Читаем без скачивания Наследник рода Раджат 10 - Игорь Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня такое ощущение, — медленно начал говорить император, — что мое желание сохранить древние роды начало идти во вред. Сначала Каспадиа, потом Урамеш, а теперь и Нишант… Они словно решили, что я не дам уничтожить их роды до конца, и пустились во все тяжкие.
Историю, связанную с древним родом Урамеш я слышал краем уха, меня и моих союзников она никак не зацепила.
Если коротко, то род Урамеш нарвался на клан Пангетсу, причем виноваты в конфликте были именно Урамеш. По крайней мере, в финальной части конфликта, у которой было много свидетелей и которая, собственно, и привела к войне. Сначала Урамеш и Пангетсу что-то не поделили на границе, а затем наследник рода Урамеш прилюдно оскорбил главу клана Пангетсу на одном из приемов.
А Пангетсу — это клан уровня Наороджи и Олару. Непризнанные великие.
Урамеш, к слову, тоже неслабый род. Был. Мощный клан раскатал их за неполный месяц, оставив от древнего рода лишь огрызки.
— Пожалуй, пора преподать стране наглядный урок, — ровно закончил император. — Я даю вам разрешение на войну. И не требую при этом выживания рода Нишант.
— Благодарю, ваше величество.
Мы с главой клана Мехта практически синхронно поклонились императору из положения сидя. Ребира Мехта и глава рода Дхармоттара повторили этот жест за нами, только молча.
Все оказалось намного проще, чем мы ожидали.
Оказывается, бывают в этой жизни и приятные сюрпризы.
* * *
Вернувшись домой, я принял душ, переоделся и направился на поиски жены.
Утром я увидел на своем столе смету на ремонт детской комнаты и решил, что мое живое участие в этом вопросе будет не лишним.
Так-то сумма там была ни о чем по нынешним меркам, мне такие мелкие сметы давно не подают на рассмотрение. Но ремонт требовал привлечения людей со стороны, и только поэтому я эту бумагу вообще увидел. Согласование прохода на родовые земли я по-прежнему оставлял за собой.
К тому же, меня удивило, что жена ни словом не обмолвилась о выборе комнаты для ребенка. Да я даже не понял из документов, какую конкретно она выбрала. Да, мы с ней в последнее время редко проводили время вместе, если не считать ночей, но могла бы и ночью сказать. Если бы хотела.
Андану я нашел на крыше. Обед я пропустил, будучи в императорском дворце, но времени с обеда прошло не так много, а жена любила посидеть тут после обеда с чашкой чая.
— Привет, милая, — улыбнулся я и сел в соседнее плетеное кресло.
— Привет, — тепло улыбнулась Андана.
— Как ты? — спросил я, бросив взгляд на ее живот.
Беременность уже было видно, и я теперь каждый наш разговор начинал с этого вопроса. Потому что сейчас, на четвертом месяце, ее ответ мог быть любым.
— Сегодня отлично, — радостно отозвалась Андана. — Даже не тошнит.
— Ну и замечательно.
Я встретил ее взгляд и неожиданно понял, что глаза-то у нее грустные.
— Милая, что случилось? — прямо спросил я.
— Да нет, ничего, — замялась Андана.
— Говори, — мягко потребовал я.
— Мне показалось, ты меня избегаешь в последнее время, — вздохнула она.
Я бросил на нее внимательный взгляд. Нет, это не было ни претензией, ни началом скандала или истерики. Я попросил — она поделилась своими мыслями, не более того.
После этого я попытался вспомнить свои ощущения за последнее время. Да нет, не сказал бы, что я ее избегаю. Времени у меня мало, и общение с женой именно сейчас я не считаю первоочередной задачей. Возможно, зря, конечно.
Но об избегании тут в любом случае и речи нет.
— Это не так, — тепло улыбнулся я. — Но я постараюсь уделять тебе побольше времени, чтобы развеять это нелепое ощущение.
— Спасибо, милый! — просияла Андана.
— Вот, например, сейчас, — продолжил я. — У меня есть часа три примерно, и я весь твой.
— О-о-о! — с предвкушением протянула жена. — Ты смету на ремонт детской видел?
— Видел, — кивнул я.
— А хочешь, расскажу и покажу, где и как оно будет?
— Конечно, хочу, — улыбнулся я.
— Тогда идем!
Андана бодро вскочила на ноги, схватила меня за руку и потянула за собой.
