Читаем без скачивания Врата - Фредерик Пол

   |  него  в  неоплатном  долгу.  Он  родился в Элстри,

   |  Хартфорд,   51   год   назад.  Окончил  Лондонский

   |  университет   и   потом  готовился  к  адвокатуре.

   |  Работал   несколько   лет   в   Перте  на  газовых

   |  месторождениях.  Мы опечалены его отлетом, но в то

   |  же  время  радуемся,  что исполняется его заветное

   |  желание,    он    возвращается   в   свой   родной

   |  Хартфордшир,  где  посвятит  свои  пенсионные годы

   |  службе  обществу  и  изучению церковных хоралов. В

   |  ближайшее воскресенье будет избран новый староста,

   |  если будет кворум не менее чем из девяти прихожан.

   Это  была  меньшая  линия радужных цветов вдоль правого края панели, от красного до фиолетового. Фиолетовые линии в самом низу, и цвета переходили друг  в друга постепенно, только изредка видны были линии ярких цветов или черные.   Все   очень   точно  походило  на  то,  что  астрономы  называют Фраунгоферовы  линии.  Единственный способ узнать, из чего состоит планета или  звезда,  -  поглядеть  в  спектроскоп.  Но  нет.  Фраунгоферовы линии показывают,  какие  элементы имеются в источнике излучения (или в том, что находится  между источником излучения и вами). Эти же показывали Бог знает что.

   Бог  и,  может  быть,  Дэйн  Мечников.  Он  улыбался и был поразительно разговорчив.  "Вот  эта полоса из трех синих линий, - сказал он. - Видишь? Похоже,  они  указывают  на  опасность  полета.  По крайней мере компьютер рассчитал,  что  если  есть шесть и больше таких линий, корабль никогда не возвращается".

   Теперь  он полностью овладел моим вниманием. "Боже! - сказал я, думая о том,  как  много  хороших  людей погибло, потому что они не знали этого. - Почему об этом не говорят на курсах?"

   Он  сказал  терпеливо  (для  него): "Броудхед, не будь тупицей. Это все совершенно новое. И по большей части предположительное. Далее. Зависимость между опасностью и количеством линий не очень четкая. Если ты думаешь, что появление  новой  линии  означает  новую степень опасности, ты ошибаешься. Можно подумать, что пять линий означают тяжелые потери, а если таких линий совсем  нет,  то  нет  и потерь. Но это неверно. Наименее опасными кажутся спектры с одной и двумя линиями. Три тоже неплохо, но тут отмечены потери. При отсутствии линий почти столько же потерь, как при трех".

   На  какое-то время я даже подумал, что ученые Корпорации заслужили свою оплату.  "Тогда  почему  бы  не  отправлять корабли только туда, где линии свидетельствуют о безопасности?"

   -  Мы  в  сущности  не  уверены, что они безопасней, - сказал Мечников, снова  терпеливо  для  себя.  Тон его звучал гораздо безапелляционней, чем слова.  -  К  тому  же в бронированном корабле можно справиться с большими опасностями, чем в легком. Прекрати задавать глупые вопросы, Броудхед.

   -  Прости. - Мне было неудобно сидеть за ним, скорчившись и глядя через его  плечо,  так что, когда он повернулся, его бачки мазнули меня по лицу. Но мне не хотелось менять позицию.

   -  А  теперь посмотри на желтые. - Он указал на пять ярких полос. - Эти линии  как  будто  коррелируют  с  успехом  полета.  Бог  знает,  что  они обозначают,  -  это  ведь  обозначения  хичи,  - но в терминах финансового вознаграждения   экипажей   существует  очень  неплохая  корреляция  между количеством желтых линий и денежным вознаграждением экипажа.

   - Ух ты!

   Он   продолжал,   как   будто  ничего  не  слышал.  "Естественно,  хичи рассчитывали свои приборы не для того, чтобы измерять твои или мои доходы. Приборы  измеряют  что-то еще, кто знает что? Может, плотность населения в этой   области   или   степень   технологического   развития.  Может,  это путеводитель  туриста,  и  говорится в нем только, что в этой области есть четырехзвездочный  ресторан.  Но  вот  что  очевидно.  Пять  желтых  полос соответствуют  размеру  вознаграждения,  в  пятьдесят  раз  большему  -  в среднем,  чем  две  линии,  и  в  десять  раз  большему, чем при остальных показателях".

   Он  снова  повернулся,  так  что  его  лицо  оказалось  всего  в десяти сантиметрах  от  моего, глаза его смотрели прямо в мои. "Хочешь посмотреть другие наборы? - спросил он тоном, который требовал, чтобы я ответил: нет. Я так и поступил. - Хорошо". И замолк.

   Я  встал  и  попятился,  чтобы  освободить немного места. "Один вопрос, Дэйн.  У тебя, очевидно, есть причина рассказывать мне это, прежде чем оно станет общеизвестно. Какая же?"

