Читаем без скачивания Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины» - Саул Боровой

Город был разгромлен дотла. И все евреи, что находились в нем, были убиты, и по всему городу валялись груды трупов, отрубленные руки, ноги, головы, пальцы, ляжки и внутренности…

Проклятые жестокие разбойники, соединившись с селянами, входили в города и подвергали их полному разграблению. Разбойники захватывали себе золото, драгоценные камни, лучшую одежду и утварь, а все, что оставалось, — менее ценное добро, — забирали селяне. Враг подстерегал по всем углам, и стража стояла со всех четырех сторон, дабы ни один еврей не мог спастись; а напоследок в город приходили селяне, убивали и грабили всех оставшихся, поляков и евреев равно.

Когда православные овладевали городом, то, после того как они убивали евреев, ксендзов, панов, магнатов, начальников и защитников города, они поджигали молитвенные дома, а свитки торы и другие священные книги швыряли в грязь, словно камни. Пергаментами и свитками они обматывали свои ноги, как портянками, и подвязывали их ремнями от тефилин[12], а самые тефилины выбрасывали, а занавесы кивотов служили им пеленками для младенцев. Так осквернялись святыни.

Кто может счесть юношей и девушек, старцев и детей, мученически погибших в городах округи Немирова, в степи и в лесах, на перекрестках дорог, в пещерах и в горах!

А теперь я поведаю о бедствиях Тульчина. Там в крепости заперлось шестьсот мужественных панов, и к ним присоединились сбежавшиеся из разных мест две тысячи евреев, владеющие оружием, и они заключили между собой союз и поклялись стоять друг за друга. Паны находились в цитадели, а евреи защищали стены крепости, и во время приступа они так сильно стреляли, что трусливые православные бежали. Паны и евреи бросились преследовать их и перебили множество врагов[13].

Но православные все время умножались в числе — на место сотен приходили десятки тысяч. И, словно коршуны, они издавали страшные вопли и подымали ужасный крик. И хотя они больше не подходили к стенам, защитники крепости уже не решались на вылазки, и паны, сидевшие в цитадели, были устрашены многочисленностью неприятеля, и они пали духом. И когда осада крепости затянулась, православные, учинив совет, порешили: «Для чего нам сидеть здесь под огнем, не лучше ли послать вельможным панам мирное предложение; пусть евреи, рассеянные среди народа, выкупят своим имуществом жизнь панов». А главари поляков также учинили совет и рассудили: «Доколе будем подвергаться опасности и что общего между нами и евреями? Отдадим имущество евреев как выкуп за себя и отберем у них оружие, вызывая их к себе поодиночке».

Евреи разгадали эту хитрость, поняли, что православные пошли на вероломную уловку, чтобы отнять у них и имущество их и жизнь, и евреи решили постоять за себя и перебить всех панов в отомщение за предательство. И евреи вооружились. Но местный раввин стал мудро уговаривать и увещевать их. Он говорил: «Не убивайте панов. Когда весть об этом разнесется по Польше, против евреев ополчатся все князья Эдома и они вместе с православными перебьют всех братьев наших, что в изгнании. Отдайте нашу земную жизнь за святость Имени, а наше добро православным — и заслужим вечное блаженство. А, может быть, они смилостивятся над нами, нашими женами, детьми и младенцами. Но если мы за свои прегрешения заслужили смерть, то да примем с любовью приговор».

Православные сейчас же вошли в крепость и начальник католиков князь Четвертинский приказал евреям сложить во дворе все свои драгоценности, что евреи и сделали с разбитыми сердцами, взывая к милосердию небес. И евреи были все взяты под стражу, и, горько плача и стеная, они спрашивали друг друга: «Кто знает, какова будет наша судьба и сдержат ли поляки свое обещание». И вот на третий день явились злодеи. И вокруг все покрылось, словно тучей. С черными знаменами, вооруженные ружьями, саблями, пиками и кинжалами, оглашая воздух дикими криками, они напали на изможденных, слабых и обессиленных евреев и стали убивать их стариков и юношей, отцов и детей острыми саблями. И чтоб не видеть, как убивают их сыновей, родители падали навзничь на землю. И сыновья возопили к небесам. Злодеи возвестили: всякий, кто изменит своей вере и примет православие, будет оставлен в живых. И иначе они будут убиты так же, как и их родители. Но евреи, прославляя небеса, предпочли смерть. А злодеи радостными криками приветствовали этот великий день резни. Так на улицах и площадях города были зарезаны сотни детей и младенцев, юношей и девушек, а также и тысяча пятьсот взрослых мучеников. А некоторые валялись живыми среди трупов, исколотые, изможденные голодом и жаждой; в них еле держалась душа. Обходя жертвы резни, православные сказали: все оставшиеся в живых, подымайтесь и отправляйтесь в город и не оставайтесь здесь в крепости, потому что мы ее подожжем. И вот поднялись мужчины, а за ними много женщин и потащились обессиленные и раненные, нищие и обездоленные в город. И ОНИ слышали, как злодеи торжествуют и веселятся под звуки музыки и танцев. А паны в это время выпивали горькую чашу возмездия.

