Читаем без скачивания Гелиос. Жизнь после нас - Роман Бубнов

– Северная Станция. Повторяю. Немедленно смените курс, или…

– Виллера на экстренную связь, тупоголовый ты Маймун. Даю 30 секунд. После этого всю вашу шарашку поджарю, как барбекю, – Самсон кивком подал сигнал невзрачному кудрявому офицеру в дальнем углу рубки с толстыми бакенбардами на обеих щеках. – У меня крылатые ракеты с двухфазными ядерными боеголовками. По пятьсот килотонн каждая. Мы готовы к залпу. Давай, сморкач, возьми меня за горло еще раз. Рискни усами. Посмотрю, как твои акриловые пломбы стекут в сапоги.

– Вы блефуете. – осторожно отозвались на том «конце провода».

– А ты проверь по монитору, молокосос. Заряды свежие, только с полигона. Еще «фонят». Время пошло!

В рубке воцарилась гробовая тишина, которая бывает разве что на похоронах или перед официальным присвоением новых званий.

Зная строгий и решительный нрав генерала Файервуда, никто не смел сомневаться в твердости его слова. В трудной ситуации уж чья, но его рука никогда не дрогнет. Даже если последствия будут страшными. Даже если это будет ошибкой.

Генерал был принципиальным и с лихвой доказал это в другой жизни, приняв схожее решение, закончившееся для мира ядерным апокалипсисом.

Пауза затянулась, и если бы не Гомер, радостно размахивающий руками у радара, у некоторых офицеров точно бы случился сердечный приступ.

Громкоговоритель в рубке зашипел голосом Аарона Виллера:

– Истребителям звена взять курс 090. Генерал, мое почтение. Какими судьбами в наших краях? Да еще и с такими горячими подарками. Я думал, мы утилизировали весь ядерный боезапас после страшных баек про Конец Света. Вы, как всегда, полны сюрпризов.

– Я прошу вас объясниться, полковник. Что у вас происходит? Что за боевая операция? Почему по-прежнему не функционирует тропосферная коммуникация? Что с инженером связи, лейтенантом Уорд?

– Боюсь, у меня очень плохие новости, генерал. Спускайтесь, я все вам объясню.

– Она жива? Что случилось? – Файервуд моментально вспотел.

– Я жду вас на авианосце, на своем капитанском мостике.

– С каких это пор он стал твоим?

– Прилетайте, Генерал. Воздушное пространство в вашем распоряжении. Конец связи.

Радиосигнал оборвался.

Эдвардз неодобрительно помотал головой:

– Это может быть опасно, сэр. Полковник ведет себя подозрительно.

– Спокойно, сынок. Все будет хорошо, надо разобраться. Подготовьте Цитадель и моего личного телохранителя. Я все улажу. Гомер, ты будешь старшим в мое отсутствие. Огонь открывать только в случае крайней необходимости, – Самсон снова кивнул невзрачному таинственному кудрявому силовику без погон с густыми бакенбардами на обеих щеках.

Цитадель была излюбленным летательным аппаратом генерала Файервуда. Тяжелый транспортный самолет Aigrette J-90, переделанный под бронированную крепость – летающую артбатарею на турбореактивной тяге с убойными гаубицами, скорострельными ракетными установками, пулеметами и лазерной нагревательной гипер-пушкой.

Подхваченная завихрениями ветра от струй раскаленного воздуха темно-синяя пилотка с белой эмблемой ЮКЛ слетела с головы немолодого сержанта прочь. Сопла всех четырех реактивных двигателей Цитадели были повернуты перпендикулярно взлетно-посадочной палубе, создавая подъемную тягу нереальной силы.

Благодаря усиленным амортизационным стойкам шасси воздушная крепость выполнила посадку мягко и бесшумно.

Встречающий сержант поспешил к кораблю, чтобы лично поприветствовать спускающееся по трапу высокопоставленное должностное лицо с Северной Станции и препроводить известного военного и политического деятеля в расположение полковника Виллера:

– Генерал Файервуд, сэр. Большая честь… – трудно было не заметить, что левый глаз мужчины был стеклянным, видимо, доставшийся в память об участии в «Кровавой вязи».

– Опустим церемонии, сержант. Веди к своему начальнику, – Самсон повернулся к следовавшему за ним бойцу. – Я возьму с собой Молчуна. Остальному экипажу держать корабль готовым к взлету. Без моей команды никаких самостоятельных «радикальных» движений не предпринимать. В контакт с местными службами не вступать. Открывать огонь только в ответ на прямую агрессию. Как поняли?

– Слушаюсь, сэр. Будьте осторожны! – вытянулся боец.