Ее замысел мне понравился. И сам выбор комнаты, и то, что она хотела из нее сделать. Заодно аккуратно выяснил, почему она не посоветовалась со мной.
Оказалось, это просто не принято.
Здесь дети до определенного времени — забота женщин, и обеспечивать все условия для ребенка должна жена. Муж только счета оплачивает поначалу. И уже ближе к трем-пяти годам отцы начинают принимать какое-то значимое участие в своих наследниках.
Не уверен, что я смогу и, уж тем более, захочу так наплевать на своего ребенка, но это не обязательно, в конце концов. Просто у мужчин есть определенная свобода в этом смысле. Что ж, буду иметь в виду.
Как бы ни хорошо мне было с Анданой, расстаться нам в какой-то момент все-таки пришлось. Но жена явно приободрилась, ощутив мой искренний интерес и заботу.
Все-таки я не прав, надо действительно чаще проводить с ней время.
В конце концов, это просто приятно: видеть сияющие глаза любимой женщины. На работе свет клином не сошелся.
* * *
Как ни странно, приятные сюрпризы от императорского рода на сегодня еще не закончились. Вот уж действительно бывает «черная полоса», а у меня, похоже, наступила «белая». Не то чтобы я верю во все это, но так уж складывается иногда, что не провести подобную аналогию невозможно.
В императорский дворец в этот день я приехал еще раз, ближе к вечеру. Правда, к черному входу, если такое понятие вообще применимо к огромному помпезному дворцу.
У меня была назначена на сегодня передача младшего непальского принца нашему наследнику трона. Точнее, младшего принца и всех слуг его рода. Их оказалось шестеро, кстати, то есть ровно половина полноцветных пленников.
Что делать с этими детишками, я так и не придумал.
Это с королевской аристократии Непала я могу взять слово больше не посылать в бой детей, и они сами будут рады выполнить это условие. С непальским принцем так не сработает.
Убивать детей? Мягко говоря, не хотелось бы…
В общем, я решил не ломать голову и привез этот «довесок» нашему наследнику трона. Пусть сам разбирается с ними.
Нас запустили на служебную стоянку. Оказывается, и такие были, только не у главного входа в императорский дворец.
Пленников я привез в бессознательном состоянии, и в таком же виде передал людям наследника.
Я думал, на этом все и закончится, тут дел-то на пять минут, и я поехал сам только для того, чтобы моих людей поменьше мурыжили на КПП дворца. Это я как аристократ могу дать слово, что не замышляю ничего против императорского рода, и мне поверят. У слуг рода такой финт не пройдет.
Однако уехать мы не успели, подошедший дворцовый слуга передал просьбу наследного принца зайти к нему.
Микроавтобус, который привез пленника, я отправил домой, а основной отряд сопровождения остался ждать меня на стоянке.
— Ваше высочество, — слегка поклонился я, войдя в кабинет наследного принца.
— Раджат-джи, — улыбнулся мне наследник трона. — Идемте!
Он встал из-за стола и направился к выходу.
Очень интересно. По дворцу в сопровождении члена правящей семьи я еще не гулял.
В «парадную» часть дворца мы не пошли. Наследник трона почти сразу свернул в какой-то служебный коридор и еще через два поворота вышел к лестнице.
Я следовал за ним, на полшага позади. Коридоры были довольно узкими и, иди мы плечом к плечу, разойтись со встречными людьми было бы сложновато. А слуг тут сновало много.
Наследный принц спустился на несколько этажей вниз, и я понял, что мы идем в подземелье.
Шальная мысль о том, куда именно он меня ведет, у меня мелькнула сразу, но уж больно это было невероятно. Однако по мере нашего движения находиться здесь мне становилось все более и более неприятно. Чужая родовая сила давила.
А когда наследный принц остановился перед простой деревянной дверью с колесом сансары на ней, я понял, что был прав.
Он привел меня в родовое хранилище императорского рода.
— Дайте руку, Раджат-джи, — произнес наследник трона.
Я молча протянул ему руку.
Одной рукой принц ухватил меня за запястье, вторую положил на дверь.
Мгновение темноты — и мы оказались в большом помещении. Низкие потолки, грубый серый камень стен, приглушенный белый свет из-под потолка и гулкая пустота.
Это точно не хранилище.
Такой же большой объект, как те, что мы нашли в Свободных землях? Очень похоже на то.
Принц так и не выпустил мою руку, он явно перестраховывался.
