Читаем без скачивания Чужой. Сердитый. Горячий (СИ) - Тиган Линетт

— Я предполагал, что сегодня ты проявишь себя очень глупо, но, чтобы настолько… Надо быть настоящей неудачницей, чтобы даже не успеть придумать план побега, а бежать прочь в первую представившуюся возможность, — Виктор говорит с насмешкой, явно считая меня настоящей идиоткой.

Но ведь… Он не знает о плане, о следователе и о полковнике, а значит не может знать о моем побеге. Значит, он хочет обвинить меня в любом попавшемся случае?

Гордеев-старший говорит свои предположения так твердо и категорично, отчего я чувствую замешательство. Имей он какие-то доказательства, тогда бы он действительно смог доставить мне большие проблемы.

Виктор неприятно оскалился, будто чувствуя мои мысли, и попытался сократить расстояние. Муж отреагировал бурно, и резко поднялся, встав лицом к отцу, скрывая меня за своей спиной.

— Не смей к ней приближаться, — голос Максима стал низким, угрожающим.

— Не думал, что в свои года буду учить сына опознавать обман изворотливой ото лжи дряни, — насмешливо фыркнул Виктор. Плечи мужа в рубашке стали больше, от напряжения. — Как все удачно совпало, тебе это не кажется странным? Я уверен, что она играла роль больной и немощной девушки задолго до банкета и поговорила с тобой еще до начала, чтобы ты ее меньше… Контролировал, не так ли? — я уверенна, что лицо мужа каменное, не выражающее абсолютно ничего, а вот я сижу изумлённая и показываю весь спектор эмоций Виктору, который плотоядно улыбнулся, замечая мою реакцию.

Но мне нехорошо на протяжении долгого времени, это совершенно естественно!

— Весь вечер бледная… В ее сумочке мы наверняка найдем женскую косметичку, с которой она так часто бегала в уборную, — продолжает Господин Гордеев, а от услышанного я холодею. Он прав, у меня есть косметичка в сумочке, как и у всех других девушек!

Но… Сейчас есть моя правда, а есть ложь Виктора, огранку которой он делает безупречной. Именно в эти минуты Гордеев-старший настраивает своего сына против меня.

Казалось, этого не может быть… Но это действительно так.

— Что вы такое говорите? — вмешалась я, пытаясь сбить остроумного мужчину с мысли. Он посмотрел на меня таким взглядом, что я нервно сглотнула, моментально замолчав.

— Ты выставил наших телохранителей во двор с основной охраной, ответь всего на один вопрос — она об этом знала? — продолжает Виктор, и начинает убеждать не только моего мужа, но и меня в том, что все случившееся — это мой очередной плохой план. — Она знала, — подтверждает его отец, услышав в ответ молчание. — Неудивительно.

— Прекрати наговаривать на мою жену, — не выдержал Максим, сцепляя пальцы рук в мощные кулаки.

— Ты посадил ее за чужой стол. Ближе к выходу. Как все хорошо складывается, не так ли? Не удивлюсь, что ты поставил ее в известность, что мы будем на сцене продолжительное время или твоя любимая жена, копалась в твоих вещах и нашла программу вечера, — пока Виктор преподносит свою ложь настолько правдоподобно, я не знаю, какие слова найти в свое оправдание.

Даже если бы я не пыталась сбежать на самом деле, его слова были не менее логичны, последовательны. Понимаю, что он добивается чего-то очень плохого, для меня.

— Я никогда не захожу в кабинет мужа без спроса! — обреченно выкрикиваю я, не осмысливая, что именно это ему и нужно.

— Она даже знает, где нужно искать, — Виктор Николаевич обходит застывшего сына, приблизившись ко мне, скалясь в ответ на мое возмущение. — Поджог — это очевидный повод устроить хаос и затеряться среди толпы. Я видел, как она побежала к выходу, но, когда я пошел за ней, дверь оказалась заперта.

Осмысливая сказанное мужчиной, я понимаю, что за мной наверняка наблюдал Вадим и он вышел через ту самую дверь, намеренно ее закрыв.

Я просто не могу опровергнуть его слова, при этом не приложив и долю усилий к тем действиям, в которых он меня обвиняет!