   -  Ты  прав, - ответил он. - Я хочу эту, как её там, в экипаж, если полечу на трехместном или пятиместном.

   - Клара Мойнлин.

   - Все равно. Она хорошо держится, не занимает много места, знает... она лучше  знает, как вести себя с людьми, чем я. Я иногда испытываю трудности в  межличностных  отношениях,  -  объяснил  он.  -  Конечно, если полечу в трех- или  пятиместном. Если будет подходящий одноместный, я возьму его. Но если ни одного одноместного с хорошими показаниями не будет, я хочу лететь с  тем,  кто  умеет  себя вести, не вцепится мне в волосы, умеет управлять кораблем - все такое. Ты тоже можешь лететь, если хочешь.

   Когда  я  вернулся в свою комнату, Шики оказался там чуть ли не раньше, чем я начал распаковываться. Он был рад мне.

   "Жаль,  что  ваш  полет оказался бесплодным, - у него бесконечный запас мягкости  и доброты. - Жаль вашего друга Кахане". Он принес мне чая, потом сел на мой шкаф, как в первый раз.

   Катастрофический полет почти ушел из моего сознания, которое было полно сладкими  мыслями  о  последствиях  разговора  с  Мечниковым.  Я не мог не говорить об этом. И пересказал Шики все, что говорил мне Дэйн.

   Он  слушал,  как  ребенок  слушает  волшебную  сказку, его черные глаза сверкали.  "Как  интересно,  -  сказал  он.  -  Я слышал разговоры о новых данных,  которые скоро сообщат всем. Только подумать, если можно вылетать, не боясь смерти или..." - он замолк, взмахивая своими крыльями.

   - Это еще не совсем точно, Шики, - сказал я.

   -  Конечно,  нет. Но положение улучшилось, верно? - Он помолчал, глядя, как  я делаю глоток почти безвкусного японского чая. - Боб, - сказал он, - если  вы  пойдете  в  такой  полет и вам понадобится человек... Конечно, в шлюпке от меня мало толку. Но на орбите я не хуже любого другого.

   -  Я  знаю,  Шики.  -  Я старался говорить как можно тактичнее. - А как Корпорация?

   - Мне разрешат вылет, если не будет других желающих.

   -  Понятно. - Я не сказал, что не хочу участвовать в полете, на который нет  желающих.  Шики  это  знал.  Он  один из подлинных ветеранов Врат. По слухам, он получил большую премию, достаточную для Полной медицины и всего прочего.  Но либо потерял ее, либо отдал кому-то, а сам остался калекой. Я знаю,  он  понимал,  о  чем  я  думаю,  но сам я совсем не понимал Шикетея Бакина.

   Он  подвинулся  с  моего пути, когда я убирал вещи, и мы сплетничали об общих  знакомых.  Корабль  Шери  еще  не  вернулся.  Пока  еще  не  о  чем беспокоиться,   конечно.   Можно   дать   еще   несколько   недель  -  без катастрофических последствий. Конголезская пара, как раз за перекрестком в коридоре,  вернулась  с  большим  количеством  молитвенных вееров из ранее неизвестного муравейника хичи, на планете вокруг звезды А-2, в самом конце спирального  рукава  Ориона.  Они  разделили миллион на три части и увезли свою долю назад в Мунгбере. Форхенды...

   Как  раз,  когда мы о них говорили, показалась Луиза Форхенд. "Услышала голоса, - сказала она, вытягивая шею, чтобы поцеловать меня. - Жаль, что у вас оказался такой тяжелый рейс".

   - Во всякой игре есть проигравшие.

   -  Ну,  добро  пожаловать  домой.  У  меня получилось не лучше. Тусклая маленькая  звезда,  мы не нашли никаких планет. Понять не могу, зачем хичи проложили туда курс. - Она улыбнулась и погладила меня по шее. - Приходите ко мне на вечеринку по случаю возвращения. Или вы с Кларой?...

   -  Спасибо,  -  сказал  я,  и  она не поднимала больше вопроса о Кларе. Несомненно,  слухи уже распространились: сигнальные барабаны Врат работают днем  и ночью. Через несколько минут она ушла. - Хорошая женщина, - сказал я Шики, глядя ей вслед. - Хорошая семья. Она как будто чем-то встревожена.

   -  Боюсь,  что  да, Робинетт. Ее дочь Лу просрочила время. В этой семье много горя.

   Я  взглянул на него. "Нет, не Вилла и не отец; они в полете, но время у них еще не вышло. Был еще сын".

   - Я знаю. Генри, мне кажется. Они называли его Хэт.

   -  Он  умер  перед  их прилетом сюда. А теперь Лу. - Он склонил голову, потом   вежливо   подлетел  ко  мне,  взял  пустую  фляжку.  -  Мне  нужно возвращаться на работу, Боб.

   - Как ивы?