Читаем без скачивания Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих - Юрий Щербатых

Подробнее сексуальные отклонения мы обсудим в другом разделе, а пока я хочу подчеркнуть, что существует две мощные программы полового поведения: одна — связанная с генами, а другая — обусловлена установками, внедренными в подсознание в раннем детстве. Действие этих программ остаются «за кадром» нашего сознания, делая жизнь человека мало предсказуемой, а временами просто загадочной.

Согласно концепции З. Фрейда, конфликт между природными потребностями (в частности, сексуальностью) и требованиями цивилизации принципиально неразрешим, ибо инстинктивная жизнь человека направлена на эгоистическое самоудовлетворение, а культура может существовать лишь ценой подавления инстинктов. Человечество оказывается между двух огней: постоянное подавление глубинных сексуальных потребностей вызывает неврозы, а его раскрепощение означало бы всеобщую анархию и гибель культуры. Психоаналитики считают, что подавленное либидо (сексуальную энергию) можно переключить на другие виды деятельности — труд, занятие бизнесом, художественное творчество и т. д. Считается, что свои самые великолепные произведения художники и поэты создавали, испытывая неудовлетворенную любовь, ибо они сублимировали (превращали, переводили) половую энергию в мощь творческого порыва. З. Фрейд утверждал, что для человеческой культуры подавление сексуальной энергии в определенной мере полезно, ибо именно эта энергия толкает людей на великие свершения и повседневные дела.

Однако не стоит никому верить на слово, в том числе старику Зигмунду. Можно подобрать сотни примеров того, как многие великие люди вовсе не сдерживали свою сексуальную энергию, а тратили ее налево и направо — и тем не менее совершали великие дела без всякой сублимации. Пушкин, Толстой, Дюма и многие другие известные писатели гораздо плодотворней творили после секса, нежели вместо него. Такие великие завоеватели и законодатели, как Цезарь и Наполеон, имели сотни любовниц, но у них оставалaсь еще масса энергии для государственных дел. Эти примеры показывают, что в гипотезу Фрейда следует внести определенные коррективы: способность человека к большим свершениям не есть следствие блокирования его сексуальной энергии, а свидетельство высокого уровня его энергетики в целом. Слово энергетика можно заменить на «активность нервной системы», «повышенный тонус ретикулярной формации ствола мозга» или «специфический гормональный фон» — суть от этого не меняется. Если человек получил от природы данное свойство, то оно будет проявляться в любом деле, которым он занимается, — творчестве, науке, войне — и в сексе в том числе.

Если же мы будем говорить не о выдающихся личностях, а о массе обычных людей, то окажется, что природа выдала им определенное количество сексуальной активности — у кого-то большей, у кого-то меньшей, но в целом соответствующей активности его тела и психики. При этом программа, толкающая к сексу, содержится в генах, ресурсы определяются общей энергетикой организма, а способ реализации этой программы определяет социальное окружение и жизненный опыт. Но когда люди хотят реализовать свои сексуальные инстинкты, общество тут же начинает городить запреты: «Нельзя! Нехорошо! Стыдно! Грех!». Ведь для общества главная ценность — стабильность своей структуры, а самая маленькая ячейка общества — это семья. Поэтому реализовывать половой инстинкт разрешается лишь внутри семьи, а все иное — похоть и грех!

Фиговый листок — самая древняя этикетка.

Фридрих Энгельс [70 — Любимый друг и спонсор известного экономиста и «революционера» Карла Маркса. ] в своем главном бестселлере XIX века «Происхождение семьи, частной собственности и государства» писал: «Мы имеем три главные формы брака, в общем и целом соответствующие трем главным стадиям развития человечества. Дикости соответствует групповой брак, варварству — парный брак, цивилизации — моногамия, дополняемая нарушением супружеской верности и проституцией. Между парным браком и моногамией на высшей ступени варварства вклинивается господство мужчин над рабынями и многоженство». Эта цитата показывает нам, что привычный ныне вариант парного брака (моногамия) не является единственно правильный и праведным, ибо тысячи лет назад то, что мы называем грехом похоти, являлось общепризнанным делом, не вызывавшим осуждения ни у общества, ни у жрецов ранних религий.