Молчун был усовершенствованным бронированным прямоходящим человекоподобным дройдом полицейского предназначения серии Passer 2L. Эти модели использовались для патрулирования Ос-Фау-И-Авука и для надзора за преступниками в Глинице. Именно такая машина изувечила Клеменса Чапмана в пучине подземных раскопок и чуть не убила Дуайта Кэннинга. Заплатка на директиву о непричинении вреда человеку превращала эти модели в умные и безжалостные машины-убийцы.

С трудом поспевая за быстрым и бойким «ветераном», Файервуд в сопровождении Молчуна спустились на грузовом лифте в шумный самолетный ангар. Затем, минуя госпиталь с операционным залом и находящиеся под ним помещения для отдыха экипажа, последовали сквозь нижнюю палубу во внутренний закрытый док, расположенный в поддонном килевом выступе-плавнике, опущенном в воду.

Секция представляла собой небольшую изолированную комнату ангарного типа с панорамным стеклянным полом и открытым бассейном. В свете мощных подводных прожекторов можно было любоваться щедрым разнообразием рыб, каракатиц и медуз.

Прямо над водой на направляющих кронштейнах был подвешен глубоководный самоходный батискаф Scuba Noah «Ной» – легкий двухместный подводный аппарат со сферической гондолой и гребными винтами.

Потолок ангара украшали отблески и преломляющиеся эффектные отсветы от поверхности сквозного бассейна.

Красивая, умиротворяющая и в некотором смысле волшебная обстановка, в которой хотелось задерживаться как можно дольше.

Из-за высокой паллеты с кислородными баллонами послышался строгий знакомый голос:

– Свободны, сержант. Возвращайтесь на свой пост! – вытирая замшевой тряпкой запачканные маслом руки, Виллер вырос словно из-под земли и как ни в чем не бывало подошел к Файервуду. – Давно не виделись, генерал. Добро пожаловать в мою обитель совести и души.

Правая щека его была измазана полоской ржавчины, рукава безукоризненной сорочки с погонами закатаны по локоть. На воротнике красовалась вышитая эмблема ЮКЛ. Виллер приветливо улыбался и, казалось, был настроен вполне дружелюбно.

Аарон любил вечерами уединяться в этом ангаре. Он мог часами смотреть на плескающееся в бассейне море, анализировал и решал в уме сложные задачи, искал политические ключи к трудным проблемам.

Тем временем офицер с покалеченным зрением, исполнивший роль конферансье, исчез в дверном проеме.

Файервуд подошел к Виллеру вплотную и, дыша ему прямо в лицо жестко произнес:

– Я прошу вас объясниться, полковник. Что это за цирк? Кто отдал приказ о начале боевых операций?

– Спокойно, большой босс, – Аарон отступил назад и приподнял руки, оголяя ладони. – Я все объясню.

– Ну так дерзай, удиви меня.

– Я бы предложил вам сесть, генерал, но, как видите, стульев тут нет. В общем, – Виллер сделал шаг в сторону и бросил тряпку в ведро. – Краснолицые с глиняного леса. Они сошли с ума. Переклинило их. Сожгли шестой ретрансляционный узел и перебили все отделение связи, возглавляемое вашим Грином.

Генерал изменился в лице:

– Элизабет?

– Боюсь, что она погибла, – сухо выбросил Аарон. – Конвертоплан с оборудованием, в котором она улетела, разбился. Мне правда, жаль.

– Я вижу, как тебе жаль. Лыбишься как красна-девица.

– Она мне не жена, чтобы горевать. Мы встречались. Было весело. Что ж теперь? Девка сама по себе, разве нет?

Расстроенный Файервуд оскалился и озлобленно шагнул вперед:

– Какая она тебе девка, анальный ты прыщ…

– Тише! – полковник угрожающе направил в лицо Самсону струйный баллончик с газом, предназначавшийся для самообороны.

Молчун встрепенулся и взвел карабин, защищая от атаки хозяина. Файервуд, в свою очередь, жестом остановил робота.

– Твоим языком, Виллер, только гальюн чистить. Что за номер собираешься исполнить?

– Нервно-паралитический газ. Моя авторская разработка, если позволите. Не только вы, генерал, держите козырей в рукаве. Я тоже способен на сюрпризы.

– Теперь понятно! Глиница! Организовал за спиной у Объединенного Совета подземную химлабораторию?

– Вы же оставили себе пару боеголовок? Зачем они вам?

– Если я и буду когда-то за это отчитываться, то только не перед таким мелочным мерзавцем, как ты. Зачем ты напал на Красный лес? Из-за кучки дурней с дубинами? Там семьи, черт тебя подери, дети, старики. Бродяги, которые едят траву и поклоняются дождю.

– Пусть знают свое место! Напомню им еще раз, кто здесь всем заправляет.

– Нет, дружок. Ты капитально обосрался. И с рук просто так это уже не сойдет.

– Что сделано – то сделано.