Читаем без скачивания Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

– Допустим, – согласился Кейел, лениво поправляя клочок шерсти рядом с озвученным сектором. – Есть множество причин, по которым с этим выбором я соглашусь. Как и соглашусь с тем, что основной символ защиты и сердце в нем указывают на Рувена. Милосердная раса… Но с этим не согласны Роми и Елрех, считая, что защита и сердце стоит отдать Линсару, который оберегал младшую сестру. – Пристально посмотрел на напряженного Роми и вкрадчиво спросил: – Ответь честно, это личное?

– Какие же люди твари, – прошипел под нос Роми.

Я скривилась, разглядывая Вольных. Они это всерьез? А как же бесценное время?

– Не я убил свою семью.

– Грязную работу за тебя выполнила Аня. Ой! – Желтые глаза стали колодцем ехидства. – Извини, человечка, оговорился. Анья, Аня… Немного похоже. Хотя учтем твой характер и тягу к разрушению, тогда сходство очевидно.

Я шагнула вперед, сжимая кулаки, но ни ответить, ни разоблачить никого не успела.

– И мне не нравится, что символ яда и смерти ты относишь к Аклену, – повысив голос, произнес Кейел.

Ив еще какое‑то время металась взглядом от меня к Роми, а потом дернула ушами и снова уставилась на Кейела.

– Мне кажется, речь идет о яде дракона и его смерти.

– А как же символ предательства рядом? – он улыбнулся шире, а я зажмурилась, чтобы не видеть его лица.

Подыграть и напомнить ему, как он – Вольный, – неоднократно использовал меня для своих выгод? Чем не предательство? Да Вольных во всем мире презирают! Без причин ли?

Ив шумно вздохнула и внезапно согласилась перетасовать предметы, чем остро зацепила меня. Я едва не подавилась воздухом. Ее нагло обманывают, а она этого не замечает. Да и Елрех туда же…

– Ты неоднократно оказывался прав, – сказала Ив, поднимая ис’сиару Ил и занося руку с ней к сегменту, в котором говорится о смерти, яде и предательстве. – К тому же у Вольных миссия заключается в том, чтобы спасать мир. Защита подходит ему больше, как и огонь.

Я беспомощно посмотрела на Елрех, но она неотрывно следила за ребятами, и моей злости не разделяла. Кажется, она вообще была не с нами.

– Нет, нет, нет! – Закричала я, задирая подбородок и поднимая руку к потолку. – Положи ис’сиару Ил на место, фанатичная обожательница Вольных!

– Асфирель, – мигом очнувшись от глубоких мыслей, с упреком простонала Елрех.

– Умная‑глупая исследовательница уже договорила! – опередила я ее, защищаясь от очередных нотаций и затыканий рта. – Настало время высказаться несогласным. Или согласным! С данным сектором я согласна более чем! – И почти по слогам повторила: – Положи ис’сиару на место.

– Аня, Ил осквернила разум Аклена, – негромко и достаточно терпеливо влез Кейел, но его тон снова звучал с насмешкой. – Считай, что отравила. И это он умер в огне, а не…

– Духи Фадрагоса! – Я схватилась за голову и отшатнулась. Вдохнула глубоко, глядя то на одного Вольного, то на другого. – Богомолы?.. Глупость какая! Надо было сразу о черных вдовах вспоминать!

– О чем ты говоришь? – Елрех нахмурилась.

– О мерзких паучках. – Я поиграла пальцами в воздухе, изображая кистью руки насекомое. – Черное‑черное брюхо – наверное, та же расцветка, что и у моей души. Мне так братец Гар’хорта шепнул. – Хохотнула нервно и стала расхаживать по комнате. – А на брюхе коварных самок силуэт песочных часиков. Это такая штука, которой время измеряют. Ужасные пауки одним лишь существованием напоминают о ненавистном Повелителе Тавирде. Только представь, если хотя бы одна особь заведется в Фадрагосе… Это же вся безопасность мира шан’ниэрду под хвост! А какие они смертельные… Насколько я помню, от их укусов сердце колотится, дыхание перехватывает, тебя всего лихорадит и даже бывает помутнение рассудка. Ну чем не симптомы любви? – Развела руками, окидывая ребят беглым взглядом. – Но самое ужасное в самках то, что они съедают самца. Все во имя будущего потомства! А он бедный придурок доверился… – Остановилась возле Кейела и сцепила руки за спиной. Вольный снова не смотрел на меня, а вместо этого уставился в стену. – Это так похоже на Аклена и Ил. И так похоже на нас с тобой. Правда, Кейел?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он тряхнул головой.

