Читаем без скачивания Моя жена, ее любовники и жертвы - Яна Розова

– Дураки мы, – заключил Боб. – Я больше не буду в этом участвовать. Пусть время рассудит. Все равно что-нибудь случится…

Он посмотрел на друзей. Андрей кивнул, Мишка махнул рукой в знак согласия. «Что-нибудь» уже случилось, но они не ожидали, что известие об этом придет совсем скоро.

Спустя десять минут в Танькину дверь звонили и тарабанили. Прошипев пару самых грязных из известных ей ругательств, Танька открыла глаза, а затем снова их закрыла. С чего бы ей вскакивать из теплой постельки и бежать к двери? Суббота – специальный день для компенсации недельного недосыпа, она не встанет!

Танька закрыла глаза и для убедительности свернулась калачиком, однако тот, кто зловредничал с ее дверью, был неутомим. Поворочавшись в постели еще немного и не в силах сохранять невозмутимость в условиях адского шума, Танька решила сдаться. Открыла глаза, вздохнула, села в постели, а потом с большим усилием, ежась и шипя, скинула одеяло.

«Зачем Маринка включила кондиционер на тепло? – подумала она безотносительно ситуации. – Простыла, наверное, замерзла…»

Накинув халат, она вышла в коридор и отперла дверь. Можно было и раньше догадаться, что в гости к Таньке ломилась соседка, жившая в расположенной прямо над Ложкиными квартире. Сквозь шум, производимый ею, доносился и ее собственный голос – противный, каркающий, но разобрать слова было невозможно.

От этой соседки плакали все, как от лука. Женя Черняховская, так звали соседку, была чернявая мадамка лет за сорок – большеротая, горластая, широкополая и простая, как инструкция к топору. Она торговала косметикой и псевдомедицинскими аппаратами. Танька ее терпеть не могла, потому что Женя без конца таскалась по соседям, впаривая им кремы и приборы с такой коммерческой яростью, что противостоять ей было практически невозможно. По сути, покупая у нее всякую ненужную чушь, люди просто платили за возможность отделаться от настырной Женьки хоть на какое-то время.

Напокупав, к Женькиному удовольствию, всякой дряни, Танька изобрела способ избегать спекулянтского напора – она просто не открывала Жене двери, а если по невнимательности все же открывала, быстро говорила коммивояжерше:

– Мне ничего не надо!

И с космической скоростью захлопывала дверь.

– Мне ничего не надо, – буркнула Танька и в этот раз, закрывая дверь.

– …Воняет… – услышала она карканье, после чего невольно насторожилась. Дверь пришлось приоткрыть снова. – У Ложкиных кондиционер сгорел, – безжалостно громко сообщила Женя. – Я в их квартиру звонила, стучала, но они не открывают! Открой их дверь, надо отключить кондиционер! Еще пожар будет! Я звонила Марине, она не отвечает. Позвони Мише!

Жуткая баба не умела разговаривать по-человечески, а только приказывала. Танька чуть было не ляпнула, что кондиционер уже сам отключился, потому что сгорел, а Маринка теперь уже никому не ответит. Вовремя опомнившись, она соврала:

– У меня нет Мишиного номера.

– Тогда их квартиру отопри! – выдала распоряжение Женя.

«Чтоб ты опухла! – пожелала ей Танька. – А еще лучше – по башке тебя пепельницей…»

– Ладно, – сдалась она. – Подожди, я оденусь.

И, не слушая возражений, с тайным удовольствием захлопнула перед Женькой дверь.

Во второй раз за это утро натянув черные брюки, Танька застыла с водолазкой в руке, призадумавшись: а на самом деле, звонить Мишке или нет?

Наконец, решилась, взяла телефон, набрала Мишкин номер и рассказала ему о будущих событиях в прошедшем времени: знаешь, Миш, несчастье, загорелся и завонял кондиционер в твоей квартире, пришла Женька, и мы вдвоем обнаружили Марину мертвой…

Уже через сорок минут весь дом оживился: на лестничных клетках зашептались томимые любопытством жильцы подъезда. Подъехала скорая, подъехала полиция. Командование действиями прибывших взяла на себя Женя.

Танька дала показания – о том, как они с соседкой отперли дверь Ложкиных и обнаружили хозяйку квартиры мертвой. О хозяине она сказала, что тот собирался уехать на рыбалку, объяснила, где он собирался рыбачить. О своем звонке промолчала – какая разница?..

Солнце закатывалось за тополя, окружавшие пруд с западной стороны, утягивая за собой свой жар. Мишка взялся реанимировать едва тлеющий костерок – не поленился сходить за сухими ветками в лесополосу за домиком, сложил собранный хворост в аккуратный вигвам, стал на колени и раздул затухавшие угольки, щурясь от едкого дыма. Костер ожил, затрещал, от него повеяло теплом.