Большинство ученых сходятся вo мнении, что исторически первым вариантом сексуальных отношений людей был промискуитет — стадия ничем не ограниченных половых отношений. Вот как представлял себе это время римский поэт Лукреций, живший почти две тысячи лет до нас и, возможно поэтому, имевший более точные сведения о древних временах:

И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либоГрубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.

Итак, согласно предположению поэта, в древности существовало три основных причины сексуальных отношений: половой акт мог произойти благодаря взаимному сексуальному желанию мужчины и женщины, вследствие грубого насилия или же за плату, которую за неимением денег женщины брали натуральными продуктами. И лишь позднее отношения полов стали регулироваться с помощью социальных норм и установок.

Древнейшей формой брака, по-видимому, являлся групповой брак, при котором свободные половые отношения допускались внутри определенной группы или рода. В этой форме брака еще не было места для ревности, так как любой мужчина мог быть мужем любой женщины данного рода. При групповом браке не отдельные люди, а целые группы состояли в браке друг с другом. Нравственные законы древних людей не запрещали им иметь половые связи с любым количеством половых партнеров, но только в пределах данной родовой общины. Половые связи с представителями других родов строго запрещались.

Изначальная половая свобода не знала ограничений. Любой мужчина мог выбрать любую женщину, причем достаточно часто половые связи осуществлялись между ближайшими родственниками: между братьями и сестрами, между матерью и сыном, между отцом и дочерью. Со временем люди увидели негативные последствия кровосмешения (повышалась вероятность рождения детей с генетически обусловленными уродствами и болезнями), и в примитивных племенах стали формироваться запреты (табу) на близкородственные половые связи. Мужчине было все труднее найти себе женщину — ведь искать ее приходилось за пределами своего рода, поэтому пары стали образовываться на длительный период. Так возникла и закрепилась, как форма отношения людей — парная семья. Однако пережитки группового брака еще длительное время сохранялись в разных культурах. Так, в некоторых примитивных сообществах Полинезии еще в XIX веке существовал обычай, согласно которому все гости на свадьбе имели право на ночь с невестой, причем последним, кто вступал с ней в половую связь, был жених.

И. Блох, оценивая отношения полов во времена античности, в своей «Истории проституции» отмечал существенную разницу между античным и христианским отношением к сексуальной стороне жизни человека. Он писал: «Столь характерный для христианского культурного мира антагонизм между душой и телом еще не оказал в то время своего губительного действия на половую жизнь. Чувственное здесь менее надломлено и менее рафинировано, потому что для античного человека все половое лежало вообще по ту сторону добра и зла, и христианское понятие “греха” к нему еще не применялось. Правда, аскетические тенденции и здесь были уже известны, а некоторые отклонения от нормы и извращения обозначались как “болезнь”. Но не было еще монашеской борьбы между плотью и духом, и плоть была только красивой внешней формой внутренней духовной жизни. В чувственной красоте почитали и наслаждались духовной. Идеал человека — голый человек, а не человек в одежде.

Это сказывалось в очень многих чертах греков. Так, например, варвары — соседи греков, стыдились появляться голыми. Греки же без стеснения сбрасывали платье, чтобы бороться и бегать. Даже молодые девушки в Спарте занимались гимнастикой и фехтованием почти нагими. Все большие празднества — олимпийские, пифийские и немейские игры — были “выставкой и триумфом обнаженного тела”, на глазах у всех, под крики одобрения всего народа. Так как греки страстно поклонялись совершенству тела, то они не стыдились во время священных праздников обнажать его перед богами. Совершенство тела считалось божественным. Поэтому физическое половое наслаждение во всех его проявлениях было для древних естественным. Они его не переоценивали, но и не ставили низко, как мы видим это у современных европейских народов, где постоянное колебание между двумя крайностями вызывает гибельную дисгармонию половой жизни».