Читаем без скачивания Сокровище «Капудании» - Владимир Васильев

– Этого мало, – сказал тжекер-капитан холодно, мельком взглянув на альбионский пенс. – Еще две такие же.

Фример набычился, но Александр вновь схватил его за локоть и что есть силы сжал.

– Сущий грабеж, клянусь девой Лусией! – басом возмутился Фример, но еще две монеты под ноги тжекерам все-таки швырнул. Подобрал их опять-таки второй.

– Вселяйтесь, – милостиво разрешил капитан «Киликии». – И в следующий раз не швыряйте деньги, словно подаете нищим.

Он и его помощник развернулись и ушли наверх. Плюгавый куда-то юркнул ранее; у кают остались только альбионцы, Ральф и Альмея.

– Спасибо, что не стали с ними спорить, – поблагодарила девушка.

И вдруг, трижды шагнув, приблизилась к Александру почти вплотную:

– И впредь не вздумайте спорить с капитаном или матросами, – шепнула она едва слышно. – Ждите до темноты, я потом все объясню. Умоляю!

Вслед за тем Альмея отпрянула и торопливо скрылась в своей каюте.

Все произошло невероятно быстро, никто не успел и глазом моргнуть. Странно, но слова девушки Александр воспринял лишь во вторую очередь.

Главное, что принц почувствовал при этом, – прикосновение ее щеки к своей и легкое движение губ Альмеи, почти коснувшихся его уха.

Альмея была далеко не первой особой женского пола, оказавшейся так близко к Александру, однако именно ее прикосновение необычайно взволновало его, вдруг и сразу.

Однако уже несколькими секундами позже Александр осознал, отчетливо и бесповоротно: главное – все-таки слова. А прикосновения, при всей их волнительности и влекущести, увы, второстепенны.

По крайней мере сегодня.

«Киликия» вскоре поставила паруса и взяла курс мистрале, на северо-запад. Менее чем через полтора часа после того, как верхушки ее мачт скрылись за горизонтом, мимо Амасры, эдак в полумиле от берега, прошли баркентина «Дева Лусия» и кеч «Иска». Они шли леванте – на восток.

Остаток дня промелькнул незаметно, невзирая на то что каждая секунда тянулась будто бы целую вечность. Так бывает, когда нервы натянуты, а внимание обострено. Александру было знакомо подобное состояние. Тольб умел впадать в него когда нужно и Александра учил тому же на тренировках.

Тжекеры демонстративно не замечали пассажиров, и те, кто нес вахту, и свободные. Первые занимались делом, вторые резались в карты на палубе, у самой мачты. Александр понаблюдал: экипаж «Киликии» насчитывал около сорока человек, плюс-минус двое-трое.

От Ральфа и кассата тжекеры вообще шарахались, поэтому оба сразу же убрались на самый нос. Джуда с солдатами и матросами «Гаджибея» расположились рядом, в носовом кубрике, который неохотно для них освободили. Капитан Фример с принцем после недолгой рекогносцировки заперлись в каюте; дядя попытался было выведать планы Александра, но тот посоветовал ему лучше выспаться. Пожав плечами Фример, не раздеваясь, повалился на покрытый не слишком чистым тюфяком рундук и вскоре уже заливисто храпел. Александр дремал вполглаза.

Дважды приходил Исмаэль Джуда, предупредительно стучался и выяснял, все ли в порядке. В первый раз он намерился было подежурить у каюты, но Александр и его отправил отсыпаться, велев с началом сумерек позвать Ральфа и вернуться. Джуда скрепя сердце ушел, однако спустя часа три наведался еще разок.

На закате тжекеры, к удивлению Александра, подали ужин – если, конечно, можно было назвать ужином краюху влажного хлеба и миску острой похлебки из бобов. На всякий случай принц справился – накормят ли его людей? Тжекер-юнга на ломаном имперском заверил, что накормят.

Добросовестно умяв свою порцию, Фример вновь захрапел. Александр же пребывал в прежней полудреме.

Вскоре, как и условливались, пришли Ральф и Исмаэль Джуда. Александр велел им присесть на сундук-обманку в углу и ждать. В каюте царили вязкие сумерки и каждая секунда по-прежнему тянулась бесконечно. А тихий стук в дверь все равно застал врасплох.

– Кто там? – негромко и сонно спросил Александр.

Вместо ответа дверь приоткрылась и в каюту скользнула Альмея.

Александр чиркнул кресалом, зажигая лампу. Мрак немного расступился, хотя углы каюты по-прежнему утопали в темени, Ральфа и Джуду было почти не рассмотреть.

Альмея успела переодеться – во всяком случае, альк и шаровары на ней были другого цвета, чем в Амасре.

– Алекс! – прошептала она, плотно затворив дверь. – Бегите отсюда! При пупе… при корме закреплена лодка, я велела Пичу спрятать там воду, сухари и весла. Режьте веревки, только одновременно. Там невысоко, не перевернетесь! Я понимаю, что это безумие, но здесь вас просто убьют!

