Читаем без скачивания На Муромской дороге - Сергей Шведов

– Звони Портсигарову, – посоветовал Гонолупенко Балабанову. – Шоумен наверняка в курсе кремлёвских планов. Это наш генералитет вечно конспирируется от своих сотрудников, боясь сболтнуть лишнее.

Встреча с деятелями шоубизнеса состоялась на в Балабановской квартире, за обильно накрытым столом, ибо по иному заманить избалованных звёзд эфира на свиданку с милицией не представлялось возможным. Балабанов, вбухавший в выпивку и закуску чуть не половину месячного жалования, пребывал в минорном настроении. Гонолупенко показывал Вовке козу и строил ражи, чем довёл дитя сначала до смеха, а потом до слёз. Слёзы, впрочем, тут же испарились, поскольку Портсигаров заявился в гости со смешным монстром в руках и презентовал его Балабановскому отпрыску, который вместо того, чтобы завопить от ужаса при виде чудовищно уродливой игрушки, заверещал от восторга.

Портсигаров был надменен и груб, верный признак того, что финансы у него опять поют романсы. Коля наоборот являл собой джентльмена, преуспевающего на избранном поприще, самодовольного и благожелательно настроенного к окружающему миру.

Дабы слегка развлечь гостей перед серьёзным разговором, Балабанов передал им в собственном изложении пару тройку исторических анекдотов, услышанных от деда Игната,

– Эк, удивил! – хмыкнул Коля. – Про этот дом, брат, и не такое рассказывают. Сам-то небось по ночам вздрагиваешь?

Балабанов от заданного в лоб вопроса смутился, что не ускользнуло от настроенного на весёлый лад Коли.

– Колись, мент, – сказал хмелеющий Портсигаров. – Не зря же ты нас к себе пригласил. Только учти, в переворотах я больше не участвую: дело хлопотное и неблагодарное.

– Орден же тебе дали, – осудил Портсигарова за жлобство Коля. – Войди же в положение нищей российской казны. Вокруг неё и без того народу толчется – палкой не провернёшь, а тут ещё ты со своими претензиями.

– Сосновского нет, – закручинился Портсигаров. – Эх, пропадёт человек ни за грош в своём зачуханном Лондоне. А какое шоу сорвалось!

– Огребли-то мы немало, – напомнил рассеянному другу Коля. – Вот и Гонолупенко не даст соврать.

– А расходы, – возмутился Портсигаров. – Всё же на мне было. Коронацию, можно сказать, на мои средства провели.

– Положим и олигархи не подкачали, – заметил вскольз Коля. – Но в одном ты прав: власть наша преданных и умных людей не ценит. А посему пусть впредь обходится без нас.

– А патриотизм, – напомнил вдохновившийся после третьей рюмки Балабанов. – За державу вам не обидно, интеллигенты? А потом, о перевороте сейчас и речи нет. Задача перед нами поставлена, в общем-то, плёвая: без сучка и задоринки ввести в Россию в состав цивилизованного человечества, не ударив в грязь лицом перед высоким гостем.

Каля хмыкнул, Портсигаров захохотал. На лицах обоих шоуменов скепсис был написан самыми яркими красками. Сам Балабанов весьма смутно представлял, что нам в цивилизованном мире делать. Но как раз мнение майора милиции никого из власть предержащих не интересовало, а приказы у нас обсуждать не принято, даже если от этих приказов за версту несёт абсурдом.

– Нет, если брать аспект не политический, а художественный, то в поставленной задаче есть рациональное зерно, – задумчиво проговорил Коля.

Фраза была слишком замысловатой для милицейского ума, а потому Балабанов шоумена не понял, о чём не постеснялся поведать вслух:

– Пыль надо в глаза пустить Жоре, – перевёл Гонолупенко речь Коли с языка интеллигентского на простонародный. – Причём так пустить, чтобы мир ахнул. Задачка, конечно, не для средних умов и не для средних талантов. Придётся Масальскому с Аристовым подсуетиться.

– Я тебя умоляю, – всплеснул руками Портсигаров. – Что твой Масальский может, кроме как пудрить мозги пенсионерам державной идеей. А самое большое, на что способен Эдик Аристов, так это показать, как Вова поит Жору пивом и рассказывает ему байки про осетров. Тут гений нужен! Тут нужна игра на грани мирового катаклизма.

– Ой, не надо, – засомневался Балабанов. – Привлекут ещё, чего доброго, за экстремизм.

Но Портсигарова уже понесло, возможно, от выпитой водки, а возможно его вдохновил масштаб поставленной задачи, а скорее то и другое вместе.

– Может быть, организуем нашествие инопланетян? – неуверенно предложил Коля. – И совместное его отразим?

