Читаем без скачивания Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов - Мари-Франсуа Горон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается первого пункта, то в этом отношении свидетельские показания были точны и замечательно единодушны.
Привратник после ухода господина X. только два раза открывал дверь. В первый раз — для господина, который, проходя мимо, сказал: «К госпоже де Монтиль», во второй раз — для одного квартиранта, возвратившегося в два часа ночи.
По всему видно было, что дом не особенно усердно охранялся и привратники, получавшие от госпожи де Монтиль сорок франков в месяц за то, чтобы ничего не видеть, кстати уж ничего не слышали… Но показания привратника и упомянутого квартиранта совершенно совпадали, и было очевидно, что в ту ночь к Марии Реньо пришел только один человек.
Это подтверждалось также медицинским осмотром. Доктора категорически заявляли, что все раны жертвы были нанесены одной и той же рукой.
Относительно времени совершения преступления некоторые из обитателей дома сообщили нам кое-какие указания.
Некий доктор M. рассказал следующее:
— Я живу этажом ниже, и моя квартира приходится как раз под квартирой Марии Реньо. Ночью я ничего не слышал, но около шести часов утра я был разбужен шумом шагов человека, спускавшегося по лестнице, одна стена моей комнаты выходит на лестницу.
Когда мы спросили господина M., уверен ли он, что по лестнице спускался один человек, а не двое, он решительно объявил:
— Наверное, один, и это не мог быть какой-нибудь поставщик, так как они всегда проходят по черной лестнице.
Экономка господина M., госпожа Лебланд, дала еще более точные показания.
— Моя комната, — сказала она, — приходится под комнатой Анны Гремери. Между пятью и шестью часами утра я услышала падение тела и пронзительный детский крик, потом хрипение. Минут двадцать спустя я услышала, что кто-то сходил по лестнице.
Итак, становилось очевидным, что преступление было совершено в пятом часу утра, затем убийца ушел, как только входные двери были открыты.
— Я ежедневно открываю двери в шесть часов утра, иногда немного раньше, — сказал нам Захарий Лакарьер.
Таким образом, мы выяснили три пункта:
1. Убийца был один.
2. Преступление было совершено под утро. Последнее обстоятельство окончательно подтверждалось вскрытием.
3. Убийца был любовником госпожи де Монтиль и, по всей вероятности, таким, какого на парижском жаргоне называют «сердечный друг», так как он проник в квартиру почти тайком, после ухода любовника, который платил.
Но на этом кончались все наши сведения.
В салоне на столе стояло большое блюдо с визитными карточками, некоторые из них пожелтели от времени, другие казались совсем новенькими. Мы просмотрели второпях всю эту огромную кипу карточек, но ни одно имя не привлекло нашего внимания. Кухарка и привратница сообщили нам некоторые подробности. У госпожи де Монтиль было два солидных покровителя: один — негоциант, дававший ей тысячу франков в месяц, другой — старый рантье и давнишний друг, дававший только четыреста франков. Кроме того, были еще случайные доходы от одного очень элегантного капитана и многих других.
Впрочем, не эта специальная сторона доходов интересовала нас более всего. Для нас гораздо важнее было знать о расходах.
В том душевном настроении, в котором находилась госпожа де Монтиль, и, судя по отрывкам из ее дневника, было ясно, что несчастная женщина хотела изведать бескорыстную любовь… которая, без сомнения, как в большинстве случаев, обходилась ей очень дорого!
Но кто же был ее избранником? Кухарка не была посвящена в сердечные тайны своей госпожи, ее наперсницей была Анна Гремери, безмолвный труп которой лежал теперь перед нами. Мы догадывались, что, быть может, имя преступника имеется в числе визитных карточек, которые мы пересматривали, тщетно ища на каждой из них какого-нибудь особенного знака, указывающего убийцу.
Судебное следствие по заведенному порядку началось восстановлением всей биографии госпожи де Монтиль.
Имя Режина де Монтиль было только одним из тех громких псевдонимов, которые сплошь и рядом избираются дамами полусвета. Настоящее же имя несчастной женщины было Мария Реньо, как я уже упоминал выше, а потому метки на ее белье и серебре носили инициалы «М. Р.».
Дочь нотариуса в Шалон-сюр-Соне, который, продав свою контору, впал в крайнюю бедность. Мария Реньо приехала в Париж, подобно многим другим, искать счастья.
Ее жизнь была банальным романом всех хорошеньких девушек, попавших в полусвет. Эта история до того проста и ординарна, что мне кажется излишним рассказывать ее пролог… Одно только нас интересовало: это — ужасный эпилог, а первые любовники Марии Реньо нам были совершенно безразличны. Мы стремились узнать только последних, самых последних, так как в числе их, наверное, находился убийца.
Первым делом мы вызвали официальных покровителей Марии Реньо и по их указаниям могли вполне точно установить, что мотивом преступления был грабеж. С трупа не были сняты драгоценности, которые мертвая имела на себе в роковой день, зато исчезли другие вещи: кольцо с крупным бриллиантом, серьги с дорогими и крупными солитерами, часы в форме сердечка, браслеты, серьги и прочее.
Когда господин Тайлор и я возвратились в сыскное отделение, мой начальник казался сильно взволнованным, у него никогда не было той веры в успех, которая так необходима, и на этот раз он опять говорил: «Вот еще одно дело, которое никогда не раскроется и за которое все газеты поднимут меня на смех».
Однако он мужественно принялся за дело, так как это было его долгом, и в тот же вечер во все гостиницы и меблированные комнаты были разосланы справки о Геслере, так как вполне возможно, что убийца жил или временно остановился в каком-нибудь меблированном отеле.
Ни господин Тайлор, ни я не возлагали больших надежд на этот след, столь предупредительно оставленный убийцей, тем не менее нужно было им пользоваться хотя бы во избежание нареканий, будто мы пренебрегли ошибкой преступника, к тому же ничего другого мы не могли предпринять.
Геслер! Трудно представить себе, до какой степени это распространенная фамилия, и каждый раз, когда мне попадается на глаза афиша, оповещающая о представлении оперы «Вильгельм Телль», я постоянно вспоминаю, что когда-то проклинал это фатальное имя, по крайней мере, столько же, как и швейцарцы.
Между прочим, мы взяли все визитные карточки, которые были поновее, и наши агенты отправились наводить справки по всем указанным адресам в надежде добыть какие-нибудь сведения от этих лиц, которые могли знать привычки Марии Реньо. В тот день, по крайней мере, шестьдесят человек перебывало в сыскном отделении, но от этого наши розыски не подвинулись ни на йоту.
Во
