Читаем без скачивания Зона поражения - Василий Орехов

Из раздумий меня вывела стрельба, внезапно донесшаяся с той стороны, откуда мы пришли.

Автоматные очереди. Короткие и длинные. В районе Собачьей деревни. Через растревоженное нами осиное гнездо перся кто‑то еще. Несколько «АКМК», один из которых чуть захлебывался при стрельбе. Через пару мгновении вступила в дело «М‑16» и затарахтела без умолку, что твой трактор.

Пришибить твою бабушку.

— Всем выключить ПДА, — распорядился я. — Быстро! Альваро, гаси свою планшетную хреновину!

— Но…

— Быстро, я сказал!

Охотники послушно повыключали свою аппаратуру и уставились на меня, ожидая разъяснений.

— За мной, след в след, дистанция три шага. Хе‑Хе — замыкающий. — Перебьются пока без разъяснений. Заодно выясним, насколько хорошо я их вымуштровал. — Каждый шаг в сторону может стать для вас последним. Не растягиваться, темп держать!

Я свернул с магистральной сталкерской тропы и без дороги повел свою команду через подлесок в сторону Агропрома. Здесь риск нарваться на аномалию увеличивался многократно, однако сходящий с тропы сталкер с выключенным ПДА фактически растворялся в Зоне, и разыскать его становилось довольно трудной задачей.

Поворот, на котором я хотел свернуть к Темной долине, вскоре остался далеко позади. Надеюсь, замаскировавшийся на тропе глотатель, про которого рассказал Гэндальф, станет для преследователей приятным сюрпризом.

Может быть, у меня мания преследования. Может быть, мне надо пить меньше прозрачного. А может быть, странный отряд мародеров, расстрелявший военный патруль возле Периметра и пытавшийся нанять опытного бродягу‑следопыта в баре «Чистое небо», снова упал нам на хвост. Четыре или пять «АКМК» и «М‑16». Упорные ребята. Обладатель «Грозы», видимо, все же успел поймать свою ракету класса «воздух — земля», прежде чем вертолеты прекратили обстрел и занялись друг другом. В другое время я непременно устроил бы засаду прямо на тропе и, положив основную часть преследователей на месте, одного или двоих взял бы живьем, чтобы развязать противнику язык по методу нашего бывшего старшины и выяснить причину их навязчивого интереса к моей экспедиции. А точнее, к моим клиентам, поскольку мы с Хе‑Хе вряд ли вызовем у кого‑нибудь такой назойливый интерес, нечего из‑под нас взять. Однако, во‑первых, не уверен — не обгоняй. А я вовсе не был уверен, что прав. Кто только не топчет Зону, и вооружение у всех бродяг в основном стандартное — «калаши» да «эмки». Обидно было бы из‑за собственной паранойи положить команду ни в чем не повинных сталкеров из союзной группировки и тем самым начать никому не нужную войну между кланами. Ну а во‑вторых, очень не понравилась мне сегодняшняя история с вертолетами. Я, конечно, был далек от мысли, что среди преследователей находится контролер, эти твари не способны передвигаться достаточно быстро, чтобы поспевать за нашей группой, и уж тем более они не способны так плотно сотрудничать с людьми, однако в любом случае история вышла не вполне понятная, а где непонятное, там всегда неприятности. Ну а от неприятностей лучше держаться подальше, целее будешь.

— Хемуль, — подал из‑за спины голос Хе‑Хе, — мы идем на Агропром.

— Точно, — согласился я. — Глазастый.

— А что с Долиной?

— На месте твоя Долина.

— Мы же собирались бить бюрера?..

— Никуда не денется твой бюрер. Войдем в Долину со стороны Милитари.

— Хе‑хе! Это ж какой крюк!

— Всё, заткнись.

Хе‑Хе благоразумно заткнулся. Он и так возражал больше, чем позволяется ведомому в Зоне, да еще и при клиентах. Помощник понимал, конечно, что просто так, каприза ради, я ничего не делаю, поэтому покорно принял к сведению новый маршрут. Раз я внезапно изменил ранее оговоренное, значит, что‑то почуял. Если бы мы, ветераны, все время действовали так, как было оговорено заранее, а не по ситуации, вряд ли нам удавалось бы по стольку лет топтать Зону живыми.

Шедший перед Хе‑Хе Стеценко спросил что‑то вполголоса, и помощник поспешно заверил его, что, дескать, хе‑хе, все под контролем. Вот и ладушки.

Несмотря на то что я спиной чувствовал погоню, ломиться наугад я совершенно не собирался, внимательно отслеживая бродячие аномалии по детектору и известным только опытным сталкерам признакам. Ближе к Янтарному озеру аномальная активность значительно повышалась, поэтому спешить здесь категорически не следовало. Спешка при ловле блох только хороша. Об этом я и напомнил охотникам, чтобы были начеку. Дабы продемонстрировать реальность опасности, я осторожно сунул отломанную ветку дерева в попавшуюся на дороге совершенно невидимую птичью карусель — ветку вырвало у меня из рук, раскрутило и, расщепив по волокнам, яростно расшвыряло в разные стороны, осыпав охотников древесной трухой.

