Читаем без скачивания Секретные материалы: Хочу верить - Макс Коллинз

Наконец русский подтащил Малдера вокруг сарая к здоровенной колоде, в которой торчал топор. У стены сарая стояла поленница, но полностью пробудило Малдера иное зрелище: на истоптанной грязной земле валялось обезглавленное голое тело женщины.

Фокс Малдер понял, что наконец-то нашел Монику Бэннэн. Она лежала лицом вниз — то есть если бы у нее было лицо — возле этой колоды с топором. Через секунду Малдера бросили рядом с этим обезглавленным телом, и бывший агент, такой же беспомощный, как Моника Бэннэн, смотрел на русского, который остановился перевести дыхание.

Потом он подошел ближе, и у Малдера свело судорогой живот. Но Дацишин наклонился, дернул тело поближе к колоде, вытянул на нее мертвую руку, очевидно, собираясь разрубать тело на куски.

Русский занес топор, начиная свою грязную работу, а операция в доме шла своим чередом — начинался процесс, в чем-то сходный со своеобразной уборкой, которую проводил сейчас Янка Дацишин.

Отрезанная голова Франца Томчезина могла бы показаться такой же назначенной к выбросу частью тела, как и прочие, если бы не одно: глаза моргали время от времени. Он был — по крайней мере в каком-то смысле — еще жив, подключенный к телу Черил Каннингэм по кровеносным трубкам, торчащим из разреза в ее горле.

Именно на это горло направлено было внимание доктора Урофф-Колтоффа, подносившего сейчас скальпель к йодному кольцу, чтобы отрезать одну голову и заменить ее другой.

А Янка Дацишин во дворе возле сарая управлялся быстрее, чем тощий доктор. Мрачная процедура расчленения выполнялась быстро и умело, а Малдер заставлял себя на нее смотреть, изо всех сил стараясь не потерять сознания и тогда, быть может, не кончить жизнь, как Моника Бэннэн — в виде отдельных кусков тела на земле возле колоды.

Русский отставил топор, прислонил к колоде. Подошел к Малдеру, который пытался заставить тело, мышцы работать, иначе никогда им больше не придется этого делать, потом почувствовал, что его кладут на эту колоду — очевидно, чтобы прежде всего снять голову. Может быть, и мог бы Малдер скатиться и попытаться бежать, но уйдет ли он от взмахов топора страшного преследователя?

Русский занес топор над шеей Малдера, и чей-то голос рядом вдруг сказал:

— Эй!

То, что увидел Малдер, наверняка было навеянной снотворным галлюцинацией: Скалли здоровенным поленом хватила русского по голове. У него подогнулись ноги, и он свалился бесчувственной грудой среди нарубленных им кусков тела.

Это Малдер умирает, и лишенный кислорода мозг строит такие образы?

Или и вправду здесь Скалли, держит ладонями его за щеки, повторяет:

— Малдер? Малдер!

Внутри, в операционной, доктор Урофф-Колтофф только провел на шее Черил Каннингэм чистый и умелый кругообразный разрез, как снова яростно залаяли псы. Доктор остановился, поднял взгляд — и из-за пластикового занавеса ворвался здоровенный лысый мужик с пистолетом в руке. Прищуренные глаза смотрели на хирурга с невероятным омерзением.

— Руки на виду держать! — велел Скиннер. — Быстро!

Ассистенты по-английски не говорили, а доктор Урофф-Колтофф то ли да, то ли нет, но пистолет в руке Скиннера понятен был всем, и они попятились от каталок.

Урофф-Колтофф что-то заговорил по-русски, тоном «не будем горячиться», но заместитель директора его слушал разве что вполуха: его внимание было занято зрелищем, которое если и забудется, то не скоро.

От головы без тела шли пульсирующие кровью трубки к шее лежащей в ледяной каше голой женщины. Это ее жизнь сейчас едва не прервалась навсегда.

— Бог мой! — ахнул Скиннер.

Скалли раздвинула занавес — и ни годы врачебной практики, ни опыт работы над икс-файлами не подготовили ее к такому зрелищу. Но она преодолела ужас, направилась к каталкам и сказала Скиннеру:

— Малдеру нужны теплые вещи и горячее питье. Займитесь им, а здесь работа для меня.

Скиннер приковал старого хирурга наручниками к какому-то прибору, а двое ассистентов остались помогать Скалли, которая уже с характерным спокойствием и в нервной спешке мыла перед операцией руки.

Скиннер вылетел из трейлера, грохнув дверью, и побежал через двор к сараю. Быстро убедился, что русский еще не скоро придет в сознание, сковал ему руки за спиной, подошел к Малдеру, в полубессознательном состоянии сидящему на земле возле сарая среди разрубленных кусков мяса, которые были когда-то сотрудницей ФБР.