– Портсигаров не повторяется, – гордо отмахнулся шоумен. – Глобальная демонстрация антиглобалистов, – робко подсказал Балабанов. – Я тебя умоляю, майор, не лезь со своими милицейскими экспромтами. Мы Россия как никак, а не зачуханная Европа, чтобы пугать Жору хулиганствующими молодчиками.

– Зато, какая была картинка, – запротестовал обиженный за мундир Балабанов. – Одних полицейских было десять тысяч. Весь мир с замиранием сердца следил – прорвутся или не прорвутся, набьют морду или не набьют.

– Может цыганский табор покажем в стиле а ля Михалков? – предложил Коля. – К нам приехал наш любимый, Георгий Георгиевич дорогой.

– А за цыганами выпустим дрессированных медведей во главе с министрами дел чрезвычайных и дел внутренних, – саркастически хмыкнул Портсигаров. – Вся Европа захлебнется от восторга на нас глядючи. Я тебя не узнаю, Коля. Идеи на уровне Киселидзе.

– Державную мощь надо явить, – солидно сказал Гонолупенко. – чтобы Жора не слишком возносился.

– Где ты её возьмёшь, эту мощь, – вздохнул Коля. – Боеголовок осталось – слёзы. – Трясти боеголовками – это моветон, достойный какой-нибудь Верхней Вольты, а не нашего демократизированного Отечества. Да и кого ныне боеголовкой напугаешь? А уж с Жорой на эту тему и вовсе шутить опасно. По слухам, он человек с весьма скромным чувством юмора.

Только после четвертой рюмки Балабанов оценил по настоящему масштаб поставленной перед ним задачи и из состояния экспрессивного передёл в состояние депрессивное. Уж если Портсигаров пасует, то что же, спрашивается, требовать от скромного майора Балабанова, для которого вся мировая политика – тёмный лес. Стыдно признаться, но Балабанов до сих пор не мог уяснить, чем народ цивилизованный отличается от народа нецивилизованного. Может водки пьют меньше? Или политическая элита на лапу меньше берёт? Ну чем, скажите, их слон и осёл цивилизованнее нашего медведя?

– Надо брать интеллектом, – подсказал Коля. – Гражданский форум провести. – А где мы столько граждан наберём? – усомнился Гонолупенко. – У нас же либо народные массы, либо тусовочники. Может этого Жору сначала того, а потом того. Первое того спишем на террористов, а второе – на наши доблестные службы, проявившие расторопность.

– Скандал будет международный, – поморщился Коля. – Принимающая сторона должна обеспечить безопасность. Первое «того» до такой степени дискредитирует наши спецслужбы, что вторым «того» их репутацию в мире уже не спасешь. – Террористы не годятся, – согласился с Колей Портсигаров. – А потом, было всё это и не один раз. Ни Жору, ни его электорат бородами не удивишь. Хороши союзники по антитеррористической коалиции, проспали вылазку в собственном доме. – Уж чья бы корова мычала, а их бы помолчала, – обиделся на отповедь Гонолупенко.

Балабанов уже пожалел, что купил столько водки. Судьбу Отечества надо обсуждать если и не совсем на трезвую голову, то, во всяком случае, вокруг одной бутылки, ибо бутылка вторая неизбежно рассеивает внимание и порождает массу ненужных фантазий там, где требуется холодный расчёт.

– Именно расчёт, – охотно подтвердил Портсигаров. – Без мистики нам не обойтись. – Опять запускаем в оперативную разработку Джульбарса? – насторожился Балабанов.

– Шаман пойдёт только для затравки, а дальше будет Апокалипсис – тотальное противостояние Добра и Зла.

– А устоим? – усомнился Балабанов. – С Аль Каидой не можем справиться всем цивилизованным человечеством, а тут шутка сказать, вся Сатанинская рать.

– Ой, темнота, – покачал головой Портсигаров. – Глубинка. Что нужно для крепкого и нерушимого союза двух не шибко расположенных друг к другу стран?

– Общий враг, – быстро подсказал Гонолупенко. – Вот! – возликовал от чужой понятливости Портсигаров. – Людей объединяет не любовь, Балабанов, а страх. Если есть ось зла, то полюбишь и козла.

– Не лишено, – сказал Коля. – Так ведь у нас нет связи с Низом, – забеспокоился Балабанов. – То есть туда – милости просим, а оттуда пока никто не приходил. И, может быть, к счастью.

– Ох уж эти мне провинциалы, – покачал головой Портсигаров. – Да ещё в милицейских мундирах. Современным миром, майор, правит не факт, а видимость. Факты же признаются за реальность только тогда, когда они эту видимость подтверждают. Вот это и есть цивилизованный подход к мировым проблемам. – Правильно, – сказал Коля. – Дайте мне видимость, а факты её подтверждающие я вам подберу. Пальчики оближите.