Мы миновали еще одну заброшенную деревеньку. На покореженном и наполовину сожранном ржавчиной дорожном указателе можно было прочитать только последние буквы: "…ичЬ›. До первой катастрофы места вокруг Чернобыльской АЭС были густонаселенные, и деревеньки попадались на каждом шагу. Теперь все они были мертвы, лишь мародеры иногда останавливались в них на ночь.

Старенький трехколесный велосипед с красным сиденьем, брошенный посреди улицы, мы с командой обогнули метров за тридцать, описав красивую дугу— Для этого нам пришлось дважды перелезать через низкий почерневший забор, отгородивший от улицы полуразвалившийся деревянный дом и яблоневый сад, разросшийся за эти годы в уродливую непроходимую чащу. Туристы, думаю, слегка удивились, но не стали ничего спрашивать, видимо, решив, что я пытаюсь демонстрировать им легендарное сталкерское чутье. А между тем от Шкилета, который однажды зачем‑то просто так пнул этот детский велосипед, не осталось даже трупа — только несколько капель крови в дорожной пыли. А еще через неделю проходивший мимо друг Шкилета по кличке Бисмарк в сердцах с двадцати шагов саданул из автомата по этому самому велосипеду, отобравшему у него напарника. От Бисмарка, что любопытно, кое‑что осталось — его коллегам по клану удалось доверху наполнить пластиковый пакет средних размеров для дальнейших похорон. С тех пор сталкеры десятой дорогой обходили этот странный артефакт, один из самых причудливых и опасных во всей Зоне.

— Эй, братан! — внезапно донеслось из глубины сада. — Сталкер! Помоги…

Туристы приостановились, недоуменно глядя на меня. Прищурившись, я обвел подозрительным взглядом покосившийся штакетник и яблоневые джунгли за ним. В глубине сада чуть шевельнулись кусты жимолости.

— Сталкер! — снова послышался из кустов жалобный голос. — Умираю! Помоги, брат!..

— Там бродяга, он ранен, — вполголоса произнес Камачо. — Наверное, ему нужно помочь.

— Безусловно, — согласился я, передергивая затвор. — Предоставьте это мне. Помощь умирающим бродягам — мое хобби.

Я поднял автомат и не целясь выпустил длинную очередь по почерневшим деревьям. Полетели во все стороны сырые ошметки коры, раздался негодующий визг, и я успел заметить в переплетении ветвей мелькнувшую коричневую спину со всех ног улепетывающей псевдоплоти. Догонять ее по превратившемуся в непроходимые джунгли саду или стрелять вслед было бессмысленно.

— Как ты узнал, что там не человек? — уважительно поинтересовался Мартин.

— Сталкерская интуиция, — криво усмехнулся я. Вообще‑то голос псевдоплоти не спутаешь ни с чем — старческий, дребезжащий, с вибрирующим и перекатывающимся "р". По сравнению с большинством обитателей Зоны псевдоплоть довольно глупое создание, но в то же время она страшно коварна. Преследуя в основном обессилевших раненых сталкеров, она как попугай зазубривает за ними отдельные фразы. И однажды, когда вот эта вспугнутая мной дрянь сидела в засаде и бормотала сама с собой, какой‑то новичок, видимо, решил проверить, кому это там в кустах так плохо. Получив дармовой обед, тварь, судя по всему, смекнула, что данная последовательность звуков служит неплохим манком.

В хорошем темпе мы отмахали пару километров и приблизились к уровню Агропрома. Он назывался так потому, что в этом секторе Зоны располагался бывший научно‑исследовательский институт «Агропром». Вокруг него постоянно крутились военные сталкеры, так что вольные бродяги вполне справедливо полагали, что когда‑то этой вывеской прикрывалась одна из многочисленных секретных военных лабораторий, которые вели работу на территории Зоны между двумя ядерными катастрофами. Развалины института мы так и называли между собой: Лаборатория.

Агропром действительно оказался плотно перекрыт сплошными аномальными зонами. Мы сумели пройти по самому его краю, совсем рядом с длинной полосой мясорубок, практически слившихся в одну огромную аномалию. Пространство здесь было пронизано электричеством, воздух наполнен озоном. Между невидимыми куполами аномалий непрерывно проскальзывали сиреневые молнии, которые сталкивались и разветвлялись, некоторые уходили в землю. Я ощутил, как волоски у меня на руках встали дыбом от статического электричества. Страшно было даже представить суммарную мощность того заряда, который сейчас накапливал в себе этот гигантский конденсатор, и судьбу того несчастного, который спровоцирует разряд. Хотелось надеяться, что это будет мутировавшая тварь или мародер, а не вольный бродяга или военный сталкер.