Читаем без скачивания Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

— За это ты ответишь отдельно, Ярослава, — холодно говорит Макс, отпрянув от парня, когда я, аккуратно замахнувшись, согнала его, никому не желая вредить. Он поднимается на ноги, отойдя на пару шагов дальше, когда я трепетно опускаюсь перед другом на колени, откладывая нож.

Мои руки снова оказываются в дурманящей меня алой крови, а Артем, едва дыша, приоткрывает глаза, не в силах произнести ни слова. Бесконтрольные слезы падают на его футболку, пока я соображаю, где оставила свой телефон.

Но я чувствую своей спиной его ноги, испуганно дергаясь.

Гордеев не дает мне обернуться, снова перехватывая меня за волосы, больно потянув вверх, одновременно с этим отталкивая ногой нож. Он практически выскальзывает из моих рук, отъезжая по гладкому линолеуму в другую часть комнаты.

— Теперь твой черед, — шепчет на ухо это бесчувственное животное. — Шлюха, — с пренебрежением давит меня этим словом, дергая меня за плечи.

— Нет, пожалуйста… Оставь меня, оставь! Дай мне сначала помочь ему, прошу тебя! — я сопротивляюсь, когда он хочет вывести меня из кухни.

Я ожидала сейчас всего, но не того, что он потянет меня обратно к окровавленному, едва живому другу. Когда я замечаю образовавшуюся маленькую лужу на полу у его головы, то проклинаю только себя и свою неосторожность.

— Смотри! — Максим толкает так, что я падаю на колени перед Артемом с отвратительным грохотом, морщась. Еще немного силы и, кажется, у меня бы треснули колени. — Это только твоя вина! Твоя, Ярослава, и так будет с каждым, кто попытается мне перечить или встать между нами. Поняла? Ты меня поняла? Запоминай этот момент, потому что в другой раз я могу не рассчитать силу, — дергает он меня из стороны в сторону, пока я откровенно завываю от боли, пытаясь вылезти из его жестких рук.

— Поняла! Поняла, отпусти меня. Отпусти, пожалуйста, мне больно, отпусти, — кричу я, бессильно всхлипывая, ощущая себя беспомощной. Слышу шаги и на секунду мне кажется, что это Андрей, внезапно вернувшийся раньше…

Нет, нет. Это не брат. Гребаные ублюдки!

— Игнат, убери его… Пока в больницу, — говорит Максим, неожиданно отпуская мои волосы, и перехватив за талию, заставляет встать на дрожащие ноги.

Меня колотит.

— Ты чудовище, — всхлипываю я, — отпусти меня! — кричу, пытаясь вывернуться, но Максим с такой силой сжимает меня, что все мои бесполезные трепыхания причиняют мне боль. Вижу Игната, повернув к нему голову, но он отворачивается от меня. Он игнорирует тот факт, что мне не требуется помощь сильного обученного человека. — Ты мерзкий ублюдок, Макс, — обида и боль выплескивается в агрессию, когда я в очередной раз пытаюсь извернуться в руках Гордеева.

Максим, похоже, теряет свое терпение, подхватывая меня под бедра и закидывает на плечо. Первые секунды, когда в мой живот врезается его мощное плечо, напоминающие камень, я почти задыхаюсь, одним разом выдохнув способность сражаться.

— Ключи от машины, — требует Гордеев, после чего слышится металлический звон ключей. — У тебя не больше десяти минут, жду тебя внизу.

Он выносит меня из моей квартиры в пижаме. В машине я настолько напугано выжимаюсь в угол заблокированной двери, дрожа от мысли, что именно этот бесчувственный монстр будет со мной делать, и смогу ли я выжить.

Максим сидит рядом, но даже не смотрит в мою сторону, о чем-то тихо размышляя, а мне от этого становится вдвойне жутко.

Часть 7.1

Я оказываюсь в его апартаментах. Босая, заплаканная, растрепанная… И подавленная собственным страхом. Максим не обращает на меня никакого внимание, зная, что я иду за ним все это время. А я иду, боясь последствий за сопротивление.

Даже если бы я захотела сбежать, меня силком сразу же приволокли назад его псы, не дав возможности добежать до лифта.

Гордеев разгоняет своих телохранителей и одну женщину из кухни, которая при виде меня, расширила глаза, сбегая следом за мужчинами. На какое-то мгновенье мне кажется, что нужно увязаться за людьми, не позволить им оставить меня наедине с разъяренным Господином Гордеевым, но ловлю его взгляд, который сковывает и заставляет быть тихой.

