Читаем без скачивания Кенилворт - Вальтер Скотт

Варни и Лэмборн, не стесняясь, проскакали галопом прямо во двор старинного полуразрушенного здания. Там можно было видеть в то утро сцену величайшего переполоха, которого здесь не видывали за два последних царствования. Челядь графа, ливрейные лакеи и другие слуги то входили, то выходили из дома с наглым шумом и ссорами, ведьма обычными для их должности. Слышались лошадиное ржание и собачий лай, так как лорд, по долгу осмотра и обследования замка и всех угодий, был, конечно, снабжен всем необходимым для того, чтобы позабавиться охотой в парке, по слухам — одном из древнейших в Англии и изобиловавшем оленями, которые уже давно бродили там в полной безопасности. Несколько деревенских жителей, в тревожной надежде на благоприятные последствия этого столь редкого посещения, слонялись по двору, ожидая выхода великого человека. Всех их взволновало внезапное прибытие Варни. Послышался шепот: «Графский шталмейстер!», и они не замедлили попытаться снискать его расположение, снимая шапки и предлагая подержать уздечку и стремя любимого слуги и приближенного графа.

— Держитесь где-нибудь подальше, судари мои, — надменно заявил Варни, — и дайте прислужникам сделать свое дело.

Уязвленные горожане и крестьяне отошли по этому знаку назад. А Лэмборн, который неотступно следил за поведением своего начальника, отверг предложенные услуги еще более неучтиво:

— Отойдите прочь, мужичье, чтоб всем вам провалиться на этом месте, и пусть эти мерзавцы лакеи исполнят что им полагается!

Они передали своих лошадей слугам и вошли в дом с надменным видом, вполне естественным для Варни благодаря привычке и сознанию своей высокородности. Лэмборн же вовсю старался подражать ему. А несчастные жители Вудстока перешептывались между собою:

— Ну и ну! Избави бог нас от всех этих самодовольных щеголей! А если и хозяин похож на слуг, то ну их всех к дьяволу! Туда им и дорога!

— Помолчите, добрые соседи! — вмешался судебный пристав. — Держите язык за зубами. Потом все узнаем. Но никого никогда в Вудстоке не будут так радостно встречать, как добродушного старого короля Гарри! Он, бывало, уж если хлестнет кого плетью своей королевской рукой, так потом отсыплет ему горсть серебряных грошей со своим изображением, чтобы пролить елей на раны.

— Да будет мир его праху! — откликнулись слушатели. — Долгонько ждать нам, покуда кого-то из нас отхлещет королева Елизавета!

— Как знать, — возразил пристав. — А пока — терпение, дорогие соседи! Утешимся мыслью, что мы заслуживаем такого внимания руки ее величества!

Тем временем Варни, за которым по пятам следовал его новый прислужник, направился в залу, где лица, более значительные и важные, чем собравшиеся во дворе, ожидали появления графа, еще не покидавшего своей комнаты. Все они приветствовали Варни с большей или меньшей почтительностью, в соответствии с собственной должностью или неотложностью дела, которое привело их на утренний прием графа. На общий вопрос: «Когда выйдет граф, мистер Варни?» — он коротко отвечал в таком роде: «Не видите, что ли, моих сапог? Я только что вернулся из Оксфорда и ничего не знаю», и тому подобное, пока тот же вопрос не был задан более громко персоной более значительной. Тогда последовал ответ: «Я спрошу сейчас у камергера, сэра Томаса Коупли». Камергер, выделявшийся среди других серебряным ключом, ответил, что граф ожидает только возвращения мистера Варни, с которым хочет перед выходом побеседовать наедине. Посему Варни поклонился всем и отправился в покои лорда.

Послышался ропот ожидания, длившийся несколько минут и заглушенный наконец распахнутыми дверями. Вошел граф, впереди которого шли камергер и управитель имением, а сзади — Ричард Варни. В благородной осанке и величественном взгляде графа не было и следа той наглости и нахальства, которые были столь характерны для его слуг. Его обращение с людьми, правда, бывало различным, в зависимости от звания тех, с кем он говорил, но даже самый скромный из присутствующих имел право на свою долю его милостивого внимания. Вопросы, задаваемые графом о состоянии имения, о правах королевы, о выгодах и невыгодах, которыми могло бы сопровождаться ее временное пребывание в королевской резиденции Вудстока, свидетельствовали, по-видимому, о том, что он самым серьезным образом изучил прошение жителей, желая содействовать дальнейшему развитию города.

— Да благословит господь его благородную душу! — сказал пристав, пробравшись в приемную. — Он выглядит немного бледным! Ручаюсь, что он провел целую ночь, читая нашу памятную записку. Мистер Тафьярн, который потратил шесть месяцев на ее составление, сказал, что потребуется неделя, чтобы в ней разобраться. А смотрите-ка, граф добрался до самой сути в каких-нибудь двадцать четыре часа!

Засим граф пояснил, что он будет стремиться убедить государыню останавливаться в Вудстоке во время ее поездок по стране, чтобы город и окрестности могли пользоваться теми же преимуществами ее лицезрения и ее милости, как и при ее предшественниках. Кроме того, он выразил радость, что может быть вестником ее благосклонности к ним, заверив, что для увеличения торговли и поощрения достойных горожан Вудстока ее величество решила устроить в городе рынок для торговли шерстью.

Эта радостная весть была встречена громкими изъявлениями восторга не только избранных особ, допущенных в приемную, но и толпы, ожидавшей на дворе.

Права корпорации были вручены графу на коленях местными властями, вместе с кошельком золота, который граф передал Варни, а тот, в свою очередь, уделил из него некоторую толику Лэмборну, в качестве задатка на новом месте.

Вскоре после этого граф и его свита сели на лошадей, чтобы возвратиться ко двору королевы. Их отъезд сопровождался такими громкими кликами: «Да здравствуют королева Елизавета и благородный граф Лестер!», что эхо разнеслось по всей старинной дубовой роще. Любезность и учтивость графа засияли отраженным светом и на его приближенных, так же как их надменное поведение до этого бросало тень и на их господина. И, сопровождаемые восклицаниями: «Да здравствует граф и его доблестная свита!», Варни и Лэмборн, каждый на приличествующем ему месте, гордо проехали по улицам Вудстока.

Глава VIII

Хозяин. Я вас слушаю, мистер Фентон. И, уж во всяком случае, ваша тайна останется при мне.

Теперь необходимо вернуться к подробностям событий, которые сопровождали и даже вызвали внезапное исчезновение Тресилиана из «Черного медведя» в Камноре. Читатель помнит, что этот джентльмен после встречи с Варни возвратился в караван-сарай Джайлса Гозлинга, где заперся в своей комнате, потребовал перо, чернила и бумагу, попросив, чтобы его в этот день больше не беспокоили. Вечером он снова появился в общей комнате, где Майкл Лэмборн, исполняя поручение Варни, все время за ним следил. Майкл сделал попытку возобновить знакомство и выразил надежду, что Тресилиан не питает к нему недружественных чувств за его, Лэмборна, участие в утренней схватке.