на ринге, которым помешал удар гонга. Бондарь улыбался. Ариана нет. Ни он, ни она не шевелились.

Двигались лишь фигурки на экране телевизора. Там приплясывали молодые люди в негритянских нарядах, плохо сочетавшихся с их простецкими рязанскими физиономиями. Штаны у всех были необъятной ширины, словно вся троица носила под ними памперсы. Они выкрикивали какой-то горячечный бред, сучили ногами в великоватых кроссовках, а руками делали движения, имитирующие плавание саженками. По ним плакал Гарлем, это было видно невооруженным глазом. Оставалось надеяться, что когда-нибудь хлопцы туда попадут. И пожелать им, чтобы у них не пропала охота музицировать после того, как чернокожие братья объяснят им, почем фунт хип-хопа и как правильно двигать тазом.

– Ты рискуешь оставить о себе плохое впечатление, – промолвила наконец Ариана.

Брови Бондаря приподнялись.

– Из-за того, что я не набросился на тебя, как дикий зверь?

– Нет. Просто я привыкла оценивать будущих любовников по первому поцелую. Твой поцелуй был очень уж грубым.

Бондарь подмигнул девушке:

– У меня наготове еще один, нежный…

На этот раз он постарался на славу. Несколько секунд Ариана стояла неподвижно, как статуя, а потом начала постепенно оживать. Бондарь крепился до тех пор, пока ее когти не впились в его затылок, норовя содрать с него скальп. После этого пришлось отстраниться и перевести дух.

– Мы собирались поужинать, – напомнил он, стараясь дышать не слишком шумно.

– А еще мы собирались обсудить наше деловое сотрудничество, – сказала Ариана, трогая кончиком языка успевшие припухнуть губы.

– Самое время совместить приятное с полезным.

– Вы, мужчины, такие глупые создания. Нужно совмещать полезное с полезным, а приятное – с ну о-очень приятным.

Бондарь провел пальцем по покрывшемуся мурашками плечу Арианы:

– По-моему, ты замерзла.

Она посмотрела ему в глаза:

– Так согрей.

– Обязательно, – пообещал Бондарь. – Я закажу тебе самое горячее блюдо, которое только можно найти в севастопольском ресторане.

– Дурачок, ох ты и дурачок, Женя! – прошептала Ариана, качая головой.

– Полагаю, это заявление дает мне право назвать тебя дурочкой, – церемонно произнес Бондарь. – Но мне не хочется этого делать.

– Скажите пожалуйста! Почему же?

– Потому что я не простил бы себе романа с дурочкой. – Бондарь сверкнул короткой, как фотовспышка, улыбкой. – Предпочитаю влюбляться в женщин, совершенных во всех отношениях.

Густые брови Арианы взметнулись вверх, подобно ушам охотничьей собаки, сделавшей стойку.

– Ты влюбился? У нас с тобой роман?

– Пока что у нас с тобой несостоявшийся ужин, – уточнил Бондарь, расщедрившийся на новую улыбку. – Еще немного, и у кого-то из нас начнет бурчать в животе, а тогда все очарование сегодняшнего вечера моментально развеется. Ты же не этого добиваешься?

– Что ж, считай, что тебе удалось заинтриговать меня по-настоящему, Женя, – признала Ариана, отступая на шаг и щурясь. – Будет очень жаль, если ты меня разочаруешь.

– Кому жаль? – беспечно спросил Бондарь.

– В первую очередь – тебе, – прозвучало в ответ.

Он попытался разглядеть на губах Арианы хотя бы намек на улыбку, но это ему не удалось. Осталось лишь снова оскалиться в одностороннем порядке. Третья по счету улыбка Бондаря чем-то смахивала на те, которые можно увидеть на лицах дрессировщиков, входящих в клетку к хищникам. Неудивительно. Связавшись с загадочной Арианой Патричей, он рисковал ничуть не меньше и ни на секунду не забывал об этом.

Глава 10

Холодно… теплее… горячо…

Возвращаясь из «Ярда», куда пришлось завезти Ариану, Бондарь лениво размышлял о том, что недаром греки утверждают, будто дым от их жаровен виден даже из космоса. К этому следовало добавить, что в таком случае Вселенная пропитана дымом и запахами греческой кухни. Во всяком случае, так представлялось Бондарю после посещения таверны «Румелия», где пожелала отужинать Ариана.

На тамошних жаровнях жарилось и пеклось столько всякой всячины, что им пришлось слегка заморить червячка сыром и креветками, дабы не захлебнуться обильной слюной в ожидании заказанных яств.

Между тем выбрать в меню более фундаментальные блюда оказалось задачей не из легких, поскольку глаза разбегались от обилия одних только аппетитнейших названий. Наивен тот, кто полагает, что греки неприхотливы в еде, питаясь преимущественно молодой бараниной, хлебом да маслинами. Попробовал бы такой человек хотя бы огурцы, фаршированные тушеными грибами, мясным фаршем, рисом, репчатым луком и всевозможной зеленью! Поданные на стол под йогуртом, смешанным с томатной пастой, они источали такой аромат, что их хотелось слопать прямо вместе с керамическими горшочками.