В воздухе запахло дымом и разлилось блаженство летнего вечера, вернее, предчувствие летнего вечера, ибо был еще только май. Но вот именно такими ожидались вечера в июне, июле и августе – солнце будет перемещаться на запад, начиная жарить дальние края, а тут, возле пруда в Казенном лесу, подует ветерок, освежит кожу.

Друзья разлили водку по рюмкам, выпили.

В кармане Мишки затрещал телефон. Вздрогнув, он достал аппаратик, приложил его к уху, выслушал звонившего. Это заняло несколько минут, после чего Мишка переспросил:

– Сгорел?..

Судорожно вздохнув, опустил руку с телефоном, словно потеряв остаток сил, закрыл глаза.

Борька перестал играть, Андрей сдвинул брови – ему стало очень не по себе.

– Ты чего? – заинтересовался Боб. – Чего побелел-то?

Мишка открыл сухие глаза, сглотнул, осипшим голосом, будто только что долго и громко орал, сказал:

– Кондиционер сгорел, соседка открыла…

– Ты из-за кондиционера так расстроился?

– …Вещи перевернуты, ограбление, наверное…

– Что у вас красть? – ляпнул некстати Андрей и так же некстати продолжил: – А кондиционер надо было дороже брать.

– Ненавижу это слово – «брать», – заявил Боб с такой ненавистью, что удивил даже Мишку. – Мещанство какое! Самодовольное, сытое словечко, еще совковое. Мой папаша так говорит: брать! – произнес он смачно своим глубоким басом.

– Маринка убита, – наконец закончил Мишка. – Ее нашли, когда квартиру открыли.

Андрей приложил руку к груди, Борька выронил гитару. Инструмент упал в траву, озвучив момент жалобным стоном.

– Этого не может быть… – предположил Боб. – Я же видел ее в пятницу живой! Мишка, это ошибка, позвони, спроси: точно это она? Поедем туда, давайте собирайтесь!

– Это, наверное, ночью случилось, – сказал Мишка. – Когда мы тут были. Боже, – вздохнул он, – а мы тут ее делим!

Боб отвернулся в сторону, он скрывал слезы, выступившие у него на глазах.

Андрей спросил Мишку:

– Так ты, когда уезжал из дома, Маришку не видел?

– Нет, я же говорил вам, что она на работе задержалась.

– Она не была на работе, – вдруг отозвался Боб. – Я в пятницу в офис за своими вещами заезжал, ее не было.

Андрей криво ухмыльнулся:

– То есть, Боря, сегодня ты ее вообще не видел?

– Не видел.

– Врешь.

– Ты совсем уже богом себя возомнил? – Боб начинал злиться, что вызывало опасение.

– Нет, – ответил Андрей, не испугавшись. – Просто видел тебя у них… – он кивнул на Мишку, – дома. Я после обеда приехал посмотреть, как мои мастера Мишкин кондиционер починили. Позвонил в дверь, Маринка мне не открыла, но я услышал мужской голос. Не Мишкин. Я тогда вышел из подъезда, обошел дом, чтобы посмотреть на кондиционер снаружи. А в окне, Миш, – он перевел взгляд на своего второго друга, – знаешь кого увидел? Борьку!

Помотав головой, Боб признался, словно через силу:

– Ну, был я у Маринки, так что? Мне нужен был один макет для печати…

– Чушь! – вдруг заявил Мишка. – Ты, Боб, был у Маринки, потому что она хотела тебя видеть!

– Ладно, да!

– И ты, Андрей, тоже был у нее в гостях! – Мишка задыхался от злости. – Вы приходили к ней, вы спали с моей женой, так?

Боб растерянно развел руками, будто хотел сказать: я виноват! Андрей отреагировал иначе.

– Так, может, это ты ее убил? – вспылил он. – Узнал, что она с нами встречалась, и – убил?!

Мишка передернулся:

– Я, если хотите знать, перед поездкой только на минуту в квартиру и заглянул – вещи взять. Снасти, куртку, что там еще, не помню?.. Они в прихожей у двери лежали. Схватил – и тут же из квартиры выскочил! – Последнюю фразу он добавил, понизив тон: – Даже удочки забыл, так спешил! А Маришка, может, уже убита была? Может, кто-то из вас это сделал? Например, ты, Боб? Получается, это ты ее последним видел!

– Как ты смеешь? – прошептал Боб, задыхаясь от злости. – Я любил ее с третьего класса, идиот!

– За Машеньку, – подсказал Андрей.

– Я не знал, что Маришка ее столкнула! Вы не понимаете, что она для меня значит. И что бы она ни сделала, кроме нее, у меня нет никого.

Словно не слыша перепалки друзей, Мишка продолжал:

– Я не верю в это ограбление! Андрюшка правду сказал: что у нас красть? Это кто-то из вас – убил мою жену и вещи раскидал, будто убийца искал что-то! Вы оба – лживые сволочи, встречались с ней, трахались…