Читаем без скачивания Восхождение - Пётр Азарэль

– Подробней, пожалуйста. Что за новости? – забеспокоилась Хемда.

– Я сделал обрезание, – после короткого раздумья выпалил Яков.

– Брит-милу? О-хо-хо, да ты герой, Яша. Вот не думала, что ты не обрезан.

– Хемделе, дорогая, если бы в Советском Союзе со мной сделали такое, родителей уволили бы с волчьим билетом.

– Да, да, я понимаю, – вздохнула она. – Ну, молодец, я горжусь тобой. Сколько дней тебе оформить?

– Дай-ка мне десять рабочих дней, – повеселел Яков.

– Договорились. Надеюсь, у Йосефа не будет возражений. Ему придётся сказать правду. Но больше никому.

– Спасибо, Хемда. С меня шоколадка, – сказал он и положил трубку.

За открытым окном разгорался ясный весенний день, с улицы доносился неугомонный птичий гам, прерываемый иногда шумом проезжающих машин.

9

После встречи с равом Шимоном прошла неделя, заполненная обычной жизнью вдовы. Рахель поднималась рано утром, будила Тамар, готовила ей еду, одевала и кормила Давида, а потом провожала дочь в детский сад. На обратном пути забредала в маленький живописный садик, где к тому времени уже собирались молодые и не очень молодые женщины с детьми и с колясками, потом заходила в супермаркет недалеко от дома. После обеда она вместе с Давидом забирала Тамар из детского сада, и они втроём направлялись на детскую площадку. Там Рахель встречалась со школьной подругой, первый муж которой погиб в секторе Газа во время первой интифады16. Общность судеб сблизила их ещё больше. У Эммы было трое детей, старшего она родила от погибшего мужа, а теперь носила под сердцем четвёртого ребёнка. Она была счастлива со вторым мужем, и это укрепляло в Рахели уверенность, что и у неё всё получится и у Тамар и Давида будет отец, который примет их и полюбит, как своих.

Вечером она нашла в сумочке визитную карточку, полученную от рава Шимона, и позвонила свахе. На следующее утро она с Давидом на руках вошла в её просторную квартиру. Хана оказалась миловидной женщиной средних лет с округлым ухоженным лицом и выразительными миндалевидными глазами. Её волосы, по тысячелетнему еврейскому обычаю, покрывал элегантный головной убор, сделанный из плотной блестящей ткани тёмно-синего цвета. Голубая блузка плотно прилегала к основанию шеи, а рукава заканчивались на запястьях, оставляя постороннему взгляду лишь красивые мягкие ладони и пальцы. На ней была одета длинная юбка, достигавшая тонких щиколоток, а на ногах – высокие синие чулки и пара чёрных лакированных туфель.

Рахель ещё вчера, разговаривая с ней по телефону, обратила внимание на особую доброту Ханы, а сегодня её первое впечатление пополнилось лицезрением неординарной женщины, кипучая деятельность которой диктовалась не столько выгодой, сколько искренним радушием и милосердием глубоко верующего человека.

– У тебя чудный мальчик, Рахель. Как его зовут? – спросила Хана.

– Давид, – ответила она, прижимая мальчонка к груди.

– Есть ещё дети?

– Дочь Тамар, ей пять лет.

Рахель смутилась. В голове мелькнула мысль, что наличие детей может стать существенным препятствием при поиске подходящей кандидатуры. Кому нужна вдова с двумя малолетними детьми?

– Я очень хорошо понимаю тебя, – сказала Хана, будто поймав налету беспокойство сидящей перед ней женщины, – но ты ошибаешься, милая – дети никогда не были помехой. Поверь моему богатому опыту. Ты красива, в тебе столько благородства… У меня нет ни капли сомнения: у тебя всё будет хорошо.

Сваха поднялась с кресла и подошла к столу.

– Скажи мне твой номер телефона, я запишу. Тебе позвонят через пару дней.

