Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Благоразумный воин на рожон не лезет, -- заметил Усман. -- Дольше проживешь, парень. Но идея неплохая, если все действительно так, как говорит Халфид. Пожалуй, надо взять ее на заметку.

Острон уныло вздохнул. Перерыв на этом закончился; воин с перевязанной рукой пошел прочь, а Усман своим зычным голосом принялся созывать своих подопечных.

Еще и после обеда у него была обычная тренировка с Халиком. Острон так устал за утро, что даже предательски надеялся, что Халик оставит его в покое и предложит сделать перерыв, хотя бы пока жара не спадет; но здоровяк, как ни в чем ни бывало, схватился за собственные мечи и бодро устремился во двор.

-- Ну, -- сказал он, когда Острон с печальным видом встал напротив него, -- к сегодняшнему дню я научил тебя всем шести техникам слуг Мубаррада. Покажи-ка мне... например, "одинокая цапля кренится к западу".

-- Вчера ты называл это "одинокая цапля кренится к востоку", -- заметил Острон без особого энтузиазма. К этому он уже привык; Халик постоянно давал этим шести приемам звучные длинные имена, не имевшие особого смысла, сам при этом на следующий же день забывал, как именно обозвал тот или иной прием, и Острон бы ни за что не поверил, что это все серьезно, если бы, когда Халик показывал ему очередной "гребень песчаного дракона", этот самый "гребень" не превращался в смертоносный удар, обычно останавливаемый на волосок от парня.

Острон знал все шесть приемов наизусть, до мельчайших подробностей, и за канувший месяц повторял их тысячи раз; только он все никак не мог понять, почему у него так не получается. Он послушно сделал обманный шаг вправо и нанес быстрый низкий удар ятаганом, который Халик спокойно отбил, даже не глянув.

-- Следующий, -- сказал слуга Мубаррада, ухмыляясь в бороду. Острон перешел к удару, который вчера назывался "серебристокрылая чайка ловит рыбу в озере", а позавчера -- "белая утка ныряет в морскую волну"; удар был точно так же отбит, и так повторялось до тех пор, пока они не завершили шестой прием ("высокая железная стена", которая вчера была каменной).

-- А теперь пора тебе открыть правду, -- ухмыльнулся Халик.

-- Что, все эти твои приемы -- полная ерунда? -- поинтересовался Острон, вытирая пот со лба.

-- Нет, нет. Ты же видел, как я их выполняю? Похоже было на ерунду?

-- Нисколько...

-- Это потому, что есть один маленький такой секрет, -- здоровяк рассмеялся. -- И сейчас я тебе его скажу.

Острон в ожидании недоверчиво уставился на Халика.

-- Дело не в том, какие движения ты совершаешь в бою, -- наконец, посерьезнев, сказал тот. -- А в том, как ты их совершаешь. В состоянии твоего сознания. Это истина, которой в совершенстве владеют слуги Мубаррада... владели. Обычные люди иногда догадываются об этом, и из таких мечников выходят настоящие мастера клинка, о каких потом складывают сказки.

-- И... как это? -- спросил Острон. Халик развел руками.

-- А вот теперь начинаются настоящие тренировки, парень. И боюсь, так просто тебе это умение не освоить.

-- Я буду стараться, ты же знаешь.

Халик вздохнул, покачав головой. А потом отложил оба ятагана в сторону и сделал кивок Острону; парень последовал его примеру. Слуга Мубаррада вновь занял место посередине двора, и Острон встал напротив.

-- Трюк в том, чтобы почувствовать своего противника, -- выдохнув, сказал Халик. -- Ощутить его стремление к движению еще до того, как он начнет двигаться. Это... первое. Для начала тебе нужно освоить это, потом я расскажу тебе еще кое о чем.

-- Как же это сделать? -- изумился Острон. -- Разве такое возможно? Никто не умеет читать мысли!

-- Я тебе что, предложил читать мысли? Нет. Прежде чем человек совершает какое-то движение, он готовится, пусть даже один короткий миг, -- пояснил Халик. -- Прежде чем я ударю, я напрягу мышцы руки. Мое дыхание изменится. Тело начнет изменять баланс до того, как я занесу руку, чтобы я не упал, нанося удар. Ты понимаешь?

-- ...Немного, -- растерялся парень. -- Но это, получается, нужно столько всего замечать зараз!

-- Конечно. Мы начнем с простого. Я буду наносить скользящие удары, -- Халик ухмыльнулся, -- а ты должен будешь их ловить. С закрытыми глазами.

-- Но...

-- Сосредоточься на моем присутствии. Ведь ты ощущаешь присутствие человека рядом, даже если не видишь его? Давай попробуем. Закрывай глаза.

Острон послушно зажмурился и весь подобрался, готовый к неожиданному удару. Руки его сами поднялись в стремлении закрыться.

-- Немного не то, но для начала сойдет, -- хмыкнул Халик. -- Ну что ж.

Тишина. Острон настолько вслушивался в нее, что понемногу в ушах начало звенеть. Что делает Халик? Ужасно хотелось хоть чуточку приоткрыть один глаз и посмотреть. Нет. Нельзя расслабляться, нужно ожидать...

Удар!

В самый последний момент он отшатнулся, больше по инерции, и пальцы Халика скользнули по его подбородку: Острон с облегчением сообразил, что здоровяк бьет раскрытой ладонью, чтобы не причинить вред.

-- Это невероятно сложно, -- сказал он, потирая щеку. -- Неужели этому и вправду можно научиться?

-- А я и не говорил, что это легко. Научиться можно, -- ответил Халик. -- Надеюсь, у нас хватит времени.

***

Вылазка в Хафиру была назначена на то утро. За день до того Усман всю тренировку потратил на то, чтобы дать своим подопечным наставления, и они даже не упражнялись с ятаганами. Острон сидел на каменных плитах площади вместе с остальными и внимательно слушал.

-- Нам вряд ли встретится больше одной шайки, -- говорил Усман, -- но на всякий случай вы должны знать об одержимых все. Эти безумцы обычно ходят стаями, как дикие звери, и уничтожают все живое на своем пути. В одиночку одержимый не очень опасен: представьте себе сумасшедшего человека, который кидается на вас. Они не слишком-то умелые мечники, хотя кое-какое оружие у них имеется, и почти совсем не стреляют из луков, так что на расстоянии их тоже можно не бояться. Когда же они наваливаются толпой, главное -- не останавливаться ни на миг и внимательно следить за их ногами. Эти твари прыгучие, вечно норовят воткнуть в тебя что-нибудь острое сверху.

Острон согласно потер шрам на плече.

-- Также берегитесь тех из них, у кого есть копья, -- продолжал командир. -- Во-первых, копье само по себе грозное оружие, с большим размахом, а во-вторых, они имеют обыкновение смачивать наконечники в ядовитых водах Хафиры. Если кого-то из вас в бою заденут, не стесняйтесь немедленно обратиться к старшим, даже с малейшей царапиной. Такие раны обычно очень легко загнивают, и не один неосмотрительный боец потерял руку или ногу, -- он грозно нахмурился и обвел стражей взглядом. -- Но самое плохое, что может встретиться в Хафире -- это мариды.