Читаем без скачивания Федор Годунов. Стылый ветер - Иван Алексин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пустое всё это, — обломал мои надежды Болотников. — Сможете вы царицу освободить или нет, то только Бог ведает. Но даже если и сможете, тут к тому времени уже всё решится. Мы или Москву возьмём, или голову сложим. Битва вскоре тяжкая предстоит, — вздохнул он, насупив брови. — Каждый воин на счету будет. А ты норовишь целую тысячу увести, да ещё огненному бою обученную!
— Оно может и так, Иван Исаевич, — решил не сдаваться я. — Отсылать полк накануне битвы только ради спасения Марины, и впрямь, неправильно будет. А вот послать его в обход столицы, попробовать можно. Мы, прежде чем к Ярославлю идти, для начала к северу от Москвы прогуляемся; обозы с подмогой, что к Шуйскому поступает, разорим, по городам, что на севере от Москвы стоят, клич за царя Дмитрия кинем. Глядишь, и часть войска, что под Коломенское подойти должно, в столице останется. Город от нас стеречь.
Болотников задумался, явно взвешивая все плюсы и минусы предложенного ему плана. Я, переглянувшись с Порохнёй, вновь склонился над столом.
* * *
Обратно я вернулся уже под вечер. Порохня сразу поскакал в дом, увозя с собой заветную грамоту, я же немного покрутился по деревне, проверяя уже изготовившееся к завтрашнему походу войско, посидел у костра с дозорными, заглянул к Мизинцу, суетящемуся возле лафетов с пушками. И лишь потом направился к избушке, выбранной нами с Порохнёй в качестве штаба.
— Вернулся, — встретился меня атаман на крыльце. — А я уже хотел за тобой посылать. Тут знакомец твой, — мотнул он головой в сторону дома, — тебя дожидается.
— Какой знакомец? — удивился я.
— А тот, которому из Серпухова Тараско сбежать помогал.
Ломоть⁈ Он то что здесь делает? Я же ему в Москве сидеть велел! Значит, случилось что-то! Что-то очень серьёзное, раз сын боярский рискнул моего приказа ослушаться и в стан к восставшим пробраться.
Врываюсь в дом, нахожу глазами топчущегося возле окна мужчину. Тот низко поклонился, нервно мня в руках шапку.
— Ты как здесь оказался, Ломоть?
— Знакомец у меня сегодня у сретенских ворот караул несёт. Вот и выпустил как стемнело. Насилу нашёл. Очень уж весточка важная, государь.
— Это какая же? — поинтересовался я, лихорадочно перебирая в памяти всё, что могло случится в истории в ближайшие дни. И ничего, кроме предстоящего вскоре сражения под Коломенским, припомнить не мог.
— Сестра твоя, государь. Царевна Ксения.
— А что с Ксенией? — не понял я. — Она же с Семёном Годуновым у датского короля сейчас гостит.
— Так я для того и пришёл, чтобы обсказать, — облизал губы Ломоть. — Не получилось у царевны до Белого моря добраться.
— Ты что мелешь!!!
Я схватил Ломтя за грудки и с силой встряхнул, так что у Гаврилы зубы клацнули.
— Погоди, Фёдор, — вырвал сына боярского из моих рук Порохня. — На, выпей квасу. А заодно и в чувство придёшь. Тут с холодной головой слушать нужно.
Я приложился к кружке, буквально всосав в себя холодную жидкость, вытер рукавом губы, сел на лавку, стараясь выровнять дыхание. Нужно, и впрямь, успокоится. Тут Порохня прав. И наконец узнать, что не так с Ксенией вышло.
— Говори.
— Царевну с Годуновым уже под Вологдой люди Шуйского догнали. Боярина Семёна там же на месте и зарезали. А Ксению в Горицкий монастырь, что там неподалёку стоит, тайно заточили. А чтобы искать царевну, никто не стал, людишки Шуйского слух о том и пустили, что царевне за море уплыть удалось.
— Откуда знаешь⁈
— Так я же, после того как Долгорукого спас, в ближниках у него. Доверять он мне начал. Деревеньку под Москвой у царя выхлопотал, в жильцы (дворяне, выведенные по выбору на жительство в Москву) вывел. А сам князь в большую силу вошёл. Шуйский его возле себя держит. Вот сегодня Долгоруков мне и сказал, что завтра утром по дороге на север поскачем. Царевну по приказу Шуйского в Москву везут. Гонец от них прискакал. Боятся на бунтовщиков нарваться, встретить просят. Вот мы навстречу и поскачем.
Я задумался, не в силах поверить в услышанное. Ну как так-то⁈ Ведь уверен был, что Ксения сумела спастись!
А с другой стороны, на чём была основана моя уверенность? Всё на тех же слухах. Никакой более конкретной информации о судьбе царевны я не имел. А слухам доверять… Так я по тем же слухам утонул полтора года назад. А между тем сижу себе сейчас под Москвой и даже не икаю. Мог этот слух пустить Шуйский? Ещё как мог! И припрятать царевну от загребущих рук ЛжеДмитрия тоже. Так, на всякий случай. Мало ли оно как дальше повернётся?
— А зачем царевну в Москву везут?
— То мне не ведомо, государь, — развёл руками Ломоть. — Князь мне о том ничего не сказал. Велел только язык за зубами держать и свой десяток тайно к походу готовить.
Ну, да. Чего это я? Нашёл у кого спрашивать! Чудо, что Гаврила в курсе о том, что царевну в столицу везут, оказался. По всему видать, Долгоруков, и впрямь, сильно жильцу доверяет!
Хотя, чего тут гадать? В той, прошлой истории в феврале Шуйский организовал торжественное перезахоронение Бориса, Фёдора и Марии Годуновых в Троице-Сергиев монастырь, заставив участвовать в этом представлении и царевну. Вот и сейчас, видимо, подумывает тот же трюк провернуть.
— И сколько вас навстречу поскачет?
— Два десятка во главе с самим князем. Но воины все добрые будут. И снаряга изрядная. Доспех, пистоли. И царевну, судя по словам князя, десяток сопровождает.
— Что же так мало? — удивился я.
— Так говорю же, государь; в тайне всё делается. Я и сам бы не знал ничего, да князь от царя хмельной пришёл. Бахвалиться начал.
— Что делать будем, Фёдор? — посерьёзнел Порохня.
Что делать? Мне вспомнилась девушка, доверчиво прижимавшаяся ко мне во время побега из Кремля. Ксению освобождать, вот что! Какие тут ещё варианты могут быть⁈
— Твой десяток как, шибко супротив нас стоять будет? — заглянул я в глаза Головне.
— Один из воинов заодно со мной. От остальных добра не жди, государь, — честно признался Ломоть. — Вот мы вдвоём, как схватка начнётся, в спину княжьим
