Читаем без скачивания Индиана Джонс и Дельфийский оракул - Роб Макгрегор

– Но потеряла сознание.

– Что было дальше, не помню.

– Может быть, так повлияло на тебя чувство облегчения от сознания, что туман безвреден, – предположил Инди. – Ты устала, переутомилась, вот и результат.

– Пожалуй, не исключено, но я не кисейная барышня, готовая сомлеть по любому поводу. Разумеется, может быть и другое объяснение – всему причиной миазмы.

Инди состроил кислую мину. Похоже, Дориана тоже склонна впадать в мистицизм, уже сгубивший его отца.

– Да нет, сама подумай – если испарения опасны, тогда и тот, кто тебя вынес, Панос, пострадал бы не меньше тебя. Он наверняка не задерживал дыхания, как Никос, – слишком уж долго он там был.

Позади скрипнула половица, и они обернулись. В дверном проеме стоял Думас.

– Скоро полдень, доктор Белекамус.

Дориана выпрямилась и кивнула.

– Да. Пожалуй, мы готовы.

Дориана наблюдала, как исчезает в разломе верхушка шляпы Джонса, по мере того, как Думас и двое его помощников медленно стравливают веревку. Скоро доска будет у них. Надпись может оказаться любопытной, хотя, скорее всего, ничего существенного.

Практически все более-менее значительное в Дельфах уже найдено. Новые находки лишь подтверждают известное ранее. Разумеется, Джонсу она об этом не говорила; он наивно последовал за ней сюда, полагая, что участвует в важнейшем открытии. Но Джонсу еще предстоит сыграть важную роль, и притом скоро. Он даже не догадывается, насколько важную.

Союзник Алекса при дворе проделал свою работу блестяще. Все вышло прямо-таки чудесно. Король позволил себя убедить. Тем не менее, такая стремительность действий изумила Дориану.

Вообще-то ей было нелегко сосредоточиться на задании Алекса. «Вот именно, – подумала она, – это задание Алекса, а не мое. Не совсем мое».

А миазмы все круто изменили. Когда она входила в них, тайна оракула занимала все ее мысли, что весьма странно уже само по себе. Ведь Дориана никогда не считала оракул чем-то таинственным. Для нее оракул оставался феноменом античности, донаучной эры. Теперь же узрела в нем нечто более значительное, достояние не только прошлого, но и будущего.

А может, все это глупости. Ну какая из нее пифия? Необходимо поговорить с Паносом. Крайне необходимо. Но только без свидетелей.

– Вам помочь?

Дориана резко оглянулась. Позади нее и чуть в стороне стоял молодой грек, уже встречавшийся ей в деревне.

– Что вам тут надо?

– Это сын Паноса, – пояснил Думас. – Иди сюда, Григорис, помоги с веревкой.

Дориана с подозрением следила за ним. Вдруг веревка провисла, и Думас окликнул Джонса.

– Должно быть, уже на месте, – предположила Дориана.

– Нет, – возразил Думас. – Он еще не настолько низко.

– Тогда выберите слабину! – прикрикнула она, решив, что Джонс застрял между стен. – Пошевеливайтесь!

Но Думас отреагировал не сразу; веревка резко дернулась и со звоном натянулась.

Дориана склонилась над расщелиной и позвала Джонса. Через миг донесся его ответ – мол, все в порядке, только он обронил факел. Второй факел быстро привязали к веревке, предназначенной для подъема доски, и спустили Джонсу.

Когда Джонс просигналил, что получил факел, Думас с остальными вновь принялись стравливать веревку.

– Только осторожно, – предупредила Дориана.

Вскоре Джонс сообщил, что заметил доску, и его медленно опустили до ее уровня.

Дориана нетерпеливо вышагивала вдоль трещины взад-вперед. Если Джонсу повезет, то он справится с заданием за полчаса. Многое зависит от сложности работы. Если бы для Дорианы так уж важна была доска, она ни за что не послала за ней Джонса. Хотя у него светлая голова, и он на удивление хорошо осведомлен в археологии, опыта ему явно не хватает. Разумеется, Думас прав – квалификация у Джонса не та. Но она выбрала именно его, понимая, что Джонсу необходимо пощекотать нервы и польстить его самолюбию, иначе интерес к археологии у него пропадет, и он в расстроенных чувствах вернется в Париж.

А этого Дориана допустить никак не могла. Во всяком случае, сейчас. Весь ее план строится фактически на нем.

Дориана находилась у дальнего конца разлома, когда Думас и остальные вдруг взволнованно загалдели. Вряд ли Джонс уже подкопал доску – слишком уж мало времени прошло. Разве что разбил ее или сломал. Но подойдя к Думасу, она увидела, что веревка у него в руках свободно мотается.

– Что случилось? – вскрикнула она.

– Доктор Белекамус, веревка не выдержала. Уж и не знаю, почему.

– Которая из двух?

– На которой был Джонс.

– Что?! Только не это!

Упав на колени, Дориана вглядывалась вниз, но видела лишь бездонную темень. Выхватив веревку из рук Думаса, она быстро вытянула ее на поверхность. Веревка выглядела так, словно ее подрезали, а потом испачкали разрез землей, чтобы выглядело, будто она сама перетерлась. Дориана встала, с видом обвинителя выставив лохматый кончик перед собой. Ублюдок Григорис ухмыльнулся; Дориана была готова присягнуть в этом, хоть лицо молодого грека оставалось невозмутимым, словно маска. А Думас? Тот переминался с ноги на ногу, словно никак не мог найти

устойчивое положение.

И тут Дориана вдруг вспомнила о второй веревке. Может, Джонс схватился за нее, когда лопнула первая. Она посмотрела на землю, но никакой веревки там не было.

– А где же другая? Где еще одна веревка?

Думас глянул на Григориса.

– Он уронил ее. От волнения.

И тут из расщелины донесся крик. Не веря своим ушам, Дориана упала на колени и сложила ладони рупором у рта.

– Инди! Ты меня слышишь?

– Ага! Слышу! – донесся издалека сдавленный голос.

– Ты в порядке?

– Не совсем, – донеслось после секундной паузы. – Киньте веревку. Скорее!

– Ладно! Где ты?

– Повис на доске, но не знаю, долго ли она выдержит.

Дориана через плечо глянула на Думаса.

– Стефанос, быстрее! Веревку!

Думас огляделся, словно веревка должна лежать где-нибудь поблизости.

– Придется вернуться. Она в конюшне.

– Ну, так пошевеливайся, черт побери! Быстрей!

– Сбегай в конюшню, Григорис, – проговорил Думас. – Быстро. Принеси веревку, которая висит на крюке у двери.

– Я разве его велела послать?! – вспылила Дориана, но Думас уже вперевалочку ковылял за быстроногим Григорисом. За ними по пятам спешили и его помощники. Ясное дело, никто не желает оставаться с ней. Интересно, почему бы это?

Встряхнув головой, она вновь повернулась к провалу.

– Сейчас, Джонс! Через пару минут.

Надо было сходить самой. Никому из них доверять нельзя.

Снизу не доносилось ни звука.

– Джонс! Как ты? – Вновь ни звука. – Инди, отвечай!