— А теперь верни то, что ты украла из кармана моего невнимательного сына, — он протягивает мне ладонь, на которую я смотрю в полном замешательстве. Вот теперь он заигрался — у меня ничего нет! — Живо! — рявкает Виктор. Муж оборачивается и пристально наблюдает за своим отцом, за мной и я отчетливо вижу, как он не может определиться, кому из нас поверить.

Часть 6.2

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Это все ложь, я не пыталась сбежать и ничего не брала из кармана Максима, — тихо и весьма растерянно шепчу я, все еще не осмысливая свою роль в чужом и жестоком сценарии.

Его ладонь мгновенно взмывает вверх и опускается на мое лицо жгучей пощечиной. Я шокировано прикасаюсь к щеке, которая онемела, и смотрю в сторону открытых ворот и машин на парковке. Размышляя сейчас, что свобода была слишком близкой и сладкой, меня это ужасно подавляет.

Всей этой боли и унижения могло бы не быть, но даже сейчас я не могу здраво обдумать правильность моих решений, плохое самочувствие притупляет мои мыслительные способности и язвительный язык.

— Вы все не так поняли… Я испугалась и побежала к ближайшему выходу… — практически шепотом произношу я.

Виктора мои слова не устраивают и сделав шаг, он переступает меня одной ногой, схватив за воротник пиджака, встряхивая.

— Не лги мне, мерзавка. Я вижу тебя насквозь! — кричит он мне в лицо, и я совершенно не понимаю, что происходит.

— Но я ничего не крала! — Виктор отталкивает меня на землю с такой силой, что удар в спину болезненно вышибает весь воздух из легких, дезориентируя. В следующее мгновение меня отрезвляет рвущиеся шелковое платье, отчего я начинаю паниковать, прочувствовав весь ужас сложившихся обстоятельств. — Виктор! Нет! — я пытаюсь отбиться от Гордеева-старшего, а от парализующего сознание страха, по щекам бегут горячие слезы.

— Лицемерная сука, я научу тебя быть честной, — шипит он, и разорвав верхнюю часть платья, выпрямляется. Я натягиваю и укутываюсь в пиджак Максима, скрывая обнаженные плечи, грудь и живот.

Меня трясет.

— Твои, — произносит Виктор, отступая от меня и передавая Максиму в ладонь нечто небольшое и звенящее. — Ей почти удалось обмануть нас обоих и это — тому подтверждение, — я сквозь залитые слезами глаза пытаюсь сконцентрироваться и рассмотреть, что находится в руке мужа, а когда понимаю, перестаю дышать.

В ладони Максима — его собственные ключи от феррари и это понимание решительно бьет под дых.

Я перевожу взгляд на Виктора и не могу поверить, что все это — часть его личной игры, в которой мне предназначена роль жертвы.

Он подставил меня! Жестоко, хитро, провокационно и психологически правильно — муж смотрит на меня с примесью отвращения и обиды, которая захлестывает его одним мощным ледяным осознанием. Только не это…

— ты продолжишь защищать эту лживую суку или наконец-то осознаешь, что она из себя представляет? — интересуется Виктор, оказавшись за спиной Максима, нашептывая ему, как самый настоящий дьявол. — Твоя преданная и покладистая жена намеревалась сбежать, — продолжает он, неотрывно наблюдая за мной темными глазами на плохо освещаемой территории.

— Я не пыталась сбежать! Это все неправда! Максим, прошу, дай мне объясниться… — Гордеев резко отходит в сторону и отворачивается от меня и своего отца, глядя перед собой, крепко сжимая в своем кулаке ключи от машины.

Я собственной кожей чувствую его острую ярость и обиду. Он мне верил. Для него, все сказанное отцом — удар в спину, но этот удар лично мой. Он не может проглотить подобное очередной раз от предательницы жены, как бы сейчас не хотел казаться сильным и независимым в глазах своего отца.

— Пожалуйста, Максим… Выслушай меня… — чтобы встать очередной раз, мне приходится очень постараться и вложить в это все силы, а подойти к нему на шатких, слабых ногах — настоящая пытка. — Все совершенно не так, — когда касаюсь его руки, он резко отходит от меня, словно ошпарившись.

Не поднимает взгляд. Он больше не хочет меня видеть.

Его лицо искажается от боли и предательства, а я в этот момент не могу его утешить. Его отец сделал все и даже больше, чтобы любящий женщину сын, отвернулся от меня, перестал мне верить окончательно.