Читаем без скачивания Моя жена, ее любовники и жертвы - Яна Розова

Зачем им убивать мою жену?

Каждый из них мог запустить ей пепельницей в голову после того, как она все им о себе рассказала. Каждый. Правда, Маринка хитрая была: мне она рассказала только о Машеньке, невесте Боба, и Лизе, невесте Андрея, Бобу – об Оксане и моей маме, Андрею – о Маше и об Оксане. Понимаете? Она каждому из нас рассказала только про остальных!

И все равно. Можно ли поверить, что она одинаково любила нас троих? Любила до такой степени, что не могла выбрать, от кого ей хочется родить ребенка. Любила до такой степени, что из ревности довела до смерти трех женщин!

(Я же говорю – ничего не помогает. Я не помню убийства!)

30.10

(Попробую еще раз.)

Не знаю, с чего сегодня начать? Вот что в голову пришло…

Много раз у меня спрашивали, и Хвостов, и другие следователи, и психиатр: как мы жили с Маришкой? Я всегда говорил в ответ правду: очень хорошо. Поверьте, что я прекрасно знаю, как живут несчастные семьи. Я же много лет работаю с женщинами, с бухгалтерами. Сидел у них в бухгалтериях, знаете, в таких кабинетиках, где всегда пахнет чем-то женским, в уголке за шкафчиком всегда много сладостей и без конца ведутся разговоры за жизнь.

Всегда было одинаково: я приходил, начинал работать, и в офисе становилось тихо, как на футбольных трибунах зимой. Продолжалось это до тех пор, пока кому-нибудь из них не звонил муж, ребенок, любовник. Телефонный разговор они начинали тихо, косясь в мою сторону, но после – редко могли удержаться от комментариев! Дальше шел треп.

И вот что я из этого трепа вывел: если в семье все плохо, то не заметить этого просто невозможно. Они превращаются в исчадий ада, эти обиженные бабы! Все, что бы ни сделал муж, вплоть до покупки ей шубы из чернобурки, расценивается как издевательство.

Не намного ласковее к мужьям гулящие бабы. Я понял так, что на сторону женщины идут либо из мести, либо из презрения к супругу. В любом случае мужу не позволяет догадаться об измене жены только гордыня: она не может изменять МНЕ.

Мужчины в этом смысле – намного честнее, хотя и циничнее. Мужчины изменяют ради желания попробовать что-то новенькое, а к жене после измены они испытывают жалость, дарят подарки.

Я отвлекся. Хотел сказать, что ничего такого у нас с Маришкой не было. Мы занимались любовью, она хотела этого, я хотел. Нам было хорошо просто быть вместе. Маришка никогда не закатывала скандалов, могла покапризничать – хочу, не хочу, но никогда не орала, как другие бабы. И это я слышал в бухгалтерии: вопят в телефонную трубку, уверенные, что мужья становятся вернее и домовитее благодаря их визгам.

И на гулящую моя жена не была похожа. Да, я понимаю, что на самом деле она и оказалась гулящей, но я по-прежнему не хочу в это верить. Да я и убил ее – если это я, конечно, убил ее – из-за того, что не хочу верить в ее измену.

(Мне кажется, что письмотерапия начинает работать.)

Андрей сказал на рыбалке – мы все тут запутались. Это когда Боб не мог справиться с леской. Так и есть.

10.11

Вот что еще вспомнил.

Мой следователь, прокурор, судья – все сочли, что я убил жену и друзей преднамеренно. Типа я давно знал, что она мне изменяет, но терпел, был тряпкой. А после того, как Маришка решила уйти от меня к другому – они так и не поняли, к кому из моих друзей, – я убил всех троих. Но это не так.

Я помню (этого я и не забывал никогда), как очнулся над телом жены, словно после кошмарного сна. Не было сомнений, что она мертвая. Злоба прошла, стало страшно до ужаса. Это было невозможно – стать уголовником, уркой, я был уверен, что не перенесу этого!

(Да я и не перенес. То, чем я сейчас являюсь, человеком не является.)

И тогда я попытался спастись. Конечно, это было дуростью, ведь даже если бы меня не поймали, в собственных глазах я все равно оставался бы преступником. Но тогда (видно, я все-таки спятил ненадолго) я придумал такую отмазку: ее убили, когда я был на рыбалке! Помню, как обрадовался этой идее, аж расчувствовался!

По ходу дела припомнил фильм про инспектора Коломбо. В одной серии (там Фей Дануэй играет) для того, чтобы изобразить, будто мужик был убит намного позже настоящего времени убийства, его труп обернули электрическим одеялом. Тело осталось теплым, и судебный патолог ошибся, определяя время смерти. Коломбо, конечно, хитрость эту распутал, но в нашей полиции я не ожидал встретить итальянца с вонючей сигарой.