Православные послали панам в крепость гонцов с предложением отдать все добро, угрожая в противном случае предать их всех смерти. Они говорили: «Мы поступаем с вами точно так же, как вы поступили с евреями. И это будет вам возмездием. Евреи, заключили с вами союз, вместе с вами обороняли крепость, и они много раз спасали вас. Но вы предали их, и евреев убивали на ваших глазах. А теперь мы и вас перебьем». Паны решили защищаться и приготовились к бою. Но православные явились в несметном числе, и им удалось, благодаря хитрости, поджечь крепость. И поднялося пламя до небес. Крепость была разрушена до основания, паны были осуждены на погибель. И полчища православных набросились на панов и их близких и перебили их. Князя Четвертинского и его жену перед смертью они подвергли, по своему обыкновению, пыткам. На их глазах были изнасилованы две их дочери; а потом была обесчещена и княгиня. А князю они с величайшей жестокостью отпилили голову[14].

Оттуда, торжествуя свою победу, православные направились в св. общину Бар. Здесь, в этом укрепленном городе, находились паны, и они, совместно с евреями, не давали неприятелю подступить к городу. И город был закрыт со всех сторон, но православные жители города открыли неприятелю тайный проход, через который он внезапно ночью проник в город. И в наступившем смятении было перебито множество. Народ бросился в поисках спасения в прославленную и сильную цитадель, обнесенную валами и окруженную рвом. Внутри цитадели находились женщины и дети, а мужчины расположились на валах.

Неприятель окружил крепость со всех сторон и насыпал вблизи самой крепости еще более сильный вал. Защитники крепости пали духом, а евреи взмолились к небесам, но не было спасения от напасти. И захватили осаждающие крепость и стали избивать панов всевозможными, самыми удивительными способами, насиловали прекрасных панок, вспарывали животы беременным женщинам, как ягнятам, подвергали старух свирепым пыткам. А евреев — ничтожных и именитых равно — они согнали в одно место. И жизнь их висела перед ними[15]. И они полунагие, с ослабевшими телами и с угнетенным духом, подняв очи к небесам, безмолвно плакали и шептали молитвы. И явился к ним один злодей из вражеского стана, и лицо у него было воистину дьявольское, и он был вооружен пикой. И он был один, но полчища православных были тут же подле него. А евреи остались на месте, исповедуясь в своих грехах. И злодей своей пикой начал избивать евреев. Он перебил сотни людей, а многие падали израненные и исколотые, и их потом топтали всадники копытами лошадей; и бунтовщики, желая убедиться, что все мученики умерли, обходили трупы, кололи их пиками, и они добивали всех тех, кто издавал стон.

Жестокие гайдуки[16] требовали у евреев всякого провианта, и когда евреи отвечали, что у них все отобрано православными, что они остались нагими и нищими, они брали еврейских младенцев и детей и на глазах у матерей варили их и жарили на копьях, словно на вертеле. И родители садились на землю[17], оплакивая своих детей. Злодеи по пути в Бар перебили бесчисленное множество не успевших добраться до укрепленных городов и лежащих нищими и обездоленными в полях, как снопы после жатвы. Евреи же, жившие в разрушенном городе Бар, валялись на улицах, плавали в крови, а многие сотни их укрылись в синагоге, и они нашли свою гибель в этом месте, столь ненавидимом злодеями. Синагога была разрушена дотла, и все находившиеся в ней погибли.

Многие евреи бежали и укрылись в св. общине Полонное, которая была укреплена лучше, чем Бар, и там собралось также много панов, спасавшихся от меча православных. И к городу прошли бунтовщики, они хотели захватить город и перебить всех находившихся в нем.

Но евреи, укрывшиеся в Полонном, были мужественны; они знали военное дело, и они, стоя у стен крепости с ее внешней стороны, храбро защищались от бунтовщиков, в которых стреляли также и паны. И бунтовщики увидели, что они ничего не смогут сделать. Но им пришла на помощь измена православных жителей города. Православные горожане давно таили ненависть к евреям, и они, учинив между собою совет, быстро порешили перебить стражу у ворот и защитников крепости для того, чтобы впустить в город бунтовщиков. И гнусные изменники, православные горожане, напали на защитников города, и бунтовщики, что стояли под городом, ворвались в него, перебили безжалостно всех — и старых и молодых, — а потом подожгли город. Да падет возмездие на головы поджигателей!