– Убьют? – переспросил Александр.

– Да, убьют! Болван-Пич привел не ту сантону. Меня они не тронут… долго объяснять почему. На вас и ваших людей они сговорились напасть перед рассветом, когда сон особенно крепок.

– А вам-то это откуда известно? – Голос принца прозвучал в меру подозрительно.

Девушка всплеснула руками:

– Ах, да какая разница! Я пытаюсь спасти вас, Алекс! Бегите немедленно, иначе вас убьют на рассвете, невзирая на титулы и происхождение!

– А почему я должен вам верить?

– Потому что вы спасли мне жизнь и я пытаюсь отплатить тем же! Да оглядитесь же вокруг, неужели не видно, что это пиратская сантона?

Александр с сомнением покачал головой:

– Странно, но вас это не слишком смущает.

– Да поймите же, меня они не тронут из-за моего отца!

– Хорошо. – Александр неожиданно для всех прекратил спорить. – Ступайте к себе. Мы попытаемся.

– О небо, благодарю вас! – выдохнула Альмея, прильнула к Александру, поцеловала его в щеку и исчезла так же стремительно, как появилась.

На этот раз прикосновения джалитинской красавицы Александра почти не взволновали – наверное, потому, что душою он был уже с головой в собственном замысле, а в минуты опасности нет места мыслям о любви.

– Дядя! Исмаэль! Ральф! Начинаем действовать!

– Что, бежим? – хмуро осведомился Зимородок.

– Другие пусть бегут. Захватываем корабль. Исмаэль, ты знаешь, что делать! Ральф, держитесь рядом с нами и помните: пленных не брать, трупы – за борт. Дядя, спокойнее, я владею шпагой… и ни слова против! Наше дело – вахта.

– У нас есть минута? – справился Ральф без малейшего удивления. – Я позову кассата. С десяток тжекеров он точно уделает, если проникнется, а при счете сорок против одиннадцати, да при одном у нас раненом – это неоспоримый плюс.

Ральф Зимородок,

воды, лето года 864-го

Ральф немало повидал на своем веку, но ничего подобного той резне, которую учинили альбионцы с примкнувшими моряками «Гаджибея», до сих пор не видывал. Командовал, как ни странно, Исмаэль Джуда. Сначала он велел двоим солдатам взять внезапно потяжелевший сундук-обманку и сделать вид, будто они пытаются втихую пронести его мимо рулевого и вахты к тузику на пупе. Вахта, как легко догадаться, не стала безучастно за этим наблюдать. Однако тжекеры чувствовали себя на собственном корабле чересчур уж беспечно и не слишком внимательно глядели, что творится позади них. Зря: Фример, Джуда и еще двое солдат без всяких колебаний ударили им в спины. Четверо тжекеров полегли сразу же, оставшиеся трое развернулись и попытались было обороняться, но тут из сундука вылез спрятавшийся внутри Александр и в том же стиле – с тыла – переколол их шпагой. В мгновение ока. Минутой позже рукавом собственной рубахи был удавлен около гальюна помощник капитана. Удавлен и сброшен в очко, в которое был протиснут не без труда.

Пару минут ушло на то, чтобы закрепить тимон, после чего тихо направились в носовой кубрик. Большая часть матросов-тжекеров были зарезаны во сне, несколько успевших проснуться умерли немногим позднее. Троих сунувшихся на шум вынудил попрыгать за борт кассат. Кока и юнгу убили на камбузе – засиделись они там той ночью.

С этого момента таиться уже не имело смысла. Дюжина тжекеров из второго кубрика сгоряча кинулись в атаку по фаште, но нарвались сначала на плотный мушкетно-пистолетный залп, а после на встречную атаку, в результате которой деморализованные тжекеры полегли все до единого, а у альбионцев прибавился один раненный в руку. В течение следующей четверти часа команда принца Моро прочесывала сантону; заглядывали в самые дальние углы. Найдены двое. Оба убиты на месте.

Капитан «Киликии» и трое тжекеров забаррикадировались было в той самой каюте, откуда в самом начале выносили сундук-обманку, но пара мушкетных выстрелов сквозь дверь вынудила их к сдаче. Как выяснилось, капитан волею случая был смертельно ранен одним из выстрелов, а без вожака матросы запаниковали и сдались в надежде сохранить жизни.

Их резать действительно не стали: просто вытолкнули за борт.

И все. Из тех, кто пришел на «Киликии» к Амасре, в живых остался только полумертвый от страха Пич, прячущийся в каюте у Альмеи, да еще схоронившийся на паринькете матрос-тжекер, который услышал выстрелы и звуки схватки и почему-то решил пересидеть ночь наверху. Обнаружил его кассат только следующим утром, когда «Киликия» уже изменила первоначальный курс и шла почти точно трамонтане. Последнего тжекера тоже выпихнули за борт и его вопли довольно быстро утихли, заглушенные плеском волн и скрипом рангоута да такелажа.