— Малдер! — окликнул его Скиннер, присев рядом.

Он снимал с себя пальто. Малдер поднял на него мутный взгляд:

— Женщина… там внутри… помощь. Ей нужна помощь.

— С ней Скалли, — сказал Скиннер. — Пациентка в хороших руках.

Малдер уставился на Скиннера, стараясь убедиться, что глаза работают и это не галлюцинация.

— Скиннер?

— Рад видеть тебя живым, — улыбнулся заместитель директора.

— Ах ты… здоровенный… лысый… красавец… Мне холодно.

Уолтер Скиннер, не замечая пронизывающего ветра, прижал к себе Малдера теснее.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

СЕЛЬСКАЯ МЕСТНОСТЬ В ВИРДЖИНИИ

13 ЯНВАРЯ

Газетный заголовок напомнил Фоксу Малдеру кричащие баннеры из раздаваемых в супермаркетах таблоидов. Но это был не таблоид, а одна из крупнейших вашингтонских газет с материалом от «Ассошиэйтед пресс».

ФБР АРЕСТОВАЛО СОВРЕМЕННОГО ФРАНКЕНШТЕЙНА, — гласил он. Дальше была помещена фотография, особенно приятная для Малдера. Специальный агент Драмми, вызванный Скиннером на место вместе с другими агентами, работавшими по делу Бэннэн, стоял рядом с собачьей клеткой, только что погруженной в кузов машины. А в клетке, используемой как временное пристанище для транспортировки, сидел доктор Урофф-Колтофф, и лицо с запавшими щеками казалось еще мрачнее через металлическую сетку на двери.

Малдер сидел в своем домашнем кабинете в свитере и в джинсах, снова вернувшись к собиранию газетных вырезок о странных событиях. Просто в этом странном событии он оказался участником. Прошли целые сутки, сами события отдалились, и только царапины и синяки на лице свидетельствовали, что все это было на самом деле.

— Малдер…

Он обернулся, увидел в дверном проеме видение в коричневом свитере и юбке. Женщину, которую он любит.

— Что стряслось, док? — спросил он шутливо, но осторожно — слишком многое между ними произошло за эти дни.

Она вошла в этот его захламленный беспорядочный уголок, обнимая себя за плечи, будто от холода, хотя в доме была жарища. И сказала тихо:

— Отец Джо умер. — Он замер на мгновение, она тоже помолчала и добавила, кивнув, будто чтобы подчеркнуть правду своих слов: — Он был очень, очень болен.

Малдер уронил ножницы, но статья про «Франкенштейна» была почти уже вырезана до конца, так что он оторвал ее от полотна газеты.

— Ты это читала? — спросил он, вставая и потрясая вырезанной статьей. — ФБР официально заявляет, что лишенный сана священник Джозеф Криссмен был во всем этом соучастником. И ни слова о его роли консультанта, ничего об экстрасенсорной связи.

Она удивленно приподняла брови:

— Малдер, он умер. Его больше нет. Он вполне мог быть соучастником — мы уже никогда не будем знать истину.

— Я ее знаю, Скалли, — сказал он, подходя к ней. — И ты тоже знаешь.

— Я — нет.

— Вот как? Я могу это доказать. Он умер от рака костного мозга, так? Как и тот человек, которому наш доктор Франкенштейн пришивал новое тело.

— Малдер…

— В котором часу ты вынула трубки из шеи Черил Каннингэм? В какой момент ты прекратила кровоснабжение головы Франца Томчезина?

Она чуть наклонила голову, и настороженное лицо сказало ему: она отлично понимает, к чему он клонит.

— Потому что именно тогда умер отец Джо, Скалли. Дай мне свидетельство о смерти, и я тебе его покажу. А потом я его ткну в морду… то есть покажу людям из ФБР.

Улыбка ее была такой грустной и такой усталой, что даже улыбкой почти что и не была.

— Ты и правда думаешь, что они отреагируют? Скиннер — да, но ведь над ним же есть начальство?

Малдер начал что-то отвечать, по дороге сообразил, что ответ вряд ли будет удачным. Скалли почти наверняка права. Она тронула его за рукав:

— Малдер, брось ты это дело.

Он покачал головой:

— Это несправедливо. По отношению к доброму имени этого человека — несправедливо. Ту женщину спас отец Джо. И мы с тобой это оба знаем.

На этот раз приподнялась только одна бровь:

— Какое там у него доброе имя, Малдер? После того, что он делал с этими мальчишками, кому какое дело до его доброго имени?

— Мне есть дело. Думаю, что и тебе тоже.

Она помрачнела.

— Скалли, если бы не отец Джо, Черил Каннингэм не было бы в живых.