— Сядь, — он отодвигает стул, крепко сжимая в своих руках его спинку, терпеливо наблюдая, как я подхожу к нему. Слез уже нет, как и всхлипов, но меня трусит, словно что-то хочет выплеснуться наружу, но из последних сил цепляется за здравомыслие, не позволяя мне провоцировать животное.

Максим обходит стол и садится, напротив.

Передо мной накрыт обед с домашней кухней, по-настоящему шикарными блюдами. Гордеев отпирает бутылку вина, выплескивает его в два бокала, и расстелив салфетку у себя на коленях, пронизывает меня взглядом, будто я его главное блюдо.

— Мой обед для тебя, Ярослава, как и обещал. Видишь? Я сдерживаю свои обещания, — упрекает, — пробуй, — приказывает.

Я беру вилку с ножом, не поднимая взгляда. Осматриваю каре ягненка, и не спешу разрезать мясо, напрягая руки, чтобы они не дрожали столь явно. Все это время он не спускает с меня взгляда, буквально пытая им и уничтожая. Когда я решаю на свой риск попробовать мясо, от паники я не чувствую вкуса, осторожно кивая.

— Вкусно, — шепчу я, и схватив бокал вина, запиваю кусочек мяса, боясь им подавиться под таким вниманием Максима.

— Откинь волосы на спину, — неожиданно распоряжается Гордеев, опуская взгляд на мою шею.

Я неверующе смотрю на него, не понимая, чего именно хочет Гордеев. Синяк на моей шее его еще сильнее разозлит, и Макс может перестать себя контролировать… А контролировал он себя или уже успокоился?

Неужели он так хорошо умеет маскировать свои чувства? Сейчас он кажется совершенно бесчувственным или это лишь оболочка того кошмара, что внутри него?

— Хочешь, чтобы я сам убрал? — угрожающе уточняет Макс, и я мгновенно откидываю волосы на спину, судорожно покачав головой. — Теперь объясняйся.

— Это вышло совершенно случайно… — внимательно разглядываю перед собой тарелку. — Я не ожидала того, что Артем испытывает ко мне чувства. Он бы никогда не сделал подобного, будь я в отношениях… Артем не виноват, мы немного перепили, и… — меня затыкает соприкосновение кулака мужчины со столом, из-за чего завибрировали все тарелки.

— Тебе было не понятно, что мне не нравится твоя дружба с парнем? Почему ты заставляешь меня повторять такие очевидные правила в наших отношениях? — спокойно спросил Максим, когда я уже не знала, что было лучше — продолжить с ним выяснять отношения или сразу выпрыгнуть из окна.

— Все было ясно, — тихо отвечаю я. — Просто мне показалось, что мы… Расстались. Если мы не вместе, значит, мне можно гулять с кем хочу я сама, — прошептала я на одном выдохе.

— Тебе показалось, Ярослава, — рявкает Гордеев.

— Ты не можешь меня заставить встречаться с тобой, это ты понимаешь? — несмело подняла взгляд, увидев, как он пронизывает меня насквозь.

— Дело в том, малышка, что могу. И могу не только это, если будешь со мной пререкаться или скажешь еще что-то о нашем расставании. Этого не будет, пора бы уже усвоить мои слова, Ярослава, — недовольно говорит Максим, возвращаясь к своей тарелке, бесстрастно продолжая ужинать.

— Я хочу домой, — шепчу я, посмотрев на мужчину. Он, не отрывая от меня взгляда, пьет вино. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Сегодня ты останешься у меня. Я хочу тебя трахнуть, — резко выпаливает Максим, а я ощущаю, как бледнею и на глаза снова набегают слезы. — Если не будешь сговорчивой, я найду способ, чтобы заставить. Не дразни меня, во мне кипит ярость на все твои выходки. Теперь вставай и отправляйся в спальню, — он кивает подбородком в сторону спальни, а я не могу заставить себя встать, жалостливо всхлипывая.

— Но я… Но я не хочу, — давлюсь воздухом, пораженная его словами. Когда Гордеев делает выпад, поднимаясь, я машинально встаю из-за стола, отскакивая, опасливо таращась на мужчину.

— Иди, — приказывает он, заставляя меня подчиниться.

Я выскакиваю из кухни, но в спальню заходить не осмеливаюсь, зато мои глаза покосились на входную дверь, которая должна быть открытой. Максим шумит на кухне, возможно, убирает, а, возможно, решил дать мне время на принятие ситуации.