Читаем без скачивания Случайные связи - Ольга Матвеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Саша проснулась, соседняя полка была пуста — очевидно, ночью ведьма сошла на какой-то станции.
Женщина припомнила, как сквозь полупьяную дрему слышала скорбный шепот:
— Молись за меня, деточка, любому Богу, в которого веруешь. Грех это — заглядывать в будущее. Напридумывала я себе, что людям помогаю, а все одно — грех. Понять не могу, чем я заслужила-то этот дар, ношу эту непосильную, проклятье это! Молись за меня, деточка! А человека того, из прошлого, ты встретишь раньше, чем можешь себе представить. Счастья тебе! Прощай. Не сведет нас больше судьба. Очень надеюсь, что пригодятся тебе мои пророчества. Прощай!
Было ли это на самом деле или был это сон, Саша не знала…
На пустынном перроне маленького вокзала, построенного в начале прошлого века, человек в ярко-оранжевом жилете колет ломом лед. Перестук колес, уходящего поезда. Мартовское бесшабашное солнце. Карандашный росчерк берез на пронзительно голубом небе. Дым Сашиной сигареты. Человек в оранжевом жилете поднимает голову…
Это Митька. Точно Митька. Человек, которого Саша так и не смогла забыть. Так и не смогла простить. Чертова ведьма! Накаркала!
Сашин родной город. Двадцать лет назад
— Ты такая сладенькая, — прошептал он, когда оторвался от ее губ.
Сладенькой шестнадцатилетняя Сашенька была не просто так. Перед встречей с Митькой она пососала карамельку. Многоопытная подружка Дашка надоумила. Сказала, что губки после карамельки становятся вкусными. Мальчикам нравится. А вот вкус дешевой помады — не очень. Так что лучше пожертвовать красотой ради остроты ощущений. К тому же можно ведь и старым бабушкиным способом воспользоваться, чтобы губки алели — просто их покусать. Сашенька, конечно, и надеяться не могла, что на первом же свидании ее начнут целовать, и боялась этого, ибо была она девушкой старомодной, скромной, ни разу не целованной, но Дашка сказала, что с этими парнями нужно быть готовой ко всему. Запросто может сразу же полезть целоваться — кто его знает, этого Митьку, что у него там на уме? Может, не любит он все эти бестолковые церемонии с ухаживаниями. Все эти платонические прогулки по центральной улице и пустые разговоры о Бунине и Хемингуэе, например. Митька — парень взрослый, ему уже восемнадцать скоро. Его в армию весной забрать могут — в институт-то он не поступил.
Так что вполне может случиться, что у Саши сегодня будет первый поцелуй. Правда, Дашка еще сказала, что если он сразу же целоваться полезет, значит, относится к Саше не серьезно. Потому что парни, когда серьезно к девушкам относятся, они их стесняются. Робеют перед ними.
А Саше и целоваться хотелось, но еще больше хотелось, чтобы Митька к ней серьезно относился. Она ведь его любила. Она так долго добивалась свидания с ним. Но целоваться тоже хотелось — все ее подружки давным-давно этим занимались, а потом с удовольствием об этом рассказывали. А Саше и рассказать-то было нечего. И врать не умела, хотя пора было бы научиться. Правда, все же врала — она лишь делала вид, что недотрога, а на самом деле мальчишки на нее внимания не обращали, не было желающих слиться с ней в пламенном поцелуе. Была Саша в свои шестнадцать тощенькая, плоская — грудь только наметилась. А у Дашки-то уже третий размер. И у Наташки — второй. Поскромнее, конечно, но как раз на два размера больше, чем у Саши. А нос у нее какой! Какая-то огромная слива налеплена посреди лица.
А во что Саша одевается! Почти в рванину. В какие-то странные одежки, перешитые из маминых и бабушкиных платьев. Даже новое пальто пришлось смастерить из маминого старенького. И выцветшие пятна закрасить фломастером и дырки, проеденные ненасытной молью, залатать — иначе совсем нечего было бы носить. В стране творился какой-то кавардак. Сашино семейство и раньше-то жило небогато, а теперь от материной невеликой зарплаты и вовсе ничего не осталось. Да и не платили ее. Жили только огородом. Саша уже второе лето продавала на базаре огурцы с помидорами, да ягоды с картошкой. Стеснялась ужасно, но жить на что-то нужно было…
Словом, была Саша жалким, некрасивым оборвышем. Точнее, она сама себе такой казалась. Кто захочет с такой встречаться, а тем более целоваться? Пока никто и не хотел. Хотя Дашка уверяла, что Витька из параллельного класса к Саше неровно дышит, и Петька из Наташкиного подъезда. Но Саша ничего такого не замечала. Или не хотела замечать. Потому что ей нравился Митька. Уже года полтора нравился.
А Митька был красавчик. И умница, наверное. Саша ни разу с ним не разговаривала, поэтому проверить это свое предположение не могла. Знала только, что учился он неплохо. Специально справки наводила. Еще знала, что был у него бурный роман с вечно расфуфыренной девицей, которая училась в той же школе, что и он, но на класс младше. Девица была высокая, длинноногая, грудастая, задастая. Неприлично красивая. Вызывающе дорого и разнообразно одетая. «Фу, вульгарная», — обычно фыркала Дашка, когда речь заходила об этой девице. Ей завидовали.
Когда Саша встречала эту великолепную пару где-нибудь на улице или на дискотеке в городском парке, ее даже мутило от ревности. Она протяжно вздыхала: «да, мне тут ловить нечего!», и все глубже погружалась в мутные омуты своих комплексов. Как она стыдилась себя за некрасивость и тщедушность свою, за бедность! Почему одни рождаются принцессами, а другие нищими? Почему одни живут во дворцах, а другие в маленьких деревянных домиках, склонных к разрушению. Почему одни рождаются красавицами, а другие уродками? Почему у одних и мать, и отец имеются, а других одна мать, да и та вечный ребенок, не желающий взрослеть. Саша никак не могла понять, отчего же ей так не повезло в жизни.
В августе на заработанные от продажи овощей и фруктов деньги Саша купила туфли и платье. Когда она надела обновки, подкрасила ресницы маминой тушью, начесала волосы, произошло маленькое чудо. Сашино отражение в зеркале вдруг показало, что никакая Саша не страшила, а вполне симпатичная девушка, даже нос стал будто бы меньше. Оказалось, что никакая она не тощая, а, скорее, тоненькая. И волосы с начесом выглядели не жиденькими, а пышными. Вот тут Саша и поняла, как много для красоты женщины значит одежда, каблуки, макияж и прическа. В тот самый миг, когда она крутилась перед стареньким, обшарпанным трюмо и впервые любовалась собой, она поняла, чем бы хотела заниматься в своей будущей, взрослой жизни. Именно в это августовское воскресенье, около полудня, Саша догадалась, в чем ее призвание — делать людей красивыми. Помогать золушкам становиться принцессами. В конце концов, совершенно не важно, кто кем родился. Важно то, кто кем может стать.