Она взглянула на Рахель и Давида и улыбнулась.

– Ты будешь счастлива, милая, вот увидишь.

Через несколько дней в доме Рахель раздался звонок. Звонил мужчина, назвавшийся Хаимом. Он сказал, что её номер дала ему Хана Голан, и предложил встретиться вечером.

Кафе «Арома» на улице Эмек Рефаим было знакомо ей издавна. Здесь она не раз бывала с сотрудниками и заходила сюда однажды с Ави и Тамар во время прогулки по Немецкой слободе. Не сумев найти никого из подруг, кто бы мог присмотреть за детьми, Рахель вынуждена была обратиться к Шушане, которая не скрывала своего несогласия с намерениями дочери.

– Ты уже жила с нелюбимым мужем. Зачем же снова испытывать разочарование. Ты достойна лучшей доли.

– А если я полюблю этого человека? – не сдавалась она.

– Поступай, как считаешь нужным, – вздохнула Шушана.

Рахель одела нарядное длинное платье, накинула на плечи лёгкую кожаную курточку и, обнявшись с матерью и поцеловав детей, вышла на улицу. Солнце уже скатилось за крыши домов, но воздух ещё был насыщен неярким золотистым светом, игравшим на стенах облицованных иерусалимским камнем домов. Автобусная остановка находилась недалеко, и вскоре она уже сидела в удобном кресле и смотрела на проносящиеся мимо городские пейзажи.

Рахель сошла с автобуса и двинулась по мощёному плиткой тротуару к небольшому стеклянному павильону. У входа в кафе она заметила высокого черноволосого мужчину лет тридцати пяти с вязаной кипой на голове и подошла к нему.

– Ты Рахель, если я не ошибаюсь? – негромко спросил он.

– Да.

– Я Хаим, мне будет приятно с тобой познакомиться. Давай-ка, выпьем кофе и поговорим.

Он предупредительно открыл перед ней дверь и пропустил её вперёд. Они сели за свободный столик для двоих у стены. Девушка в фирменной униформе подошла к ним, приветливо улыбаясь, и положила на столик увесистое кожаное меню. Они заказали капучино с шоколадными пирожными. Хаим застенчиво посматривал на Рахель, не решаясь открыто взглянуть на неё, но ей было очевидно, что она ему нравится. Длинное бежевое платье мягко облегало её стройное тело, смуглое лицо, слегка раскрасневшееся от ходьбы и волнения первой встречи, было прекрасным. В отличие от него, Рахель, не смущаясь, рассматривала сидящего перед ней человека. Хаим не был красив, но высокий лоб придавал его лицу интеллигентность, характерную многим еврейским мужчинам. Серая модная рубашка с расстёгнутым воротничком спадала с плеч на широкую грудь, кожаный ремень надёжно охватывал поясницу, а аккуратные тёмно-коричневые брюки обтягивали плотные бёдра. Добротные туфли и одежда говорили о его хорошем вкусе и довольно высоком социальном статусе. Хаим перехватил её заинтересованный взгляд и, усилием воли преодолев некоторую скованность, произнёс:

– Расскажу о себе. Я по специальности инженер-электронщик, работаю в INTEL на Хар Хоцвим, зарабатываю неплохо, – он сделал паузу, чтобы убедиться, что Рахель слушает его, и продолжил. – Я был женат, у нас родился мальчик, но жена год назад погибла. Она ехала на работу. На одной из остановок в автобус поднялся араб с поясом смертника. Его заметили, но было уже поздно. Он привёл в действие адскую машину. Яэль сидела недалеко от него. Взрывом автобус покорежило и разнесло на куски. Её с трудом удалось опознать среди погибших.

Хаим вновь замолчал, борясь с комком горечи, перехватившим горло.

– Я очень сожалею. Прошу тебя, не надо больше об утратах, – произнесла Рахель, наблюдая, как он старается справиться с волнением, нарушившим