Читаем без скачивания Том 9. Лорд Бискертон и другие - Пэлем Вудхауз

— А мне показалось, — с задумчивым видом отозвалась миссис Гедж, — предложение недурное. Спальнями с мужем я, наверное, все-таки поменяюсь.

— Разумеется, поменяйтесь. Я б и сама это предложила. Пусть эти субъекты думают, будто они преотлично все организовали. Пусть приступают к действиям, уж тут-то мы и застукаем их на месте преступления!

— Вы считаете, и действуют они заодно?

— Нет! — помотала головой мисс Путнэм. — И вот почему: они не так себя ведут. Не гуляют вместе. Держатся отстраненно. Мне все рисуется вот как: тот, который только что был здесь, играет в одиночку…

— Сенатор! — воскликнула миссис Гедж.

— Нет, тут полный порядок! — заверила мисс Путнэм с некоторым сожалением, словно ей хотелось, чтоб и он тоже, для полной симметрии, оказался преступником. — Сенатора Опэла я видела в Вашингтоне. Это тот самый, совершенно точно. И я ни на грош не верю, что камердинер — мошенник. Это все для отвода глаз.

— Нет, я хотела сказать, у меня есть одно письмо, и сенатор, чтобы заполучить его обратно, пойдет на что угодно. Как вы думаете, а вдруг он нанял этого субъекта, чтобы его выкрасть?

— Очень может быть! — с удовлетворением решила мисс Путнэм. — Угодили по шляпке гвоздя! Тогда все прекрасно вписывается. Этот тип работает на сенатора, а Втируша охотится за брюликами. Но Втируша — аферист, сейфов он не взламывает. Значит, есть еще кто-то за пределами Шато, с кем он работает на пару. Мне кажется, я знаю, кто это. Не доводилось вам слышать о человеке по имени Слаттери, Суп Слаттери?

Миссис Гедж ответила не сразу. Видимо, она старательно копалась в памяти.

— Нет, — наконец сказала она. — Не-ет. Суп Слаттери? Что за странное имя! Почему Суп?

— Суп — это вещество, которым взрывают сейф. Динамит.

— О, неужели?

— Когда я на днях наведывалась в городок, поклясться могу, что заметила Слаттери. У него лицо из таких… не забывается. В казино входил. Я уж подумала, что это его двойник. Но теперь, когда все так повернулось, когда Втируша оказался в Шато — теперь я точно уверена, что это был Слаттери. Втируша пролез в дом и, разведав все, впустит Супа. Так всегда делается.

— Да?

— Это называется — сообщник в доме.

— Сообщник в доме? Как удивительно!

Говорила миссис Гедж спокойно, но мисс Путнэм видела, что она потрясена. Это ничуть ее не удивило. Женщина широких взглядов, она понимала, что присутствие преступников, лично ее бросавшее в дрожь азарта, на владелицу дома может оказать совершенно иной эффект. Непрофессионал, понимала мисс Путнэм, реагирует иначе, чем специалист. К тому же, женщины — народ нервный.

По коленке миссис Гедж мисс Путнэм уже стучала; теперь она потрепала ее.

— Миссис Г., причин нервничать нет. Я здесь. Когда вы нанимаете служащего агентства Джеймса Б. Флаэрти, то получаете настоящего мастера своего дела.

— Что же вы можете сделать?

— Закурите-ка сигарету, выкурите почти до конца, пусть останется окурочек с полдюйма. А я сшибу его выстрелом с двадцати шагов. Вот что я могу.

Миссис Гедж понемножку приходила в себя.

— Я не сомневаюсь, что вполне могу на вас положиться.

— Девиз нашей фирмы — «Верная служба»! — заверила мисс Путнэм.

— Тогда я все предоставляю вам. — Миссис Гедж встала.

— И разумнее поступить не можете.

— Пойду разыщу Веллингтона и скажу ему, что мы меняемся спальнями. А потом, наверное, — прибавила миссис Гедж, — сразу же и лягу. Я очень устала после плавания.

— Надеюсь, вы не разнервничались?

— О, нет! Нисколько!

Но напряженный взгляд опровергал ее заверения. Мисс Путнэм смотрела на нее, пока не закрылась дверь, потом покачала головой. Попадались ей нервные наниматели и раньше, но теперь она жалела, что не сохранила информацию в тайне.

Но тут же и просветлела. Очкастое лицо вскинулось, словно у боевого коня, почуявшего приближающуюся битву. Как-никак события вот-вот начнут разворачиваться. А бурные события — как она частенько говорила близким друзьям в фирме Флаэрти на 44-й стрит и Седьмой Авеню — самое лакомое блюдо.

XIV

Во время исключительно важной беседы между Пэки и миссис Гедж мистер Гедж маялся поблизости от библиотечной двери; и не успел самозванный служащий фирмы «Нью-Йорк, Лондон и Париж» выйти из библиотеки, как наткнулся на него, трепещущего от возбужденности и любопытства.