– Я не говорил, что…

– Но ты снова избегаешь меня! А сейчас из‑за глупых предубеждений намеренно собираешься совершить ошибку! Хочешь остаться белым и пушистым, но не пустить меня в сокровищницу?! – Помолчала немного, надеясь, что он все же найдет смелости посмотреть мне в глаза, но не дождалась. – Тогда одолжи шерсти у более честного подельника.

– Я ни о чем не договаривался с ним, – мгновенно оправдался Роми.

– Верю, – улыбнулась я. – Ведь не успели бы. Никакой помощи духов не хватит, чтобы обсудить детали на глазах у глазастой фангры. Вот только какие обиды у тебя могли возникнуть, когда тебя ткнули носом в смерть сестры? О каких детских травмах и личных тревогах из прошлого шла речь, если тебе плевать? И ему плевать. – Указала ладонью на Кейела. – Он и о родителях после их смерти не горевал. Вольные! Должны быть умными, а решили провести меня такой глупостью. Быть хитрее самого опытного лжеца…

Кейел все же вскинул голову, вот только вместо стыда в его глазах горела ярость. Заметив, что он собирается встать, я попятилась.

– Не смей подходить ко мне!

– То есть ты можешь и сговариваться против меня, и обманывать, а я этого права не имею? – поинтересовался он, медленно поднимаясь.

– Ты хотел уничтожить ключи, положив их на… на неверные места? – заикаясь спросила Ив.

Роми цокнул языком и пробормотал:

– Только дошло.

– Бесчестный человек, – протянула Елрех, вытягиваясь всем телом. – И чем символ предательства в судьбе Вольного не понравился тебе? А ты? – Она повернулась к Роми.

– Выйдем поговорить. – Кейел подошел ко мне и потянулся к моему локтю, но я замотала головой и отошла дальше.

– Не, не, не. Если мы выйдем отсюда, то ты со мной обратно не спустишься.

Он нахмурился.

– Почему?

– Потому что я тебя съем. – Я пожала плечами.

Почему не злюсь на него? Наверное, потому что он прав. Я разрешила ему манипулировать собой, когда стала поступать с ним так же.

– Аня…

– Ты самый настоящий идиот, Кейел, – тихо произнесла, позволяя взять себя за локоть, но Кейел не потянул меня к выходу, а застыл без движения. – Ты вот‑вот умрешь, или что еще там с тобой случится. И я не могу отделаться от этой мысли, а ты подозреваешь меня в своей будущей смерти. Я не твой враг, Кейел. Как ты понять не можешь, что я с ума схожу? Ты же исчезнешь из моей жизни!

Он шумно выдохнул и, притянув меня к себе, обнял. Я прижалась щекой к твердой груди и, ощутив его тепло, поняла, что мне было прохладно без него.

– Я боюсь доверять тебе, Аня. Ты не представляешь, как мне страшно и как сильно я запутался.

– Я тоже, – выдохнула я.

– И мне известно, как раскладывать ключи, – обреченно признался он и поцеловал меня в макушку.

– Мне тоже, – протянула его же интонацией.

Кейел попытался отстраниться, но я крепче вцепилась в сильные плечи и не позволила этого сделать.

– Сила вестниц? – предположил он.

– Знания Ив, легенд и прошлого ключей.

– Уверена, что не ошибаешься?

– Уверена. И узнала еще до того, как ты выставил себя упрямым дураком.

– Прости.

– И ты меня.

– За что?

– За то, что смирилась с тем, что потеряю тебя.

Нам понадобилось всего несколько минут на то, чтобы снизить амплитуду напряжения между Елрех и Роми, растерявшегося как несмышленый ребенок. Ив смотрела на нас с Кейелом с удивлением, когда мы прогнали всех от плиты и стали вместе раскладывать ключи, будто никакой ссоры и проверки на вшивость никогда не было. Видимо, мы оба с ним ненормальные…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Аклен предал своего попечителя, или как там называли этих соггоров, – поясняла я, укладывая первую ис’сиару на сектор с ядом, смертью и предательством.

– Покровителями, – с улыбкой напомнил Кейел, уже подавая вторую ис’сиару.

– С этой пламенной любовницей все очевидно, – улыбнулась я в ответ. – Извилистая дорога Вестниц, а затем смерть в огненном облике. Поэтому‑то мудрецы на карту возле скалы, у которой разбилась Ил, не поленились нанести значок мертвого дракона.