Долго я не думал: включил кондиционер на тепло, на полную силу, выставил таймер на десять часов. И все. Тело начнет остывать через десять часов, а эксперт решит, что жена погибла в пятницу вечером или ночью.

Картина преступления, как я решил, должна была сложиться примерно такая: Марина сидела за столом, работала, в дверь позвонили, она открыла, и на нее напали. Грабители втолкнули ее в комнату, чтобы она не позвала на помощь, ударили пепельницей, порылись в вещах – и удрали.

Никто из соседей ничего не слышал. Да и квартира наша граничит только с одной квартирой – с Танькиной. А Танька всю ночь куролесит, потом отсыпается. Что она могла бы услышать?

Напоследок я разбросал наше барахло, изображая следы деятельности грабителей. Хотел прихватить что-нибудь ценное, да ничего ценного у нас не нашел. Выпил коньяка. Схватил снасти, выскочил во двор. А там уже стоял Андрюшкин джип.

Да, это было глупостью – пытаться скрыть свою причастность к убийству жены.

(Странное ощущение, будто кто-то вошел в мою голову и раскладывает по полочкам мысли, чувства, воспоминания.)

Но настоящее помутнение рассудка случилось гораздо позже, когда я собирался утопить в пруду тела своих самых близких друзей. Опять-таки сейчас я с удивлением вспоминаю, что придумал в качестве алиби: дескать, я не был на рыбалке с Борькой и Андрюхой, а уехал в пятницу вечером в командировку, в Курортный. Там у меня действительно был клиент, один санаторий. Почему-то я не сомневался, что если попрошу сотрудников бухгалтерии сказать, что был у них в субботу, то они не откажут. Пожалуй, это самое странное, что когда-либо приходило мне в голову. Можно же проверить – компьютер зафиксировал бы мою работу до секунды… Да и зачем бы сотрудникам санатория обеспечивать мне алиби? Бред.

12.11

(Воспоминания наваливаются на меня – с каждым днем все новые детали…

Это не совсем то, что я забыл, не сами убийства, но я чувствую, как сосуд заполняется.

Метод психиатра начал помогать.

Это против шерсти, но я пойду до конца.)

Хорошо помню, как в четверг, накануне рыбалки, перебирая рыболовные снасти в подвале, я думал о том, что Борьку не видел, наверное, месяца четыре, а Андрюху – и того больше. Подозрение, что их отсутствие не случайно, я отметал в сторону. Мы просто заняты своими делами, объяснял я себе, даже мне некогда позвонить друзьям, а я всего-то программист, что же говорить о них, деловых людях!

Но проблема крылась в другом: Борька и Андрей не могли смотреть мне в глаза, потому и встречаться со мной старались пореже. Маришка говорила, что не спала с Андреем, но она все равно изменяла мне с ним, потому что Андрей знал и понимал ее лучше меня или Боба. Она мне ментально изменяла, что тоже очень гадко.

Сейчас, когда я хожу по асфальтовому плацу во время прогулки или ночью, когда тут так тихо, так странно, не как в городе, в квартире, я корчусь от воспоминаний. Понимаю, что долгие годы просто не хотел видеть правду. В этом смысле следствие не совсем ошибалось: я бы мог знать об изменах жены. Будь я честнее с самим собой. Но если б сам догадался – не убил бы ее, а развелся с ней, и все они остались бы живы.

Скажете, какая разница? Ты убил, потому что узнал. А узнал бы раньше – раньше бы убил. Но это не так. Если бы я своим умом дошел до правды, я бы так не разозлился. Я бы почувствовал отвращение, я бы просто развелся с ней и уж точно не убил бы их…

Но я не хотел знать. Правда взорвала бы весь мой мир, а я возвел его на высоких идеалах дружбы и любви. (Если вам смешно то, что я пишу, – не читайте дальше.) Да, я был воспитан родителями в уважении к искренности и порядочности, я был уверен, что мои друзья, моя жена – идеальные люди. Честный, отважный борец за правду Боб или циничный внешне, но искренний и настоящий Андрей были моими друзьями. А Маришка казалась мне принцессой из снов.

Если я убийца, то не из ревности. Если я сделал это, то только потому, что не мог примириться с правдой. Не мог принять ее, как приняли Боб и Андрей. Может, они лучше приспособлены к жизни. Может, я слишком уж… чистоплюй.

14.11

Еще хочу рассказать.

Я полюбил Маришку еще в школе, когда она стала девушкой Боба. Знаете, как это было круто! Борька Сыровацкий был оторвой, а Маришка – тихоней. О них сплетничали не только сверстники, но и учителя. Я завидовал Бобу. Как он смело вносит любимую девушку в класс на руках, поет ей серенады в школьном дворе! В свете его любви Маринка выглядела совершенно особенной.