Отчет Пэки вдохнул в Геджа новую жизнь. Видимо, все сошло легко и гладко. Миссис Гедж проглотила сказочку, не поперхнувшись. И муж ее преисполнился радостью, словно ему даровали отсрочку приговора на ступенях эшафота.

Преподнесенная несколькими минутами спустя новость — миссис Гедж предлагает ему поменяться спальнями — ничуть не уменьшила его ликования. С чего вдруг жене вздумалось совершать такой странный обмен, понять он не мог, но она всегда совершала множество поступков, мотивы которых оставались для него темны. Приписав все пустому женскому капризу, он вышел во двор, чуть ли не пританцовывая. У него, конечно, оставались еще тревоги, но пока что самая большая была решена. Заворачивая за угол, он даже запел.

Возможно, он так и так не пел бы долго, — человеку с множеством забот на уме очень скоро нашлось бы, над чем поразмышлять молча, но пение его оборвалось совсем уж быстро. Неспешно подойдя к задним комнатам Шато и бесцельно блуждая взглядом по сторонам, он наткнулся на зрелище, от которого оторопел, словно его хорошенько двинули кулаком.

Действительно, такая картина обескуражила бы любого, и то, что Гедж издал приглушенный писк, а пятясь, больно стукнулся головой о дерево, нельзя считать свидетельством какой бы то ни было слабости.

Ведь увидел он жандарма! Тот только что нырнул в кусты рядом с кухонной дверью, да как нырнул! Со зловещей прытью леопарда на охоте.

Воспользовавшись преимуществом обзоров с птичьего полета, узнаем про этого жандарма поподробнее, и выяснится, что он — не безжалостная гончая, мчащаяся по следу, а всего лишь милый молодой человек по имени Октав, дожидающийся пирога. Тем самым мы можем взглянуть на него хладнокровно. Глаза наши не выкатятся из орбит, как не скатываются твердо сидящие на своих орбитах звезды, а кудри останутся лежать, и ни один волосок не вскочит дыбом, как иглы на взъерошенном дикобразе. Однако с Геджем именно все перечисленное приключилось. Он превратился в настоящее желе из пульсирующих нервов. С силой молота на него обрушилась кошмарная истина: несмотря на все старания и предосторожности, полиция вышла на его след!

Пройти мимо страшных кустов с их страшной начинкой оказалось выше его сил, и, развернувшись, он засеменил обратно. А заворачивая снова за угол, наткнулся на Пэки, единственного человека, с кем мог обсудить это жуткое происшествие.

— Послушайте! — задыхаясь, проговорил он.

Как и почти все, кто видел этого коротышку, Пэки намеревался бросить ему словечко-другое и проскользнуть мимо, но взглянул на него и застыл на месте. Его поразили выпученные от ужаса глаза. Всего минут десять назад он оставил его в состоянии душевного покоя, и не мог вообразить, что же вызвало столь удивительный рецидив.

— Послушайте! — воззвал Гедж. — За домом следят! Теперь уж Пэки впал в совершеннейшее недоумение.

— Ну что вы! — растерянно возразил он.

— То есть как «что вы!»? — осведомился Гедж. Бывают минуты, когда приходится говорить жестко даже с союзниками. — Я видел копа! Собственными глазами!

— Видели?

— Да-с, сэр!

— Где?

— В кустах у кухонной двери.

— Всего один коп?

— И одного хватит.

— Как странно…

Гедж находился не в том настроении, чтобы судить о mot juste,[14] но уж очень ему показалось неподходящим это определение. И он разгневанно фыркнул:

— Странно! Ничего себе!

— Погодите здесь! — велел Пэки. — Сбегаю, взгляну на него.

— Только сами на глаза не попадайтесь!

— Ладно.

Пэки занял выгодную позицию, откуда хорошо просматривалась кухонная дверь. Долго следить не пришлось — трогательная любовная сцена представителей низшего класса вознаградила его за вахту. Из дома вышла кухарка, неся дымящийся пирог. Точно бы влекомый запахом, из кустов выполз жандарм. Пирог перешел из рук в руки. Жандарм поцеловал кухарку, кухарка поцеловала жандарма, и жандарм пошел прочь, держа курс на юг. Он нес пирог и мурлыкал себе под нос какую-то сентиментальную песенку.

Пэки понял все, и к Геджу вернулся целеустремленно. Его осенила новая блестящая идея. Последнее время идеи так и сверкали у него в мозгу, так что он уж почти и удивляться перестал.

— Ну? — подался к нему Гедж.

— Да, жандарм здесь. Все верно. Мне все понятно. Его прислали для расследования. Поразительно, до чего ж сноровисто действует эта французская полиция!